Русская сказка - Елена Михайловна Аксенова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нежные лучи первого солнца коснулись лица Авроры, на котором красовались следы вчерашнего макияжа. Ее обессиленное после ночи тело было покрыто следами вчерашней страсти, и она улыбнулась, не открывая глаз. Кто бы мог подумать, что самые смелые ее фантазии станут реальностью в одну ночь, так неожиданно и так быстро?
Конечно, он не мог жениться на этой английской курице. Все было понятно сразу, они предназначены друг для друга.
Аврора перевернулась со смехом, представляя, как Его Святейшество сумбурно готовит завтрак на ее маленькой кухонке. Теперь придется пережить сплетни, что великий князь загулял с организаторшей своей собственной свадьбы, бросив графиню Дадли. Но какое все это имело значение, если они смогут быть счастливы, смогут быть вместе?
Она потянулась, звенящая тишина в квартире застряла в ушах. Аврора крикнула любимое имя и притихла. Никого. Он, наверняка, вышел за булочками или круассанами. Это же понятно.
Самое время привести себя в порядок, не стоит шокировать его растекшимся макияжем в первое же утро.
Девушка энергично прошагала в ванну, где вскрикнула от своего собственного отражения. Это же надо было так уснуть! Ватные диски, облитые жидкостью для снятия макияжа, быстро исправили ситуацию. Аврора слегка освежила лицо, но так, чтобы это не было заметно. Женские хитрости против мужской любви глазами.
Высунув нос из двери, Аврора замерла на секунду и вслушалась. Феликса не было, что давало ей шанс незаметно проскочить в туалет.
В полной боевой готовности, девушка вернулась в комнату и села на разобранный диван, все еще пахнувший их страстью. Куда он вообще делся? Пекарня находится в соседнем доме.
На смартфоне не было ни пропущенных, ни сообщений. Он был в сети вчера еще перед тем, как они случайно встретились на улице. Что могло случиться? Она набрала его цифры, «абонент недоступен».
Кухня, прихожая, ванная, комната. Будто его здесь никогда и не было, словно это все ей приснилось. Если бы не ноющие мышцы, отвыкшие от горячих ночей, да темные пятна по всему телу от его жадных губ. Взгляд случайно зацепился за небольшой клочок бумаги, непонятно откуда взявшийся.
Вот они, те строки, которые доказывали реальность происходящего. Красивые завитки ровных букв и надменные предложения – свидетели окончания ее придуманной сказки. Он ушел. Поигрался и бросил, как того и следовало ожидать. Аврора все никак не могла набрать воздух в легкие, слез не было, только оцепенение, которое никак не отпускало. Он бросил ее, воспользовался и бросил.
Феликс очнулся к обеду, его лихорадило. Он так и не понял, удалось ли ему поспать. Голова раскалывалась, тело ныло. Кое-как он доковылял до ванной и принял почти холодный душ, чтобы привести себя в чувства. Телефон могильной плитой лежал на тумбочке, Юсупов бросил на него быстрый взгляд и вышел из комнаты в свежей рубашке и джинсах.
В столовой фон Нироды кормили друг друга мороженым, но завидев племянника, отложили свое занятие и смущенно уперлись в пол.
– Как прошел мальчишник? – Александра хотела разрядить обстановку.
Голова Феликса тут же наполнилась вспышками фрагментов вчерашней ночи. Аврора, Аврора, Аврора.
– Все хорошо. А где все? – опустившись за стол, он жестом позвал Светлану и попросил кофе и какой-нибудь еды.
– Артур не вернулся. Это уже стало традицией, – Карл оборвал речь от сурового взгляда жены и продолжил мягче. – Анна Феликсовна уехала встречать кого-то к завтрашней свадьбе. Джен тоже, кажется, приезжают ее родители.
– Не думала, что граф снизойдет.
– Это его дочь, Александра. Посмотри на меня, я все еще говорю с нашим сыном.
Они пустились в спор, а Феликс ушел в гостиную, чтобы не мешать родственникам развлекаться. Светлана молча проследовала за ним, предупредив, что обед будет через пару часов.
Ему хотелось побыть наедине с собой и со своими мыслями, но Феликс Дмитриевич, о котором забыла упомянуть тетя, тоже прятался от чужих глаз. Заметив друг друга, они опешили, но отступать было некуда.
Натянуто улыбнулись, сели в разные кресла. Из столовой доносились сдержанные смешки графини фон Нирод, что раздражало обоих Феликсов, но они бы не признались в этом.
– Приезжают твои будущие родственники, – нужно было начать разговор отца и сына. – Пообедаем все вместе и познакомимся, наконец, лично.
– Угу, – молодой человек отпил свой кофе, но сухость во рту не прошла. Интересно, Аврора уже прочитала записку? Она наверняка позвонила ему тысячу раз. Может, даже заявится сюда, чтобы потребовать от него объяснений. Он не станет отрицать, сразу признается во всем и заявит о своем намерении жениться на Джен. Учитывая все эти обстоятельства. Это была ошибка. Аврора или Джен, кто-то из них был чудовищной ошибкой.
– Бабушка попросила поговорить с тобой о свадьбе. Действительно ли ты хочешь этого, – Феликс Дмитриевич заметил, что сын не взбунтовался. Он, как и раньше, сидел в кресле, безразлично смотрел на стену и пил кофе. – Ты меня слышишь?
– Да.
– Да, слышишь, или да, хочу?
– Отец, послушай, – он отставил в сторону кофе и устало посмотрел на нерадивого родителя. Сказать ли ему, что он не самый главный специалист в семейной жизни, и если бы Феликс хотел посоветоваться, то явно не с ним? Или, может, напомнить, что для таких разговоров детей готовят с детства, пропитываю авторитетом родительского мнения, а не выезжают на воспитании, к которому не имеют отношения? – Я знаю, что делаю.
На этом их разговор закончился. Феликс Дмитриевич не был человеком, который обязательно докопается до истины. Он сделал то, что должен, если его сын считает нужным жениться, пусть женится. В конце концов, когда Кара полюбила другого мужчину и честно призналась в этом мужу, он сам принял решение отпустить ее с деньгами, которые ей требовались для новой жизни. Несмотря на все протесты Анны Феликсовны и желание адвокатов оставить ее без гроша, несмотря на сына, который просыпался ночью и звал мать, отказавшуюся от него ради своего сердца. Феликс Дмитриевич поступил так, как хотел и позволял всем остальным делать тоже самое.
Граф Дадли вошел в особняк Юсуповых с нескрываемой надменностью. Это был пухловатый, низковатый человек, вызывающий исключительно неприятное впечатление, на что не обращал никакого внимания. Следом за ним вошла женщина не менее отталкивающая, но ухоженная. Светлану не удостоили ни приветствием, ни даже взглядом, но она успела оценить, что невеста куда больше похожа на мать, чем на отца, несмотря на то, что общие черты матери и дочери сводились к разрезу и цвету глаз.
Гостей встречать должен был Феликс, но
