Месть Орла (ЛП) - Ричес Энтони

Сил кивнул, снова отдал честь и вскочил на лошадь, уводя свой эскадрон быстрой рысью.

- И ты, правда, не сомневаешься, что он выполнит приказ. не подвергая себя риску?

Юлий  повернулся к Скавру, медленно покачав головой.

- После прошлой ночи? Ни на одну минуту, трибун. Он переживает с тех пор, как вы приказали его отряду  уйти от замерзшего озера в Дакии, и  подставить своих людей лучникам вениконов. Его рана еще не зажила, и это прекрасная возможность для него показать своим ребятам, что у него все еще есть мозги.  Его слова «мы сделаем то, что приказано» не обманут меня ни на секунду, но, по крайней мере, он уехал, зная, что я предпочел бы, чтобы он  вернулся живым, если они действительно вступят в дерьмо.  Будем надеяться, что ему не придется принимать решение: сражаться или бежать, не так ли? На самом деле, возможно, сейчас самый лучший момент, чтобы тихо поговорить со своим Светоносным богом Митрой, и попросить у него благословения для всех нас…

Голоса Лисиц медленно затихли на севере, молодые женщины-воины перекликались, охотясь по мшистой поверхности болота в очевидной надежде, что близко расположенная шеренга охотников наткнется на спрятавшихся в тумане, который казалось с наступлением утра становился все гуще, солдат.  Марк и его люди вокруг него дрожали от холода, когда Арабус снова появился из мрака и подполз к римлянину.

- Я нашел реку и способ добраться до нее незамеченными. Идите за мной..

Он повел их через таинственный окутанный туманом ландшафт болота, уверенный в своем пути, повторяя шаги, которые он сделал несколько минут назад, огибая более темные участки губчатой поверхности под  своими ногами, которые выдавали наличие воронок, ожидающих момента , заманить в ловушку неосторожного человека. Группа рейдкров последовала за ним, Марк жестом велел всем идти впереди него и осторожно отошел от места, разделяя свое внимание между наблюдением за тропой и  вглядыванием в стену тумана, скрывавшую их от охотников, так как в любой момент  могли  быть обнаружены следы, которые указывали на их отход к реке.  Непроизвольно взглянув на завихрение тумана, которое выглядело как человеческая фигура, вышедшая из мрака, он на один критический момент потерял концентрацию и отклонился примерно на шаг от пути, по которому их вел следопыт.  Со смятением римлянин почувствовал, как его нога провалилась в мох, а его и без того промокший ботинок до краев затопился зловонной болотной водой. Прежде чем он успел высвободиться, шаткий слой торфа под его ногой разорвался, и нога провалилась в водную пустоту под разорванной поверхностью. Внезапно о потеряв равновесие, он беспомощно рухнул в зловонную смесь воды и гниющего торфа, скрытые под  покровом слоя мха, с хлюпающим шипением вытесненных  на поверхность газов. Поморщившись от зловонного запаха разложения, римлянин оказался по пояс в яме и какое-то время инстинктивно пытался выбраться наружу, прежде чем осознал, что его попытки спастись лишь глубже засасывали его в трясину. Вода уже поднялась до его подмышек, и даже когда он застыл в неподвижности, он чувствовал вес своего оружия и тяжелой золотой чаши, спрятанной в карманах толстого шерстяного плаща, медленно затягивающего его все  глубже в трясину.

Оглянувшись вокруг, он понял, что его отряд исчез в тумане на юге, не видя, что случилось с замыкающим их растянувшуюся колонну человеком, и истинная глубина его затруднительного положения стала понятна ему  с помощью простой, но пугающей логики. Он был обречен утонуть в болоте, одинокий и никем незамеченный, если только не позовет на помощь, но его единственный способ позвать на помощь почти наверняка вывела на них всех преследователей и гарантировал бы, что каждый из них подвергнется мучениям и смерти. гораздо более жестокой, чем относительно безболезненная кончина, которая теперь  угрожала ему. Его разум помчался и остановился на двух самых важных вещах, оставшихся в его жизни: семье и вере, и, закрыв глаза, он пробормотал молитву своему божеству.

- Светоносный, я умоляю тебя оказать мне последнюю услугу…

Убрав одну руку с поверхности болота, он потянулся к жиже, чувствуя, как его тело соскользнуло ниже в трясину, когда он изменил положение, чтобы схватить рукоять своей длинной спаты и вытащить ее из ножен. Он поднял оружие через жидкую воду, пытаясь высвободить лезвие из массы гниющей растительности. Приложив все силы, которые у него были, он вытащил лезвие меча из болота, держа его вертикально в сером свете и глядя на изящно вырезанную гравюру медальона, прикрепленную к его навершию серебряной проволокой, и с нежной улыбкой кивнул милосердной фигуре Бога:

- Спасибо, мой господин. Если ты позволишь, разреши мне  вернуть это прекрасное оружие моей жене.

Держа над головой блестящий клинок любовно отполированной стали, он почувствовал, как болото шевельнулось под ним,  и еще один пузырь вонючего газа взорвался, и его ноги погрузились в пустоту, а  внезапный выброс газа затянул его тело в вонючую яму, так что его ноздри едва касались поверхности грязной воды. Инстинктивно глубоко вздохнув, он едва успел закрыть глаза, когда трясина потянула его в самую середину  и  почувствовал, как холодная вода смыкается над его головой. Оставшись наедине с самим собой, Марк ждал, пока тьма захватит его, поскольку он знал, что так и произойдет, когда усилие сдержать последний вздох станет невыносимым.

Сил и его люди достигли развилки тропы, не заметив никаких признаков вениконов, а когда они спешились, чтобы прислушаться, в лесу было тихо, если не считать шелеста крон деревьев, колеблющихся ветром. Декурион поморщился, глядя на лес вокруг них,  и покачал головой от кажущегося спокойствия.

- Ничего. Это место так же невинно, как и твоя сестра до того, как открыла для себя радость члена. -  Он сплюнул на обочину тропы. - Конечно, в пределах выстрела от нас может находиться целое гребаное племя, и мы никогда этого не узнаем, пока один из них не пернет и не выдаст себя.   -  Бойцы отряда криво ухмылялись друг другу, хорошо привыкшие к красочным оборотам своего командира. - Итак, давайте сыграем так, как хотел  наш старина Юлий.  - Он указал первых на четырех мужчин  и уголки его рта невесело приподнялись, когда каждый из них слегка вздрогнул от своего выбора. -  Вы четверо, поезжайте вперед и ищите любые признаки врага. Любые знаки, заметьте.  Обеспокоенные барсуки, бегающие белки, все, что вы увидите или услышите, и  вызовет у вас беспокойство…  Если что увидите…  Не торопитесь а не спеша  поворачивайте и возвращаетесь обратно в том же темпе.  Никакой суеты, так, как если вы уже обогнали их передовых разведчиков, они выпустят в вас столько стрел, что это сильно испортит ваш день. Просто создайте впечатление, будто вы заглянули вперед, как вам было сказано, и теперь возвращаетесь, чтобы сообщить, что ничего не видели. Время от времени посылайте кого-нибудь обратно, чтобы мы знали, что вы еще живы, и когда тропа начнет подниматься из этого ублюдочного леса, вы сможете остановиться и подождать нас. А теперь, вперед.

Он смотрел, как они направились на восток, снова с отвращением качая головой и не обращаясь ни к кому конкретно произнес:

- Да, я не  это имел в виду, когда поступил на службу, чтобы зарабатывать на жизнь верховой ездой, и это факт.  -  Фатально пожав плечами, он развязал веревку своих штанов и повернулся к лесу, кряхтя от удовольствия, опорожняя мочевой пузырь в кусты у тропы. - Пользуйтесь шансом, пока он у вас есть, ребята. Нет ничего хуже, чем отбиваться от варварской засады, обливая свои ноги мочой.