Шифр фрейлины - Евгений Сухов

– Хорошо, я приеду! – прорычал Алексей Павлович.

– Не забудьте взять с собой ключ от ячейки, – напомнил подчеркнуто учтивый голос.

– Не забуду, – проскрежетал зубами Таранников и выключил телефон.

До дома было пятнадцать минут езды. Если не случится чего-то из ряда вон выходящего, то он сумеет уложиться в два с половиной часа. Кощей даже мысли не допускал о том, что кто-то будет вскрывать его ячейку, в которой находится яйцо Фаберже.

Вытащив из телефона сим-карту, Григорий швырнул ее в сторону.

– Ловко это у тебя получилось, – показав крупные зубы, проговорил Иннокентий. – Никогда не подозревал, что в тебе прячется такой артист. А голос как изменил!

– Ты многого обо мне не знаешь, – серьезно ответил Упырь. – Сложись моя жизнь иначе, так я, возможно, блистал бы на сцене МХАТа, а мне приходится сшибать копейку у какого-то Алексея Павловича… Обидно-с, сударь!

Кент расхохотался:

– Ну, ты даешь! А ты уверен, что в банке не спросят документы и достаточно будет одного ключа, чтобы проникнуть в хранилище?

– Абсолютно. Я рядом стоял и все слышал. Это дополнительная услуга, за нее идет доплата. Видно, он какие-то свои расклады готовил. Так что показываем ключ, проходим в хранилище, забираем яйцо Фаберже и уходим.

– Отлично! Куда мы сейчас?

– Поедем к Таранникову – Посмотрев на часы, Григорий добавил: – У нас не так много времени.

Всякий, кто перешагивал порог домашнего кабинета Таранникова, невольно взирал на полотно Айвазовского, висевшее напротив входа: девятибалльный шторм с небольшим суденышком на крутом гребне. Картина невольно притягивала взгляд, но никто не догадывался, что за картиной размещается сейф, встроенный глубоко в стену.

Алексей Павлович подошел к полотну и, приподняв раму, закрепил пружиной. Дверца, покрашенная под узорчатые обои, сливалась со стеной, лишь в самом углу блестела металлическая панель с цифрами. Набрав нужный код, он распахнул дверцу, взял со средней полки длинный ключ и сунул его во внутренний карман пиджака. Теперь на выход!

Захлопнув за собой дверь, Таранников шагнул на площадку и едва не столкнулся с Григорием, поднимавшимся по лестнице.

– Ты откуда здесь? – невольно вырвалось у Алексея Павловича.

– У меня к тебе дело.

Упырь стоял на проходе, не желая подвинуться, даже повел слегка плечом, потеснив Таранникова.

Холопов следует ставить на место, иначе они быстро садятся на шею.

– Какое еще у тебя может быть дело? – посуровел Алексей Павлович. – Денег на пузырь, что ли, не хватает? Так и скажи! Но ты не вовремя, я тороплюсь.

– Не надо со мной так разговаривать, Алексей Павлович.

– Пошел прочь! Не до тебя! – прикрикнул Таранников, чувствуя, что начинает терять терпение.

Позади что-то шаркнуло.

Обернувшись, Алексей Павлович увидел криво усмехавшегося Кента:

– Чего ты лыбишься, придурок?

– Зря ты так, – хмуро произнес Иннокентий.

Лицо Алексея Павловича неожиданно изменилось. Осознав, что происходит нечто ужасное, он бросился вперед, но натолкнулся на Григория, стоявшего словно скала.

– Пусти!

Удар по голове получился сильным, хрустнула затылочная кость, и Таранников, обхватив Григория, со стоном принялся сползать на кафельный пол.

– Ключи у него в кармане.

Сунув руку во внутренний карман пиджака Кощея, Кент вытащил связку ключей и ловко открыл входную дверь. Дружно взяв Таранникова под руки, они втащили его в прихожую и закрыли за собой дверь.

– Кажется, дышит, – наклонился Григорий.

– Может, придушить? – предложил Кент. – Вдруг очнется?

– Не надо, – отмахнулся Григорий Карасев, – и так сдохнет! Посмотри ключ от ячейки.

Иннокентий похлопал Таранникова по карманам. Тот застонал.

– Ага! Нашел!

– Давай сюда… – Забрав ключ, Григорий сунул его в накладной карман куртки. – Все! Сваливаем отсюда!

Полпятого утра. Москва еще спала. Предутренний покой нарушало лишь редкое движение автомобилей, раздававшееся с магистрали.

– Захлопни дверь, – сказал Владлен выходящей следом Людмиле. – Сюда мы уже точно не вернемся; очень надеюсь, что через пару дней доберемся до Германии. А там – на Кипр! Кольцо с изумрудом не забыла?

– Оно при мне, – показала девушка правую ладонь, где на безымянном пальце блеснул крупный изумруд.

– Советую им особенно не сверкать. Могут быть неприятности.

– Но ведь вы же со мной.

– Все так, но нужно быть осторожными. – Подхватив сумку с деньгами, стоявшую у порога, сказал: – Помоги, Назар. Тяжелая, зараза!

– Своя ноша не тянет, – сдержанно заметил приятель, взявшись за другую ручку.

Спустились в безлюдный двор.

– Куда сумку поставим?

– В багажник, конечно, куда же еще? – удивился Лозовский.

Открыли багажник и аккуратно уложили сумку.

– Когда деньги разложим? Ведь на выезде машину могут проверить. Заинтересуются, что в багажнике, – напомнил Назар.

– Отсюда недалеко есть небольшой безлюдный парк, заедем туда и там уложим деньги в дверцы, – отвечал Лозовский.

Людмила, разместившись на заднем сиденье, стала красить губы. Владлен, потеснив девушку, устроился рядом.

– Что, покатили? – спросил Назар, повернув ключ зажигания.

– Трогай! Хотелось бы доехать без приключений…