Судья (СИ) - "Шторм"

Не зная бы что я на этого лишенца потратила как минимум литр своей крови, я бы переполошилась. Но увы, это была вторая особенность встречаемых на моём весьма долгом пути по мирам и их отражениям Иванов, это их при достижении совершеннолетнего возраста, 18 зим богатырский храп, р-р-р буквально прорычала, подойдя к парню сбоку, отвесила (правда без усиления) тому хороший такой пинок под ребра, чтоб проснулся. И что вы думаете? Эта машина смерти, вместо того чтоб проснуться, полезла в контратаку, а учитывая, что я об эту тушу ещё и ногу отбила, видимо кровь за ночь завершила перестройку организма парня, буквально превратив того в настоящий непрошибаемый монолит. В общем, я даже хрюкнуть не успела, как была поймана, словно железными тисками, загребущими лапами и оказалась прижата к его груди покрытой тугими мышцами.

«А не че так, тепло, уютно. Хорошо хоть в туалет успела сбегать» позевывая решила про себя я. Решив не пороть горячку, устроившись поудобней и снова уснула.

Интерлюдия.

Иван видел весьма эротичный сон, от которого его верный товарищ решил прийти в полную боевую готовность, вот только уже будучи в полудрёме, он как-то странно ощутил у себя в руках что-то весьма мягкое. Ещё не понимая что он сжимает, он отправил ладони в самостоятельное путешествие.

Вот только раздавшийся из его подбородка тихий голос буквально заставил его распахнуть глаза и проснуться.

— Увалень, я, конечно, рада что ты проснулся. Но может наконец то ты меня всё-таки отпустишь? — послышался ему весьма ехидный такой знакомый женский голос, раздающийся в районе его груди. И ладно бы только это. Он и до этого замечал за собой, когда спал, хватательные рефлексы, но вот как объяснить, что в это время он неплохо так мял, запустив руки под майку девушки ее ещё достаточно небольшие тити, да причем так удачно налаживал что сосками той при желании можно было проткнуть ему ладонь, на столько те затвердели.

— Извини, пожалуйста, — затравил парень, разжав и отдернув (хотя, если себе признаться, то делать этого он не хотел) руки, выпуская приятные выпуклости из ладоней.

Конец интерлюдии.

Лежу, дремлю, никого не трогаю, и тут так приятно стало, сначала попа, а затем и грудь. А парнишка, похоже, знает что делает. Осталось решить, хочу ли я продолжения.

Распахиваю глаза, а этот увалень в полудрёме меня так хорошо наминает, не моя бы аура и раздавил бы меня этот медведь, остались бы от меня одни переломанные ошмётки, а так нормально, очень так приятно, но делать с этим что-то надо. Пришлось потребовать чтоб отпустил, вы бы видели его щенячьи испуганные глаза, вот только в противовес торчащий, словно неплохая такая дубинка в семенниках кол, намекал на не очень искренние его извинения. У меня же в голове сквозь сумбур мыслей первая, чем его кормили что такой отрастил, не порвет ли? Вторая же, словно подсказанная другой стороной моего характера «где наша женское не пропала и не таких седлала», а то что это было в других реальностях мое подсознание благополучно оставило вне уравнения. Выбираясь с груди парня, я ещё ненароком потерялась своими нижними полушариями об его нефритовый корень, после чего наконец то слезла.

— Вань, я в принципе не против. Девушка я уже взрослая, но… — останавливая его загребущие лапы, я потребовала, — не сейчас и не так, а только после того как сможешь сдать мне один экзамен. А сейчас марш ка в душ, остынь немного, а я пока завтрак закажу, и кое-что ещё.

А чего вы хотели? Он еще вчера своей сверх возросшей силой ломал неосторожно все вокруг. Чего только стоила рассыпавшаяся у него в ладони от его сжатия рукоять дезерт-игла, вы би видели при этом глаза Ганса. Больше в руки парня он своих пистолетов не давал.

Тренировка же была достаточно проста, ее в качестве зачёта сдают ещё обычно облаченные в космодоспехи десантники. Для начала я, помимо завтрака, заказала несколько коробок яиц, парню же нужно было научится, не раздавливая пальцами хотя бы брать сырые яйца. Ваня же, остудив свой пылкий нрав, посвежевшим буквально выпрыгнул из ванной комнаты.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Вот, тренируйся. Как только сможешь хотя бы тремя жонглировать, не разбивая все — у нас будет.

Не успела я зайти в освободившуюся ванну, как из зала раздался характерный хруст сминаемой яичной скорлупы. Эй, я ещё успела освидетельствовать уже перемазанную в сыром яйце рожу парня и услышала его тихое шипение.

— Блять……

После чего я, с чувством удовлетворенности от сделанной гадости, залезла в ванную.

В итоге у парня с яйцами так толком ничего и не получилось, видимо упражнение для него было весьма сложно. Единственное что я ему посоветовала, сжалившись над тем и вытирая перепачканную у того сырыми яйцами моську полотенцем.

— Вань, не спиши. Все у тебя будет, но тренироваться тебе лучше начать вообще с варёных или даже с металлических или каменных, а то представь себе, не будь я достаточно крепка, что бы ты сотворил со мной своей возросшей силой. Судя по судорожному у того сглатыванию, до него я, похоже, достучалась.

К сожалению, я и хотела бы парня оставить дома тренироваться, но он был мне нужен. Ведь на сегодня у меня была запланирована встреча с представителем иудейского народа, а те, как говорят, без дополнительной рекомендации не работают. Пришлось вызывать такси и ехать на нем, а то Иван или машину без руля бы оставил или мотоцикл бы сломал. Хотелось, конечно, погулять по городу, но как говорится «бережного бог бережет», зашиб бы Иван кого случайно, кого и не нужно было бы, потом бы еще переживал.

Вызванный Иваном автомобиль под управлением наряженного в тюрбан индийца отвёз нас на окраину города в так называемый Бруклин, в его историческую часть, в основном принадлежащим еврейским общинам Бруклин Хайтц. К дверям одного из расположенных там особняков и подвёз нас по указанному Иваном адресу таксист. Над дверями, выполненными в викторианском стиле, висела украшенная вензелями табличка, информирующая всех желающих что это похоронное агентство «Рабинович и сыновья».

Я, вопросительно приподняв одну бровь, посмотрела на Ивана. Тот только отмахнулся.

— Даже и не спрашивай, — пожал Иван плечами, — но мы приехали туда куда надо. Да и не сыновья у него, а сын и дочь, — пояснил он, подымаясь по лестнице, чтоб позвонить в дверной звонок.

Дверь тут же открылась и с другой стороны стоял молодой худощавый еврейский юноша, судя по куцей маленькой бородке словно пушок пробивающейся у того на подбородке, он таким образом пытался добавить себе немного солидности.

— Иван, друг мой. Какими судьбами? Наслышан о твоём горе. Неужто в последний путь ты решил отправиться, воспользовавшись услугами нашей конторы? Ты не переживай, я лично займусь твоим телом, оформлю все в лучшем виде. Склеп, конечно, не обещаю, но надгробие где ты будешь стоять в своих трусах и боксерских перчатках будет, — тут же обрушил он на нас свою, по его мнению, видимо весьма воодушевлённую речь.

— Изя, — от изобилия потока предложений Иван только слегка поморщился, — слухи о моей кончине слегка преувеличены. Я сегодня приехал к вам в качестве сопровождающего, к твоему отцу. Он дома?

— Таки, да и кого же ты к нам привез? — Пытаясь заглянуть за широкую спину Ивана, за которой я до поры, можно сказать, слегка затаилась, но увы, вытянув свою тонкую шею парнишка справился с задачей и судя по загоревшимся у него глазам, мое очарование было снова в действие. — Ваня, я таки сражён, не уж то настал час страшного суда и на землю вновь стали спускаться ангелы? Как ваше имя, сударыня? — Вот только дальнейшие его расшаркивания перед мной были остановлены, так как его за шкирку ухватил Иван и не напрягаясь, словно какого-то котенка приподнял в воздух, слегка встряхнув при этом.

— Вот так всегда. Все самые красивые девушки достаются почему-то совершенно неотёсанным дуболомам, — разведя руками контактировал он, нисколько не пугаясь того что завис в воздухе. — Сударыня, если вам надоест эта обезьяна, знайте, что для вас всегда открыт путь в сердце молодого симпатичного еврейского юноши с весьма хорошими карьерными перспективами. — Тут его снова тряхнули, от чего он даже чуть не прокусил язык. — Да, да, угомонись ты уже, ирод. Папенька дома. Ещё вчера, предупреждая о вашем везите, ему звонил господин Мэй и, если ты все же поставишь меня на землю, я провожу вас до его кабинета. Отец вас ожидает.