Наемники Судьбы.Пенталогия - Юлия Федотова

– Окоп для стрельбы с лошади стоя! – рассмеялась диса, и Хельги прыснул в ответ.

– Чего это вы развеселились? – подозрительно осведомилась Энка.

– Да так, случай один был, давно. Мы тогда в Сехале воевали, еще рядовыми. Противник оказался не в меру богатым, выдвинул против нас полтора десятка боевых магов. Представляете, что они устроили? Сплошная огненная стена, из окопа носа не высунешь. А наш командующий, из местных, болван редкостный, решил бросить в контратаку конницу!

Ему намекнули, что это идиотизм, только лошадей огнем загубит. Так он нашел выход: велел вырыть окопы и для лошадей, причем такой глубины, чтобы всаднику не пришлось спешиваться. Его ктото спросил, а как же из такого окопа стрелять? Знаете, что он ответил? Пусть, говорит, на седло ногами встают и стреляют в свое удовольствие!

Энка с Рагнаром шумно расхохотались. Остальные слушатели, не слишкомто сведущие в тактике боевых действий, переглянулись. Решение командующего показалось им не таким уж бессмысленным. Конечно, неудобно стрелять, балансируя на конской спине, но все же лучше, чем быть сожженным заживо. Ильза так прямо и сказала, не заботясь о собственной репутации.

Меридит смерила девушку насмешливым взглядом:

– Невежество! Правда, не надо было вас из школы забирать! Сама подумай, как в такой окоп лошадь затащить? И главное, как потом в атаку поднять?

– Так чем дело кончилось, – полюбопытствовал рыцарь, – неужто выкопали?

– Только начали. По счастью, визирь вовремя прибыл, командующего погнал и нового поставил, уже из наших, кансалонских. Лошади не пострадали.

– Оо! Ну, это главное! – с напускной серьезностью кивнула Энка.

Насчет коней Хельги тоже зря беспокоился. Довольно скоро друзья заметили их – те мирно паслись на опушке. Видно, на тварей бессловесных проклятие тропы не распространялось. Седоков в поле зрения не наблюдалось.

– Молодец, бабка! Сделала свое дело! – обрадовалась Энка. – Пусть теперь ножками походят!

– Вообще непонятно, зачем эти уроды сюда приволоклись? Что они на нашей тропе забыли? Шляются всякие… – Оскорбленный Эдуард никак не мог успокоиться.

Сильфида присвистнула:

– О! Смотрика! Уже и тропа нашей стала! Тоже мне, собственник!

– Может, они местные? – пришло в голову Ильзе. – Просто вернулись к себе домой, а лошадей отпустили попастись…

– В них магии – ноль, – опроверг демон. – Не могут они быть местными. Случайно заехали, как и мы.

– Мы не случайно, мы за невестой, – счел нужным напомнить Рагнар.

– Может, и они за невестой!

Рыцарь насупился, прорычал свирепо:

– За моей?!!

Энка рассмеялась:

– За своей! Можно подумать, твоя невеста единственная на свете!

– Так не всех же крадут!

– Не всех. Но где одна, там и две. Закон парности! – Энка болтала просто так, для развлечения. Она и сама не подозревала, насколько была права!

Шестое испытание закономерно вытекало из обстановки. Это был спуск с горы. Тропа вновь вышла к краю обрыва, лишь немногим более пологого, чем предыдущий. Внизу медленно проплывали облака. Время от времени в их пелене возникали прорехи, и можно было увидеть землю – бесконечно далекой и недосягаемой казалась она.

– Почему так подло устроено, что наверху мы очутились незаметно, а вниз придется спускаться самим? – спросил принц, обращаясь, скорее, к себе самому, чем к спутникам.

Но ответ получил от бывшего наставника:

– Потому что спускаться с горы всегда труднее, чем подниматься в гору. Больше шансов свернуть шею.

– Типун тебе на язык! – рявкнул Орвуд по привычке, но осекся, безнадежно махнул рукой: – Хотя какая теперь разница…

Дойдя до обрыва, тропа не исчезала совершенно. Если внимательно приглядеться, продолжение ее можно было найти и на склоне. Впрочем, приглядываться было необязательно. Первое свойство попрежнему действовало – сойти вбок было невозможно. Но если на равнине пленники тропы коекак мирились с этим, то теперь их разбирала досада. И как же не злиться, когда вот он, в двух шагах, вполне приличный пологий участок, спускайся – не хочу, а ты вынужден ползти по самой круче, по гладкой стене, где и уцепиться не за что! Спасибо, в мешке у гнома какимто чудом оказался моток веревки. Он и сам не помнил, зачем положил его туда, собираясь в путь. Несколько раз порывался выбросить, ведь в походе и иголка весит. Помешала природная бережливость.

Однако казавшаяся бесполезной ноша сослужила своему хозяину и его спутникам неоценимую службу. На самых крутых и обрывистых участках ее привязывали к надежному выступу и спускались вниз. Потом нижний конец перехватывал Рагнар, Энка отвязывала верхний и левитировала, не отпуская веревки из рук. На свободный полет девица не решалась, знала, что невелика мастерица, обязательно промахнется мимо склона, не удержится в воздухе и рухнет вниз. И начинай все сначала!

Когда привязать веревку было не к чему, Энка просто держала ее вдвоем с Хельги. Он тоже умел левитировать с грехом пополам. С очень большим грехом. Всякий раз, бросаясь со скалы в пропасть, он чувствовал, как сердце замирает от страха. Не было уверенности, что воздушная стихия опять согласится покориться ему. И мысль о собственном бессмертии, равно как и о гарантированном воскрешении, утешала както слабо. Потому что разум разумом, а инстинкты инстинктами. И не такто легко их преодолевать, даже если ты урожденный спригган, воспитанник диких фьордингов да еще демон знает кто.

– А знаете, – рассказывал Хельги во время короткой передышки, чтобы успокоить нервы, – в мире Макса есть люди, которые специально, без всякой цели лазят по горам.

– Что значит, без всякой цели? – усомнился Орвуд. – Наверное, ищут чтонибудь, просто признаваться не хотят. Чтобы другим не досталось! – Так уж устроены гномы, что всегда думают о золоте.

– Может, там тоже невест воруют? – У Рагнара были свои приоритеты.

– Ничего они не ищут. Лезут исключительно ради славы и собственного удовольствия. Для них главное – забраться на самую неприступную вершину и поставить там свой флаг.

– А что, это порыцарски! – одобрил оттонский наследник. – Удовольствие, конечно, сомнительное, мне такое не понять. Но ради славы своей короны можно и постараться!

– И высоко они забираются? – осведомился Орвуд голосом скупщика, оценивающего товар.

– Ого! Еще как! Раза в полторадва выше нашего, я так думаю!

– И никогда не разбиваются?! Такие ловкие?! – восхитился Эдуард.