Новая весна - Роберт Джордан

– О, разумеется, – отвечала довольная Рафела, и пока они шли по первому этажу Башни, она щедро делилась описанием сокровенных традиций Голубой Айя. Некоторые представлялись нелепыми – например, покидать Тар Валон позволялось только в голубых чулках, другие – разумными, вроде обычая не выходить замуж. Айз Седай, случалось, выходили замуж, но Морейн не видела, чем иным, кроме горечи потери, это могло кончиться. Поток сведений не иссякал, пока Айз Седай поднимались по одному из спиральных коридоров, и прекратился лишь перед простыми полированными дверьми, ведущими в крыло Голубой Айя.

– Остальное узнаете позже, – сказала Рафела, одергивая шаль. – Постарайтесь выучить все побыстрее. Некоторые обычаи соблюдаются так же строго, как и закон Башни. Я считаю, что так следует относиться ко всем, но хотя бы некоторые – просто обязательны.

– Хватит, Рафела, – остановила ее Лиане.

Взявшись за медные дверные ручки – каждая со своей стороны, – сестры распахнули дверные створки. Они не воспользовались для этого Силой. Возможно, это еще один обычай. В ближайшие дни с поездками верхом придется повременить, и Морейн намеревалась все то время, пока находится в городе, посвятить тому, чтобы запечатлеть в памяти все эти обычаи, по меньшей мере те, которые необходимо блюсти. Не хотелось бы, чтобы ей пришлось отложить поиски из-за какой-нибудь смехотворной традиции, вроде запрета одеваться целиком в голубое в первый день месяца. О Свет, конечно, уж этот-то обычай они соблюдают не всегда! Впрочем, лучше знать наверняка.

Морейн с Суан переступили порог и остановились, пораженные. Голубая была самой немногочисленной Айя после Белой, однако все Голубые сестры, находившиеся сегодня в Тар Валоне, выстроились вдоль главного коридора – и все, кроме Аэлдры, согласно этикету, с шалями на плечах.

Глава 12

ДОМА

Первой шагнула вперед и расцеловала девушек в щеки Анайя.

– Добро пожаловать домой, сестра! Мы долго ждали тебя, – произнесла она. – Аэлдра уже рассказала мне, как украла мои пирожки, – добавила Анайя, взмахнув шалью с явно наигранным раздражением, что тут же выдал ее смех. – Это нечестно, она просто воспользовалась своим положением!

– Будь я попроворней, пирожки могли быть моими, – сказала Кайрин, покончив с формальным приветствием. Она была красива и не слишком высока, ее улыбка никак не сочеталась с холодным и уверенным блеском голубых глаз. – Можем ли мы хотя бы надеяться, что печь вы не умеете? Аэлдра любит всякие проказы почти, как вы обе, и будет замечательно, если ей воздастся сторицей.

Морейн рассмеялась и обняла Суан. Она не смогла сдержаться. Она действительно оказалась дома. Они оказались дома.

Коридоры в крыле Голубой Айя не отличались пышностью, как у Зеленых или Желтых, хотя не были и столь же просты и скромны, как у Коричневых или Белых. На ярких зимних драпировках, висевших на стенах главного коридора, были изображены по большей части весенние садики, усыпанные цветами поля, бегущие по камням ручейки и летящие птицы. Расставленные вдоль стен светильники сверкали позолотой, но других украшений на них не было. Лишь в плитках пола можно было углядеть намек на некоторую пышность. Они были всех оттенков синего цвета – от бледно-голубого, как утреннее небо, до густофиолетовой синевы сумерек – и образовывали волнистый узор. Медленно двигаясь по Коридору вдоль этих волн, Морейн с Суан получили еще тридцать девять приветственных поцелуев, пока не дошли до Эйдит и двух других Восседающих.

– Комнаты для вас уже готовы, – сказала девушкам круглолицая сестра, – а также подходящая одежда и небольшой завтрак. Только переодевайтесь и ешьте побыстрее. Мне еще нужно кое о чем вам рассказать, а вам – многое узнать. Только тогда вы без опаски сможете выходить из нашего крыла. Да, по правде говоря, и ходить внутри, хотя большинство сестер здесь с пониманием относятся к новеньким. Кабриана, не проводишь их?

Сестра со светло-голубыми глазами и золотистыми волосами, спускавшимися почти до пояса, раскинула свои юбки с голубыми клиньями в неглубоком реверансе. Так как не все сестры вели занятия, то эту сестру Морейн не знала. В ее взгляде светилась яростная прямота, которая сделала бы честь любой Зеленой, однако, когда Айз Седай ответила, ее тон был вполне смиренным.

– Как скажешь, Эйдит. – И, обращаясь к Суан и Морейн, почти столь же кротко: – Не угодно ли пройти со мной?

Это выглядело очень странно – подобное сочетание яростности и... слово «покорность», пожалуй, подошло бы здесь лучше всего.

– Она – Первая Выбирающая, да? – осторожно спросила Морейн, как только решила, что они отошли достаточно далеко, чтобы Эйдит ее не услышала. И любая другая сестра, как она надеялась. Собравшиеся сестры расходились, на ходу снимая с плеч шали.

– О да, – сказала Анайя, нагоняя девушек вместе с Кайрин. Кабриана, уже собиравшаяся ответить, закрыла рот, ничуть не возмутившись, что ее опередили. – Обычно Первая Выбирающая не бывает одновременно Восседающей, – продолжала Анайя, – но в отличие от некоторых мы, Голубые, стремимся до конца использовать способности каждой.

Складывая шаль и перекидывая ее через руку, Кайрин кивнула:

– Эйдит, наверное, самая способная Голубая за последние сто лет. Но будь она Коричневой или Белой, ей бы наверняка позволили впустую тратить время.

– О да, – сказала Кабриана, цокая языком. – У Коричневых бывали такие Восседающие – просто позор. Для Восседающих, во всяком случае. Но Коричневые вечно мыслями невесть куда улетают. Как бы то ни было, можете быть спокойны – какими бы талантами вы ни обладали, им найдется применение.

Морейн, которой совсем не понравились прозвучавшие слова, обменялась настороженными взглядами с Суан. Конечно, ни одна из них не обладала какими-то особенными способностями. Но о какой опасности хотела предупредить Эйдит? Даже здесь опасности! Ей хотелось спросить об этом трех сестер, шедших с ними по коридору, но она была уверена, что необходимые сведения им должна сообщить Эйдит. И с глазу на глаз. Иначе не стала бы тянуть с объяснениями. О Свет! В новом доме, похоже, подводных течений не меньше, чем в Солнечном Дворце. Несомненно, следует соблюдать осторожность. Слушать, наблюдать и говорить поменьше.

Комнаты, отведенные Морейн и Суан, располагались рядом, чуть в стороне от главного коридора. Апартаменты состояли из просторной спальни, большой гостиной, гардеробной и кабинета; в каминах резного мрамора потрескивал огонь, изгоняя из комнат холод. Полированные панели на стенах были голыми, но голубые плитки пола устилали узорчатые ковры. Некоторые из них были урашены бахромой. Ковры привезли сюда из дюжины стран. Мебель также была разнородной: здесь стоял стол, выложенный перламутром в манере, которая считалась модной в Кайриэне сотню лет назад, там – стул, ножки которого обвивали резные виноградные лозы, Свет знает откуда родом; стилей, в которых были выполнены светильники и зеркала, набиралось столько же, сколько самих светильников и зеркал, но на сколы и трещины не было даже намека. Каждая деревянная или металлическая деталь была отполирована до мягкого блеска. Сюда же принесли те вещи, что девушки разложили на виду в своих комнатах в крыле Принятых. Щетка и гребень Морейн на умывальнике, планшет черного дерева на письменном столе в кабинете, шкатулка с драгоценностями на боковом столике в спальне – все это уже наложило на комнаты отпечаток личности хозяйки.