Компот из запретного плода - Дарья Донцова

– Давайте я вам помогу.

– Нет, – твердо отрезала баба Липа, – сами добудем, ты вот что, завтра прикатывай часам к пяти, после обеда, и деньги вези.

Я уехала от старухи, испытывая то, что, наверное, ощущает человек, оказавшийся в открытом море, далеко от берега. Никаких надежд на спасение нет, но тут, о радость, мимо проплывает тонкая досточка, утопающий, как известно, схватится и за соломинку. Тетрадка Александра Михайловича – моя последняя надежда, вдруг в ней есть нужные, интересные сведения. Навряд ли Олимпиада Михайловна запомнила всю информацию дословно. Завтра получу рукопись, изучу ее как следует, скорей всего, обнаружу в тексте нечто… Обязательно найду… должна отыскать… непременно…

И тут на меня навалился голод, да с такой силой, что я мгновенно притормозила около первого попавшегося супермаркета, влетела в отдел, где торгуют хлебом, схватила слойку, быстро оплатила ее и вонзила в сдобу зубы.

Есть выпечку на ходу, несясь от супермаркета к машине, не хотелось, поэтому я встала около небольшого магазинчика, коих было полно в «предбаннике» супермаркета, и, спокойно жуя слишком жирную булочку, уставилась на витрину. Губная помада ядовито-сиреневого цвета, целая палитра лаков для ногтей, кремы для лица и краска для волос. На прилавке лежала картонка с «хвостиками», один из них, ярко-рыжий, красиво блестел в свете лампы. Ярко-рыжий…

Я проглотила остатки слойки и спросила у продавщицы:

– Этой краской можно любые волосы оттенить?

– Вам подойдет, – лениво зевнула девушка.

– Не себе хочу взять, Стелле.

– Лишь бы ваша Стелла не темнее русой была, – равнодушно сообщила продавщица, – на брюнетке хорошо не получится, а то некоторые черноволосые купят, а потом жалуются, не вышло ничего, надо ж понимать: из черного рыжее ну никак не сделать, только если совсем обесцветить.

– Стелла белая, она станет рыжей?

– Стопудово. Вам какую, стойкую?

– Не понимаю.

– Ну, ваша подруга хочет основательно покраситься или чтобы через несколько дней смылось?

– Посильней, пожалуйста.

– Тогда эту!

– А на какое количество волос рассчитан тюбик?

– Ну… если как у вас, то один на три раза.

Я молча проглотила издевательское замечание, похоже, девице потенциальная покупательница показалась почти лысой, но это неверно, просто я коротко постриглась.

– Ежели кудри ниже плеч и густые, то лучше две упаковки взять.

– Везде волосы покрасит?

Девица почесала щеку.

– Не поняла.

– Краску можно только на голову нанести?

– А куда еще? – захихикала дурочка.

– На ноги, – вздохнула я.

Продавщица вытаращила глаза.

– На голени?

– Да, – задумчиво протянула я, – и бедра тоже, сколько надо брать? У Стеллы на конечностях густые заросли, а еще спина…

– Спина… – эхом повторила продавщица.

– Угу, – кивнула я, – на позвоночник можно?

– У нее и там волосы есть?

– Причем много, и густые. Кстати, нельзя забывать и про живот с грудью, – размышляла я вслух, – ну, как же объем краски вычислить? Там на тюбике не написано.

– Про что? – дрожащим голоском осведомилась девчонка.

– Расход средства на метр площади.

– Вам, наверное, в магазин стройматериалов надо, там в ведрах красители продают.

– Нет, мне Стеллу красить, масляная краска не нужна.

Продавщица кашлянула.

– Попытаюсь решить вашу проблему. Значит, Стелла вся волосатая?

– Да.

– С головы до ног?

– Ой, верно, еще башка с ушами и шея.

– Вот бедняжка, – с чувством произнесла продавщица, вынимая калькулятор, – такой замуж не выйти.

– Да уж, – засмеялась я, – верное наблюдение, привели Стеллу к жениху, а тот сначала под диван залез, а потом на лестнице лужу написал, впрочем, он такое и раньше проделывал.

Девчонка уронила калькулятор.

– А вы, значит, надумали Стеллу покрасить, чтоб она парню по сердцу пришлась? – воскликнула она.

– Ну, не совсем так. Нам ее папочке отдавать, понимаете, Стелла в доме набезобразничала, вся в солярке перемазалась, а наша домработница решила хулиганку в стиральном порошке помыть, мазут сошел, но вместе с ним исчез и цвет волос. Надо восстановить статус-кво, иначе милый Паша, папочка Стеллы, нас пристрелит.

Девушка закашлялась, подняла калькулятор и упавшим голосом простонала:

– Ну, попытаемся посчитать. Если вся-вся в волосах… какой у нее рост?

Я прищурилась.

– Примерно метр, а в длину, думаю… э… сто двадцать сантиметров.

Калькулятор вновь шлепнулся на пол.

– Сколько? – взвыла девица.

– Впрочем, ошибаюсь, хвост забыла!

– Хвост?!!

– Что вы так удивляетесь? Нормальная дворняжка, правда, Паша ее за пита брал, – усмехнулась я.

Продавщица засмеялась.

– Так Стелла – собака?

– А вы думали, кто? – изумилась я. – Канарейка? Так у них лапы не волосатые.

– Я думала – человек, – простонала глупышка, – ваша знакомая.

– Собака – друг человека, – захихикала я, пораженная тупостью торговки. – Погодите, а эти краски для волос только для людей?

Девчонка поманила меня пальцем и зашептала:

– Для всех! Классно получается. Ко мне одна баба ходит, она котятами торгует, так свою кошку красит, ни аллергии нет, ни болячек. Животные-то нежнее человека, если коту хорошо, то нам ваще супер.

– Беру!

– Сколько?

– Спокойно, сейчас сообразим, – радостно воскликнула я.

Продавщица не обманула. Мы с Машкой и Иркой в шесть рук намазали покорно стоящую Стеллу и примерно через час получили изумительно рыжее животное.

– Стала лучше, чем была, – резюмировала Ирка, – только чем стену отскребать? В пятнах вся.

Машка направила душ на кафель.

– Никаких усилий, – воскликнула она, – раз, и нету.

– Классная штука эта краска, – задумчиво протянула Ирка, – может, мне тоже в рыжий цвет перекраситься? К лету поярче стать?

– Тебе не пойдет, – заявила Машка, – лучше в блондинку.

– Фу, хочу из толпы выделяться.

Оставив Иру и Машу обсуждать злободневную тему, я пошла в спальню, легла на диван и попыталась читать журнал. Внезапная мысль заставила отбросить его. Минуточку! Нинель кто-то шантажирует, заставляет торговать драгоценностями. У женщины есть две подруги – Дуся, с которой я имела честь беседовать, и незнакомая Лилия. А у Лилии имеется сын, Саша…

В памяти моментально всплыла фраза, которую обронила Евдокия:

– Лилечке сына господь в наказание послал, уж сколько она с ним намучилась! Страшно сказать, не учился, безобразничал, профессии не получил. Балбес балбесом, сидит сейчас у матери на шее. Его даже арестовать хотели, украл что-то, подробностей не знаю. Лиля тайком от мужа у нас с Нинелью деньги брала, давно дело было, выкупила оболтуса. Вот как случается: отец генерал, мать хороший человек, а Саша негодяй.

А ведь у той Лилии, которая обманула Дегтярева, супруг тоже военный! Неужели совпадение? Или парень каким-то образом узнал тайну Нинели и шантажирует ее? А его мать – та самая Лилия! Все совпадает, Саша знает имя, фамилию и отчество начальника зоны и…

Плавный ход моих мыслей прервал телефонный звонок, я схватила трубку.

– Алло.

– Даша?

– Да, это кто?

– Нинель Митрофановна. Деточка, ты все еще хочешь мне помочь?

– Конечно, – зашептала я.

– Сегодня «голос» велел положить деньги в ячейку, – забормотала генеральша, – ровно в полночь. Но я уже отнесла конверт.

– Так.

– Поможешь?

– В чем?

– Около полуночи войди в зал, только оденься попроще, голову платком завяжи, открой ячейку, сделай вид, что кладешь туда конверт, ясно?

– Ну, не очень.

– Думаю, тот, кому поручено вынуть деньги, будет стоять поблизости, он примет тебя за меня…

– Ясно, – закричала я, – сообразила! Притаюсь потом в укромном месте, увижу человека, забирающего деньги, прослежу за ним…

– Милая, мне тебя господь послал, – всхлипнула Нинель, – все обдумывала твои слова и поняла: в страхе жить больше нельзя. Только оденься попроще, не по-молодежному, темная юбка, кофта, платок.

– Да, да, не сомневайтесь, все выполню, ответьте только на один вопрос.

– Слушаю.

– У вас с Дусей есть подруга Лилия?

– Верно.

– А у той сын Саша, так?

– Абсолютно правильно.

– Он не слишком приятная личность?

– Мягко говоря, да, хотя и не люблю плохое о людях говорить, но хорошего о Саше сказать нечего, – призналась Нинель, – нигде не работает, а шикует, одет с иголочки. Где деньги берет? Не пойму, мать с ним столько слез пролила.

– Нинель Митрофановна, вы Лилию давно знаете?

– Достаточно.

– Правды ей о себе не рассказывали?

Старушка замолчала, потом очень тихо протянула:

– Недавно дело случилось, мне небольшую операцию делать пришлось, а в больницу Лиля со мной поехала. После наркоза меня выхаживала, а когда я очнулась, она смеется: «Ну, ты даешь, подруга, такую чушь во сне несла, про зону, начальника, да так четко, ясно говорила. Неужели в твоей жизни подобное случалось?»