Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991 - Анатолий Черняев

Говорит, что жильцы дома, где он живет, относятся по-человечески. Жене (она киевлянка у него) говорят хорошие слова, успокаивают: мол, ну, пожили с привилегиями, проживете и без них, мыто, мол, жили же!! И это немцы. Но, наверное, и потому, что Бруно "хороший человек", не злоупотреблял своей близостью с Хонеккером и своим положением.

Поехать бы как-нибудь на недельку "в деревню" с Людой!! Как в кино!.

Был вчера такой разговор с Ревенко (руководитель аппарата Президента). Я ему накануне написал записку о своем "аппарате": женщинах, консультантах, которые вот уже второй месяц сидят друг на друге в 14-метровой комнате, о Брутенце — что он не может быть моим замом и его надо куда-то определить "по типу" Загладина.

Он мне по пунктам ответил… Но существенно для меня следующее: последний пункт был такой — "Как меня самого теперь называть?" То есть с учетом того, что Шаха сделали государственным советником, а я отказался, но обусловил, что не хочу оставаться на уровне Егорова или Ожерельева (Ревенко согласен: я, говорит, даже не знаю, чем они занимаются. Поручение М. С. дает только двоим: вам и Шаху… И я ему, т. е. Ревенко-Горбачеву: 18 помощников и советников, а в большинстве случаев не понимаю, что и зачем — я, руководитель аппарата Президента, не знаю, что они делают!). Ну, ладно, продолжает Ревенко: говорю М. С. — давайте назначим Черняева "специальным помощником по международным вопросам" и еще одного — "помощником специально по проблемам безопасности"… М. С. отмолчался. Ну, вы, говорит Ревенко, лучше меня, наверное, знаете, что означает такая его реакция. Я, говорит, повторил предложение. Он опять… перевел разговор на другую тему.

Какие выводы? А такие — что были мы, как любят говорить Яковлев и Шахназаров, — "в писарях" (а точнее, если по старо-русски, — в дьяках). В этом качестве мы ему и нужны.

Кстати замечу: Панкин мне нравится решительностью и готовностью "брать на себя"… Например, взял и установил дипломатические отношения с Израилем, будучи в Иерусалиме, не после начала Конференции в Мадриде, "как договаривались", а до?!

Может, мне попроситься послом в Израиль?! Хо-хо. Вот удивится-то М. С.!! Но это будет и "мягкий" вызов… Ответ на его "уважительное" отношение.

Думаю о пенсии. Пора. Время мое тоже прошло… Некоторые мои жанры уже не требуются и в дело не проходят. К тому же и кардиограмма от недели к неделе ухудшается. Готов подать заявление хоть сегодня.

Интересна будет его реакция… Да какая там реакция! Он "занят", ему каждый день надо одерживать победы, хотя бы видимость побед. Это требует колоссальных усилий. Прав автор "психоанализа" в "Культуре".

21 октября 1991 года. Понедельник. Раннее утро.

Заехали с моей итальянской подругой Бианкой к Карякину. С Бианкой они (Юрка и Ирка) не виделась с 67 года, со второй "их Праги". В новой квартире они три месяца: жилье интеллектуалов!. Посидели часика три под хороший чай… спиртного не оказалось. И яростно обсуждали путч и людей в нем… У Ирки с Юркой есть подробности, которые стоило запомнить. Кстати, оказалось, М. С. а. по прибытии из Фороса ждали толпы у Белого дома, с плакатами, возгласами и проч. — до 4-х утра. Он не явился. Но я не помню, чтоб в Форосе перед отъездом или в самолете Силаев или Руцкой сказали ему, что его ждут. Напротив, Руцкой очень беспокоился о его безопасности даже после прилета. В самолете все "допрашивал" — "куда Вы поедете?". М. С. сказал: на дачу… "А небезопасно? Может, на московскую квартиру? Я там на всякий случай тайную охрану выставил!" Но М. С. ответил, что и на даче, наверное, теперь охрана есть… Семья устала,… не будем разъезжаться по разным местам и т. п… А оказывается, его ждали и неявка вызвала, говорят, обиду и разочарование… даже у итальянцев, как свидетельствует Бианка: она тоже сидела ночью у ТВ, там у себя, в Ливорно.

Но потом была уже просто грубая ошибка, — когда он не поехал на "митинг победы" на пл. "Свободной России" на другой день… Занимался вместо этого сочинением Указов о назначении… Моисеева, Шебаршина, разных зам. министров на места проштрафившихся министров — членов Кабинета.

Впрочем, может, они так "договорились" с Ельциным, который не хотел ни с кем хоть каплей делиться победной славой и подставил М. С. под растерзание своего парламента несколько часов спустя.

Карякин допускает, что так и было. Он предупредил о двух вещах: Горбачева люто, животно ненавидит окружение Ельцина во главе с Бурбулисом… На заседании Съезда РСФСР готовится акция (какая, он не знает) против М. С. КПСС, наверное, объявят преступной организацией.

Читаю письма Пушкина. Это, наверное, впервые живой и вполне современный русский язык (ну, за исключением отдельных выражений и "устаревших" слов). Вся манера такая же, как говорят современные интеллигентные москвичи.

У Розанова я прочел: Толстой — гений, но не умен… Пушкин — и то и другое — большая редкость. Интересно, а как Ленин? Умен, безусловно, а гений оказался "неправ", хотя может быть гениальность определяется по последствиям "в своей сфере"…

2 ноября 1991 года. Суббота. Утро.

Заглянул: оказывается, с 21. Х не писал. Ни о том, что имел с М. С. крупный разговор о своем положении и аппарате, после того как зам. управляющего делами сообщил мне, что как помощнику (по новой структуре) мне полагается лишь секретарша — и никаких консультантов…

Разговор по селектору с подключением Ревенко… "0н (т. е. я) мне проходу не дает", — заявляет Ревенко, не зная, что я слышу. И это — после вежливых разговоров и похвал в мой адрес в сравнении с другими помощниками.

М. С. ему круто: разберитесь… И резолюция — дать Черняеву всё, что он просит.

Подготовка к Мадриду (по Ближнему Востоку). Речь Горбачева и других прозвучала на открытии Конференции "лучше" Бушевой: американцы толкали меня в бок (Скоукрофт — справа, Сунуну — слева, а потом посол Страус) — и показывали, что "во!"…

Я, было, стал отказываться ехать в Мадрид. М. С. просмотрел составленный мною список… Взглянул, понял, спросил: "Ты что — всерьез не собираешься?" — и вписал в состав делегации (а не сопровождающих!)… Он усек: я не хочу близко общаться с Р. М.

Что было в Мадриде?

Перед началом ближневосточной конференции Горбачев и Буш, сопредседатели конференции, основательно обо всем поговорили в присутствии Бейкера, Скоукрофта, Панкина. И я там был…

М. С. начал с похвалы в адрес обоих: созыв такой конференции — еще один пример эффективного сотрудничества СССР и США в мировой политике. Для М. С. это особенно важно в момент, когда как он сам сказал Бушу — и у нас, и у вас задаются вопросом: а есть ли Советский Союз и кого представляет Горбачев? Выразил признательность президенту и Бейкеру, администрации США за "взвешенную линию" в этом вопросе.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});