Шкатулка императора - Александр Асмолов

– Ты так спокоен от того, что знаешь больше моего, – не выдержала Маша, – или тебе все равно?

– Ни то и ни другое, – Николай сел рядом и легко коснулся Машиной руки. – Сначала коньячку. Мастер иногда советует, чтобы снять стресс. Если будет зажим, не выспишься, а завтра у нас много дел. Возможно, тебе придется вести машину.

– Ты с ума сошел! – едва не вскрикнула она. – Я же дороги не знаю. Это чужая страна.

– Ладно, – бывший спецназовец придвинулся поближе к директрисе «Флорентино» и доверительно прошептал, – поручим Нинке. Она девчонка боевая, не забоится.

– Да, ну тебя!

– Машенька, мне тоже не терпится расспросить Варю, но сейчас ее никак нельзя тревожить. Бойца чем-то серьезным саданули. Наро считает, что она очень сильная, не менее пятого дана. Значит, против нее был какой-то монстр. То, что Варька осталась жива, говорит только о том, что и противнику досталось. Он просто бежал с поля боя, бросив девчонок умирать на жаре. И для меня самого загадка, как они оказались в пещере.

– Ты серьезно?

– Вполне.

– Мистика какая-то, а как же Ниночка? – недоумевала Маша. – Может, твой мастер приврал для важности?

– Нет, – усмехнулся Николай. – Наро не тот человек. Я ему полностью доверяю. Скорее всего, Варя прикрывала малышку собой, когда схлестнулась с кем-то. У нее хватило сил и отбиться от нападавших и спрятаться в пещере. Только потом отключилась. Так бывает в бою, по себе знаю.

Они переглянулись и молча чокнулись пластиковыми стаканчиками. Коньяк разлился горячей волной, приятно успокаивая и унося прочь все тревоги и заботы. Маша блаженно прикрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Старый мастер был прав, накопившаяся тревога стала таять в окружавшей тишине. Блондинка загадочно улыбнулась каким-то своим мыслям и едва покачала головой, словно упрекая себя за них. Взглянув на мужчину сквозь чуть приподнятые ресницы, она молча протянула ему свой пластиковый стаканчик. Николай тоже улыбнулся и покачал головой, еще раз разливая коньяк. Они общались без слов, что так свойственно близким людям. Она беззвучно шевельнула влажными губами, и он кивнул в ответ. Коньяк скользнул куда-то внутрь к тем самым местам, что так устали от напряжения дневной суеты. Желанный покой стал наполнять тело и душу. Словно вешние воды, он хлынул на изголодавшуюся почву, пробуждая в ней дремавшие доселе порывы.

Маша лезвием ножа загасила огонек свечи. Темная южная ночь, черное пятно Мертвого моря перед отелем и удивительная тишина создавали иллюзию затерянности среди миров. Во мраке контуры их еще не загорелых лиц были едва различимы. Слова были лишними, а прикосновения более значимыми. Язык жестов, перестук сердец и учащенное дыхание в минуты уединения намного красноречивее сонетов и баллад. Лицедеи веками пытаются возродить на подмостках сцены то, что рождается в душе между мужчиной и женщиной, но это всегда останется таинством.

Она привлекла к себе сильное мускулистое тело, жаждущее мягкого тепла, и темная ночь укрыла обоих от всех шорохов и звуков, размывая границы реальности и фантазии, которыми так часто живет смертный.

Первой проснулась Ниночка. Она пробралась в гостиную, где спала Варя, и стала прислушиваться. Потом неожиданно кинулась к ней обниматься. Да так громко, что переполошила всех. Варя очнулась от долгого сна и ничего не могла сразу понять, – где она и что тут делает. Зато малышка тараторила без умолку, рассказывая о всех злоключениях, перескакивая с одной темы на другую и при этом не выпуская свою наставницу из объятий. Ее искренняя радость не могла оставить равнодушными вошедших в гостиную Машу и Николая. Было много сказано слов и предположений, но все сошлись на том, что нужно срочно ехать в больницу к бабушке.

– Только заедем на пару минут в нашу гостиницу, – неожиданно попросила Варя.

– Это очень рискованно, – насторожился бывший спецназовец. – Если Шиман замешан как-то в нападении на вас, он рассказал о вашей гостинице, и там может быть засада.

– Я пойду одна, – не уступала девушка, – мне нужно кое-что взять из вещей.

– Варенька, – тут же вмешалась Маша, – у меня с собой кое-что есть. Подберем тебе косметику или еще что.

– Нет. Это сугубо личное.

– Варь, не ходи, – встал на сторону взрослых ребенок.

– Поверьте, – настаивала девушка, – эта вещь мне необходима.

В гостиной воцарилась тишина. Все смотрели на решительное лицо Вари, понимая, что это не простой каприз, но тревога брала верх над сомнениями. Наконец, девушка застенчиво улыбнулась и примирительно произнесла:

– Я объясню все после. Поехали. Время не ждет.

Когда «Фольксваген» припарковался у отеля «Леонардо», он показался враждебной территорией, полной опасностей. Чтобы не привлекать внимания, решили, что в номер поднимется одна Варя. На всякий случай она со своего телефона позвонила на Машин сотовый и, не прерывая разговора, положила его в нагрудный кармашек. Николай включил громкую связь на Машином аппарате, чтобы все в машине слышали происходящее. Наступила тревожная тишина, только шорох одежды и короткие фразы, которыми девушка обменивалась с персоналом и редкими встречными по дороге.

Томительно тянулись минуты, но ничего не происходило. Было отчетливо слышно, как Варя зашла в номер и что-то там искала несколько минут. Потом закрыла дверь и щелкнула ключом. Приглушенный ковром в коридоре звук ее шагов был едва различим, отчего Николай максимально прибавил громкость в телефоне. Теперь было отчетливо слышно, как после вызова заурчал лифт, и тут неожиданно прозвучал незнакомый мужской голос, да так громко, что все в салоне «Фольксвагена» вздрогнули:

– Красавица! Куда так торопишься? Сегодня жарко.

Он не договорил. Звук падающего тела и ударившейся о пол головы, словно расколовшегося арбуза, неприятно резанул слух. Николай уже рванул дверцу, чтобы выскочить на помощь, но спокойный голос Вари остановил его:

– Все хорошо, не волнуйтесь. Просто мужчина немного устал и решил прилечь.

Звонок прибывшего лифта и жужжание его дверей показались такими будничными, что трое в машине переглянулись, – так ли они поняли происходящее, а девушка уже объясняла кому-то по-английски, что с бабушкой все будет в порядке, и она как раз едет в госпиталь. Далее в наступившей тишине все слышали только шорох одежды, но когда Варя села на заднее сиденье «Фольксвагена», на нее обрушился шквал вопросов:

– Что случилось?

– Кто это был?

– Ты в порядке?

Девушка только улыбнулась в ответ, разведя руками:

– Ну, откуда я знаю. Араб какой-то лет тридцати. Меня теперь голыми руками не возьмешь. Едем к Софье Львовне. По дороге поговорим.

– Ладно, – Николай стал выруливать со стоянки.

– Ты ему врезала? – у Ниночки от восторга просто горели глазки. – Карате?

– Хатшепсут, – загадочно произнесла Варя. – Вернее, – гребень царицы Хатшепсут.

Все, недоумевая, переглянулись, даже Николай отвлекся от дороги, хотя уже вывел машину на шоссе. Понимая, что без объяснений не обойтись, девушка начала свой рассказ:

– Два года назад мы с Машей и еще двумя парнями искали в районе знаменитой Петры, которая стоит в горах по другую сторону Мертвого моря, могилу дочери одного из самых необычных фараонов Египта – Хатшепсут. Она взошла на престол около 1504 года до Рождества Христова и правила более двадцати лет. Ее победы и свершения были незаслуженно забыты благодаря усилиям тех, кто с ненавистью стирал высеченные в камне имена и статуи великой царицы. Сейчас на слуху имя Клеопатры, но она ничем себя не прославила, кроме интриг с римлянами. Да и была далеко не первой женщиной-фараоном. До нее были известны Нитокрис, Мернейт, Таусерт.

– А Нефертити? – вспомнила Маша.

– Нет, она не правила самостоятельно, – уточнила Варя. – Нефертити была только главной женой Эхнатона, хотя и очень красивой и умной женщиной. Ее имя звучало примерно так: «смотрите, красавица пришла». Впрочем, это было почти за пять веков до Хатшепсут, но вот бюст красавицы, украшенный цветной эмалью, удивительным образом сохранился до наших дней почти неповрежденным.

– А эта Хат? – Ниночка запнулась, не в силах произнести незнакомое имя.

– Хатшепсут переводится как «первая из благороднейших дам», – тут же откликнулась Варя. – Она была третьей женщиной на престоле Египта. Судя по дошедшим до нас изображениям, ее не называли первой красавицей, но еще девушкой, при правлении отца, Хатшепсут стала очень влиятельной персоной. Она носила титул верховной жрицы бога Амона. Не будучи прямой наследницей, сама добилась верховной власти. Тронное имя Хатшепсут звучит как Маат-Ка-Ра, то есть – истинная дочь бога Амона-Ра. Чтобы добиться влияния, она повелела изображать себя в мужском обличий и даже с бородкой.

– Зачем это? – удивилась Ниночка.

– Все очень непросто, дружок, – Варя увлеклась рассказом, забыв о недавней опасности. – В то время считалось, что мужчина и женщина обладают разной энергетикой, и только мужской тип энергии может объединить Египет, быть неким гарантом его процветания и безопасности.