Дахштайн - Макс Юлия

Приподняв голову, я узрел глумливую улыбку, перешедшую в лающий смех. Он не сводил с меня глаз и упивался собственной властью.

Я встал, злясь от такого обращения, но испытывая что-то сродни даже не страху, а инстинкту выживания, опасаясь перечить ему в открытую. Фер Люций схватил меня за кисть и подтащил к вратам. Ладонь обожгла боль. Мужчина распорол мне плоть одним из клыков змеи на основании трости. Кровь залила пальцы, но упасть на пол ей не дали. Фер Люций приложил мою руку точно на место соединения двух створок, прямо возле костяной ручки. Я затаил дыхание, как и хозяин Ада.

Ничего не произошло.

Врата не распахнулись. Тогда мужчина сильнее придавил мою руку к каменным дверям, елозя и измазывая кровью обе створки и стык между ними. На его впалых щеках ходили желваки, он нетерпеливо постукивал тростью по полу. Мы снова застыли.

Ничего.

– Ты не полностью демон! – изо рта Фера Люция вылетела пена, словно он разъярился за одну сотую секунды.

В его глазах я увидел огненные языки, а на шее – вздувшиеся жилы. Понял, что вся его злость сейчас обратится на меня.

– Позвольте, я попробую еще раз, – вышло жалко, и я почувствовал презрение к самому себе за нотки подобострастия в голосе.

Попытаться еще раз мне не дали. Сила хозяина Ада подняла меня над полом и резко впечатала в стену грота, выбивая воздух из легких. Фер Люций вытянул вперед руку и согнул в кулак. Я почувствовал, как шею зажали в тиски.

С трудом подавил крик, когда он зубами оторвал кусок моей плоти.

Потом еще один.

И еще.

Из его облика ушли все человеческие черты. Фер Люций покрылся темной броней, похожей на чешую, с острой мордой и пастью, полной клыков. Я закричал от отчаяния, не в силах пошевелиться. А Дьявол начал рвать меня на куски когтями, вгрызаясь в кости. Острая, ни с чем не сравнимая боль пронзала все тело. Понимал, что умру, и хотел умолять, чтобы это произошло скорее, но пытка растягивалась и растягивалась, сводя с ума. Я потерял счет времени, вопя от мук, но в какой-то момент все прекратилось.

Фер Люций стоял в шаге от меня в прежнем обличье мужчины, вытянув руку. Он оскалил зубы и утробно зарычал, словно дикий зверь. Кожа на его лице растянулась в злобной гримасе.

Я не кричал и не умолял, интуитивно понимая, что этим вызову еще больший гнев, и пытка возобновится. Мне было нечем дышать, мир в глазах расплывался кровавыми пятнами, но упрямо не издавал ни звука, подвешенный в воздухе его силой.

Не знаю, сколько это длилось. Лишь ощутил, что снова могу сделать глоток воздуха, и упал на кости в черную дымку, которая так и стелилась по полу. Сейчас она принесла облегчение, словно кожу обмазали анестетиком в тату-салоне. Я пытался что-то сказать, но мое горло было в состоянии стейка «тартар», и изо рта вырвался только натужный хрип.

– Ступай на службу, Дэниэль. В следующее полнолуние ты отворишь врата. Надеюсь, ты понимаешь, что третьей попытки не будет.

Хозяин Ада презрительно фыркнул, сморщив нос, и отвернулся к дверям. Угрозу в голосе Люция услышал бы и глухой.

Я промямлил что-то, кажется, это было согласие. Развернулся и, спотыкаясь, побрел прочь из грота, сдерживаясь, чтобы не броситься бежать. Пройдя через «адскую прихожую», не услышал шагов за спиной. Фер Люций за мной не следовал, оставшись возле врат. Тогда я, ускорив шаг, с гулко бьющимся сердцем, стук которого отдавался в ушах, добрался до лифта. Таращась на отражение в зеркале, я был не в состоянии удивляться тому, что не выглядел растерзанным: вероятно, большая часть того, что проделал со мной Фер Люций, происходила в моей голове. Я лишь подтянул воротник почти к подбородку, стараясь скрыть болезненные гематомы, разлившиеся по шее.

Створки разъехались на нулевом этаже. Возле них уже поджидала Лилит. Рыжая все поняла, едва взглянув на мое лицо.

– В подсобку. Живо!

Усадив на стул, достала из шкафа тюбик с тональным кремом. Я скептически хмыкнул:

– Ты собираешься этим замазать мне шею?

– Есть другие предложения, умник?

Я отвел руки, уже потянувшиеся к моей шее.

– Нельзя убрать их демонической силой? Да и зачем? Рассвет через пару часов – заживет.

Блестящие губы Лилит скривились в намеке на улыбку.

– Только не дьявольские пытки.

– Фер Люций. Почему он выглядит как бронированный монстр?

Я до такой степени стискивал зубы, что ощутил боль в челюсти. Мне хотелось отомстить за унижение, но пока не знал как.

– Не обманывайся. Глаза видят лишь то, что готов принять разум.

– То есть он может выглядеть иначе? Истинный облик у него не тот?

– Возможно, – уклончиво ответила она, выдавливая на спонж каплю светлого тонального крема.

Лилит откинула мои волосы, грубо придавливая губку к шее. Потом резко перестала. Я понял, что она смотрит на печать. Как они достали с этой меткой! Такое впечатление, что я племенной конь, которому постоянно заглядывают в зубы. Потрогал место за ухом. Ничего. От моих потуг с ножницами не осталось даже корочки. Черт.

Крепко стиснул челюсти, приготовившись ко всему. Я предполагал, что сейчас снова получу по шее и другим частям тела или подвергнусь расспросам, а может, презрению управляющей отелем.

Прошла минута.

Правой рукой Лилит продолжила замазывать мою шею косметикой, не сказав ни слова об исчезнувшей печати.

Я не знал, что думать. Рыжая ведь должна прекрасно понимать, что отсутствие печати – огромная проблема для нас обоих. Ощущение тяжести внутри усилилось, а кожу на шее начало приятно покалывать от касаний губки. Молчание девушки побудило меня потянуться и сжать ее левую ладонь, перебирая тонкие бледные пальцы.

Закончив, она молча шагнула к дверям на ресепшен. Я последовал за ней. Обошел стойку регистрации и толкнул двери в холл. Сделал кофе на двоих и, не спрашивая, будет ли она его пить, поставил на гладкую деревянную поверхность. Рыжая взяла чашку обеими руками, поднесла к носу, вдыхая аромат. Отпила глоток. Лилит хмурилась, не сводя с меня блестящих глаз.

– Что он сказал?

– У меня есть еще одна попытка в следующее полнолуние. Последняя.

Она задумчиво отпила снова и поставила чашку рядом с книгой регистрации.

– Тогда тебе нужно очень постараться. Постояльцы должны прибывать каждые пару дней.

– Мне тут пришло на ум, что мобильники и смарт-часы гостей отеля можно отследить. Как вы до сих пор не попались?

Лилит закатила глаза, показывая, как я достал со своими расспросами.

– Как я тебе уже говорила, наш хакер подчищает историю браузера, геолокацию на всех устройствах, которые остаются после жильцов. Электронику мы топим в том же озере, где избавился от золота мистер Функ. Он попал сюда, эшелоном увозя награбленное богатство Третьего Рейха.

– Ему сколько? Лет сто? – удивился я.

Рыжая пожала плечами.

– Примерно. Повелитель еще не наигрался с ним, поэтому Функ в какой-то степени еще жив.

– Он обитает в номере тринадцать?

Она погрозила мне пальцем и облизала губы.

– Да, и хватит с тебя. Давай займемся более приятными вещами.

Что-то щелкнуло внутри, и меня бросило в жар. Я придвинулся к ней, поставив руки по обе стороны от тела Лилит. Пульсация в паху нарастала, а мозг рисовал картины того, как раздеваю рыжую прямо за стойкой регистрации. Прижавшись к ней бедрами, я потянулся к губам, но хмыкнув и увернувшись, она отошла от меня.

– Я обработала мистера Рихтера и его очаровательную любовницу. Ты успеешь все сделать до завтрака, а днем мы примем новых жильцов. Девушку оставишь мне, живой.

Новое убийство. Вместе с предвкушением меня накрыла тошнота. На лбу выступила испарина. Я вспомнил сон с собой прежним и понял, что та часть моей души мешает в полной мере наслаждаться новой жизнью. Усилием воли заставил себя думать о вкусе глаз, которые скоро попробую.

– Хорошо.

Лилит приказала, так что я, насвистывая, отправился выполнять. Лучше секса могло быть только убийство. Бесшумно ступая по ковру, приблизился к кровати в шестом номере. Оглушил мужчину, крепко связал девушку, заткнув вульгарный рот с раздутыми губами полотенцем. Отнес ее во вторую спальню люкса. Оставил, положив на пол, рядом с кроватью. Более она меня не интересовала.