По льду (СИ) - Анна Кострова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Коля перевел взор с отца снова на фотографию, и его будто бы озарило. Он вспомнил, что видел этого человека на брифинге. И именно его образ напугал Аню в тот день. Подумав, что Морозов каким-то образом может быть связан с ней, Николай вцепился в папку и по диагонали изучил информацию, которая потоком лилась на белых страницах. Оказалось, что Вадим Александрович был далек от строительного бизнеса до весны этого года. Компания «СтройНижВет», возглавляемая до этого Алексеем Костенко, перешла Морозову во владение в марте. Как именно владелец крупной сети казино взобрался на пьедестал, никто не говорил. СМИ писали только о фееричном успехе.
— А-алексей Костенко, — запнувшись, прошептал Николай.
— Проверили. Отец той девчонки, которая занимает место пресс-секретаря в вашей команде.
— А-а-а, — протянул он.
— Мы прошерстили все, но так и не узнали, почему вдруг права были переданы профану в этом деле. Здесь определенно кроется нечто такое, о чем знает лишь один человек: дочь Костенко, — Александр Юрьевич нарочно не называл Аню по имени. Он приподнялся с кресла и повернулся лицом к стеллажу.
Тут мелкие детали пазла сложились в целостную картину в его голове. Там, на брифинге, Аня не обозналась. Не могла. Нельзя не узнать человека, на которого переписали крупную строительную компанию. Ее отец не мог не сказать ей, ведь дочь была для него единственным близким человеком. Николай рваными движениями ладоней потер лицо. Он пытался сопоставить факты. Но не мог взять в толк, почему Аня так сильно боится Морозова, что при одном его виде бледнеет и теряет сознание.
— И как ты собираешься это использовать? — спросил Коля.
— Ты встретишься с этой девчонкой и узнаешь, каким образом Морозов стал владельцем фирмы.
— Нет, — резко и немного хрипло выпалил Николай. — Я не стану ее использовать.
Стены кабинета сотряслись от громкого язвительного смеха Литвинова-старшего. Александр Юрьевич никак не отреагировал на благородный выпад сына и спокойным тоном, передвигая золотые фигурки на верхней полке, вымолвил:
— Придется, ведь от ее отца правды нам не добиться.
— Почему же? — Николай сложил руки на груди и с любопытством уставился на отца.
Александр Юрьевич снова хохотнул. На этот раз еще более насмешливо, чем в предыдущий. Его массивные плечи встрепенулись в унисон звонкому смеху. Корпус на сорок пять градусов развернулся к Николаю.
— А тебе она разве ничего не рассказала?
Коля стал закипать от злости. Он ненавидел, когда отец намеренно растягивал то, о чем можно было сообщить сразу. Александр Юрьевич словно играл на его нервах, которые в последние несколько дней были расшатаны до предела.
— Что же такого Аня должна была мне поведать?
— А-а-а, так она у нас очень скрытная, — Литвинов-старший провел пальцами по маленькому глобусу. — И как же ты собрался с ней строить отношения, когда совсем не знаешь ее?
— Скажи, в чем дело, — холодно сказал Николай. Пальцы непроизвольно сжались в кулаки. Он и позабыл, что двадцать минут назад мучался от температуры.
— Ее отец живет в Царстве Мертвых уже почти восемь месяцев.
— Ч-что? — не веря своим ушам, переспросил Коля. Он был шокирован больше прежнего.
— Алексей Костенко свел счеты с жизнью в марте этого года. А неделей ранее передал бразды правления в руки Морозова. Хорошее совпадение, правда? — Литвинов-старший наконец на пятах совершил оборот и уперся руками в стол. Его черные, с серебряным отливом, глаза пристально разглядывали сына.
— Нет. Не буду.
Николай не успел приподняться, как цепкая рука Александра Юрьевича схватила его за запястье. Он снова упал на стул.
— Будешь. Мои решения не обсуждаются. Если компания «СтройНижВет» оказалась в заложниках у Морозова, СМИ интересно будет об этом узнать.
Коля не сказал ни слова, будто бы смирившись со своей участью. Вытащил запястье из железной хватки отца и потер покрасневшую кожу. Он направился к двери.
— Сегодня, — бросил в спину Литвинов-старший. — Через час.
Николай снова ничего не ответил. Лишь громко хлопнул дверью и перешел в другое крыло таунхауса. Поднявшись к себе, взял телефон и направил его прямо в стену. Мобильник с треском упал на пол. По экрану поползла тонкая паутинка: он был разбит почти вдребезги.
Коля схватил с прикроватной тумбы блистер и забросил несколько таблеток в рот. Запивать не стал и проглотил всухую, запрокинув голову назад. Он не желал, чтобы Аня стала орудием в войне его отца с Морозовым. Левое полушарие мозга убеждало его, что в этой ситуации нужно руководствоваться логикой: только Аня сможет пролить свет на эту ситуацию и, возможно, увеличить шансы на победу в тендере. Успешный исход тендера — свобода Николая. Но правое полушарие рисовало ее нежный образ в его голове: ее русые локоны, пропитанные лавандой, ее тонкие пальцы, которые днем скользили по его скулам и губам, ее невинный взгляд, которым она блуждала по его лицу. Его чувства мешали ему сделать выбор. Он не ведал, к какому берегу примкнуть.
Подняв телефон, Коля осмотрел его: корпус уцелел, но экран был исполосован вдоль и поперек. При нажатии на боковую кнопку зажегся дисплей. Битое изображение хоккейной площадки представилось его взору. Легким движением указательного пальца он разблокировал телефон и коснулся зеленой иконки внизу экрана. Николай собирался отправить Ане сообщение.
Ты поступаешь подло, говорил его внутренний голос. Но Николай заглушил его. Натиск отца был сильнее совести.
Коля: Нужно поговорить. Может, встретимся?
Отправить.
Ты превращаешься в своего отца, крутилось у Николая в голове.
Тишина. Аня не писала, хотя сообщение было ею прочитано. Коля сознавал, что после их последнего разговора рассчитывать ни на что не стоит. Но наивно в глубине души надеялся, что Аня не сможет молчать так долго. Ему необходимо было увидеть ее хотя бы на несколько секунд. Не только потому, что об этом просил Александр Юрьевич, но и потому, что он горел в агонии собственных чувств. Он ощущал вину за то, что оттолкнул ее.
Через пять минут он написал снова.
Коля: Пожалуйста…
Ответная реакция последовала через пару минут.
Аня: Нет. Эта встреча нарушит границы, которые ты так старательно выстраиваешь. Думаю, нам действительно стоит соблюдать дистанцию.
От ее эс-эм-эс веяло арктическим холодом. Николая передернуло. Возникло желание кинуть мобильник в стену. Но он сдержался, крепко сжав телефон в ладони. Прикусив щеку, попытался загасить новые эмоции, о которых он не ведал до встречи с Аней. Любовь — чистое безумие.
Коля: Это важно. На Комсомольском озере через час.
***
Черная мазерати притормозила у обочины. Шины оставили темные отметины на высохшем после дневного дождя асфальте.
