Паргоронские байки. Том 6 - Александр Валентинович Рудазов

лишить проклятого клинка, он превращался в ничто, в неспособную биться мягкую тварь.

Но в этот раз гохеррим ответил. Они сызмальства приучаются терпеть боль. Любую, вплоть до самой мучительной. Именно Худайшидан заложил основы этого искусства, именно Худайшидан завещал своим потомкам, что боль — иллюзия, что страдание — обман. Десять тысяч лет Гниющий Князь жил в агонии, десять тысяч лет прикрывал маской половину лица.

Что ему удар жалкого нактархима?

Худайшидан нанес встречный. Меч застрял, и Дой’Текерхреб держал его словно тисками — так что Худайшидан ударил рогами. Про них часто забывают, для большинства нынешних гохерримов это просто украшение — но на заре времен их использовали наравне с клинками. Именно рогами древние гохерримы забили когда-то Челюсть.

И Худайшидан своими пользоваться не разучился.

В то же самое время Фар’Дуватхим хлестался сразу с двумя вексиллариями. На помощь Сильдибедану подоспел Резкельшидан, и Посланец Погибели едва успевал уклоняться от свищущих топора с мечом. У гохерримов жадно пылали глаза, они наперегонки стремились проткнуть Фар’Дуватхима, сделать его пищей для клинков…

А потом наверху раздался… хлопок. Просто резкий громкий хлопок, как будто что-то лопнуло. И сразу за ним — вспышка, волна света.

На мгновение все ослепли. На одну секунду стихли крики, рев и скрежет стали о кость. Но потом свет схлынул, и битва снова пошла своим чередом.

Только в небе вместо двух Глаз Древнейшего остался один. Бекуян испепелил Согеяна.

Тот не сумел предвидеть свою гибель.

Теперь весы судьбы склонились к нактархимам. Бекуян обвел гохерримов взглядом и исторг синий луч. Тот вспахал землю, распорол огненной сохой и принялся сжигать всех, кого задевал.

Правый Глаз, в общем, уже свершил то, чего желал, но он дал нактархимам слово. Однако гохерримы и нактархимы так густо перемешались, что убивать одних лишь первых было непросто даже ему.

Поэтому Бекуян обратился против кульминатов.

Его взгляд настиг Эрригу, последнюю из Ребер. Громадная демоница продержалась недолго — луч Бекуяна просверлил ее насквозь. Следующим стал Оппег, Кость Плюсны. Маленький для кульмината, но живучий… увы, недостаточно.

Могучие и несокрушимые, кульминаты один за другим рушились с грохотом. Сотрясая землю, раздавливая тех, кто оказался внизу.

Агг с ревом оттолкнулся ногами, и прыгнул в небо, и ринулся ловить Бекуяна. Небывалой длины рука выстрелила — и пальцы почти сомкнулись, почти расплющили Глаз. Тому пришлось срочно набирать высоту, спасать свою жизнь.

Тем временем внизу рухнул замертво Гаштерлодан. Стремительный Клинок не выстоял перед Каш’Истербхемом. Но в то же самое время Джулдабедан ударил шестом — и пробил горло Эй’Инерлионы, Принимающей Удар. Она была последней из Ногтей Левой Ноги и несмотря на ее имя — самой крепкой из всех. Ее терпеливость и выносливость помогли ей выживать десять тысяч лет, она сотни раз получала раны, но каждый раз поднималась, каждый раз возвращалась в строй.

Гохерримы ненавидели это ее свойство.

Но сегодня Эй’Инерлиона приняла свой последний удар. Джулдабедан сумел сделать его смертельным. И на своем шесте он воздел ее голову, чтобы все видели — одна из первородных погибла!

Гохерримы возликовали, а нактархимы зашипели от ярости. Джулдабедан тут же отшвырнул эту вытянутую, похожую на череп ящера башку и крутанулся вихрем — на него набросились сразу четверо.

В самом центре продолжали бушевать Руки. Согерахаб и Бекурахаб, Левая и Правая, Шуйца и Десница. Их словно очертило незримой линией, через которую никто не переступал. Даже кульминаты сторонились этих чудовищ, всесильных божественных дланей.

Словно драка пауков. У них было всего по пять лап — толстых, длинных, крючковатых лап, - но казалось, будто вдвое больше, с такой скоростью Длани ими перебирали. Они закручивали вокруг себя эфирные потоки, рвали саму ткань мироздания.

Вот они сцепились. Переплелись лапами. Каменные породы вокруг вздыбились, земля пошла рвами и оврагами. Ни один не мог повалить другого, ни один не мог взять верх. Согерахаб и Бекурахаб катались огромным клубком, нестерпимо давили, били всей своей бесконечной силой...

- Армрестлинг! - гаркнул Бельзедор, грохая о стол пустой кружкой. - Корчмарь, плесни еще!

Согерахаб был чуть-чуть слабее. В коротких схватках разница не ощущалась, но в долгом противоборстве Бекурахаб взял бы верх. Однако гохерримы кое-что обещали своему союзнику — и сейчас как раз начали исполнять обещание. Прорвавшись через нактархимов, на поддержку Согерахаба явился легион Эррешидана — и половина его осталась в обороне, а вторая — поддержала клинками вексиллария.

Эррешидана прозывали Яростным Князем. Он первым научился жать души, он всегда первым рвался в бой. Сейчас его меч Кровожад вспыхнул, сверкнул в лучах Мистлето — и излился огненным шквалом.

Гохерримам ведь не обязательно биться в рукопашной. Их клинки — просто проводники демонической силы. Они несказанно любят драться лицом к лицу, и так они наиболее эффективны, но когда надо — гохеррим ударит и дистанционно.

Бекурахаба полоснуло наискось, резануло по самой короткой и толстой лапе. Та дернулась, засучила, из нее хлынула кровь — и Согерахаб удвоил натиск.

Нактархимы тоже пришли на помощь своему союзнику. Но у них не оказалось такого козыря, как у гохерримов. Они не умели складывать силы. Не могли нанести Согерахабу существенного ущерба. Их импульсы только щипали, обжигали пятилапое чудовище.

Тогда они напали на гохерримов. Пока Эррешидан атаковал Бекурахаба, нактархимы атаковали его легионеров, убили многих быстрыми ударами из Тени… но было слишком поздно.

Странно это — когда Правая Рука сражается с Левой. Но еще страннее — когда одна другую убивает. Раненый Бекурахаб дал слабину, дрогнул, его демоническая сила поплыла… и Согерахаб поверг его.

Поверг — и уничтожил.

Этот момент стал переломным. До этого шедшая с попеременным успехом, битва окончательно стала принадлежать гохерримам. Агг заставил Бекуяна отступить, кульминаты добили мегандоров — а Согерахаб стал комкать реальность, помогать своим союзникам.

Копье Мардзекадана пронзило Каш’Истербхема. Архистратиг и Держатель Власти вступили в схватку после гибели Гаштерлодана — и Каш’Истербхем продержался куда дольше любого другого. Но он пал, его панцирь пропороло насквозь, а душа стала добычей Мардзекадана.

Почти сразу за ним погиб Резкельшидан. Не в битве с кем-то, не в поединке — просто от ран. Прозванный