Гуль - Артём Кочеровский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Стоять! — крикнул я и вскочил с дивана.
Сотникова повернулась и улыбнулась. Её веселила моя злость, но недолго. Первые несколько секунд. Потом её лицо изменилось. Она повернулась ко мне и чуть попятилась к Зимину. Меня рвало от злости. Я чувствовал, как волосы встают дыбом, по телу бегут мурашки. Появилось онемение в глазах, как в тот раз, когда я едва не попробовал плоть у Москвиной. Зрение стало острым, но очень узким. Лицо налилось кровь, раздулись ноздри, на шее проступили вены.
— Ты какого хрена расхаживаешь по моей квартире?!
— Слышишь, ты! Мы вообще-то при исполнении…
— ВОТ ИМЕННО, МАТЬ ТВОЮ! — что-то животное вырвалось из меня вместе с этим криком. Голос больше не походил на мой. Я рычал и скалился. Крошечная Сотникова представлялась мне тушкой, брошенной в клетку к хищнику. — ТЫ ПРИ ИСПОЛНЕНИИ! ЕСЛИ ТЫ ПРИШЛА В ГОСТИ, ТО УВАЖАЙ ХОЗЯИНА, А ЕСЛИ ТЫ ПРИШЛА ЧТО-ТО ВЫНЮХИВАТЬ, ТО ВАЛИ В СВОЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ УЧАСТОК И ВОЗВРАЩАЙСЯ СО СРАНЫМ ОРДЕРОМ НА ОБЫСК!
— Ты как со мной?..
— ВОН!!!
Я сжал кулаки и пошел вперёд. Сотникова и Зимин просочились в коридор. Майор спряталась за плечом капитана. Зимин выглядел спокойным, но не решался ничего сделать. Оттесняя Сотникову рукой, он вывел её на лестничную площадку.
— В следующий раз будем разговаривать через решётку! — крикнула Сотникова.
— Слушай запись нашего разговора в сети! — соврал я.
— Что?! Ну я тебе устрою сладкую жизнь! По закону запись сотрудников при исполнении разрешается только с их согласия! За это ты тоже понесёшь ответственность!
— Вспомнила о законе… Сука, лживая.
— ЧТО?! Зимин! — она подтолкнула его вперед. — Арестуй его!
— Всего доброго, — я закрыл дверь.
В глазок я не смотрел, но через дверь чувствовал их запахи. Два человека постояли на лестничной площадке, а затем пошли вниз. Я закрыл дверь на замок, прошел по коридору и толкнул дверь в лабораторию. Чуда не случилось. Всё было ровно так, как я и оставил. Полиэтилен, много крови, расчленённые куски гуля. Я начал перебирать в голове объяснения. Подходящего не нашлось. Во всяком случае не нашлось быстро, а долго думать над этим я не собирался. Время заканчивалось.
Я сходил на кухню и выпил литровую бутылку воды. Жажду она не утолила, зато я выровнял дыхание. Позвонили в домофон. Приехала доставка. Через десять минут мой коридор завалили рулонами с полиэтиленом, клейкой лентой и чистящими средствами. Я взялся за дело. Вымывать всё начисто не было времени. Прежде чем снять старую пленку я нанёс на неё липкий дезинфицирующий раствор, а сверху засыпал хлоркой. Затем я собрал оставшиеся части тела и сложил их в чёрные мешки. Скорее всего, у патологоанатома возникнут вопросы, но меня это уже не будет касаться. Я содрал всю пленку со стен и сложил кучей посредине комнаты вместе с останками гуля. Решать всё нужно было прямо сейчас. Выделенные сутки подходили к концу.
Достав из шкафа припасённую канистру бензина, я залил всю комнату и особенно тщательно полил на кучу. Оставил канистру, ещё раз залез на антресоли. В комнате до головокружения воняло бензином, но этот запах был в сотни раз приятнее, нежели гниющие останки. Я пододвинул рабочий стол Кирилла вплотную к стене, достал мобильник и уместил его на полочке микроскопа. Включил фронтальную камеру. Поправил. Отлично. Он увидит всё из первого ряда. После я сходил в ванную, смочил несколько полотенец и закрыл ими щели в двери. Это должно было на время сдержать пожар. Взяв канистру, я взобрался на кучу полиэтилена и хорошенько окатил себя с головы до ног. Взял в правую руку пистолет, передёрнул затвор и приставил к виску. В левую руку взял зажигалку. В голове крутилась одна и та же мысль: «после того, как я чиркну барабанчиком зажигалки, нужно успеть выстрелить два, а лучше три раза. Чем сильнее я себя раню, тем меньше у меня будет шансов — выбраться из огня». Я наклонился к столу, пролистал журнал телефонных звонков, нашел Игната и поднёс палец к кнопке «Видеовызов». Он должен увидеть это своими глазами. Смысл вредить моим близким умрёт вместе со мной.
Мой взгляд скользнул чуть левее, и я увидел камеру. Небольшая фиговина размером со спичечный коробок. Раньше её там не было. Кто-то порвал пленку вокруг корпуса анализатора и сунул камеру в нишу. В дверь позвонили. Поразмыслив несколько секунд, я спрыгнул с кучи, вышел в коридор и посмотрел в глазок. Зимин. Один. Я открыл дверь. Зимин осмотрел меня с ног до головы. В одежде, протопанной насквозь бензином, с зажигалкой в одной руке, со стволом — во второй. Зимин сунул руки в карманы:
— Можно войти?
Я хорошенько втянул носом воздух. И хоть запах бензина всё перебивал, запах Зимина я учуял, как и в первый раз. Он был человеком. Пожав плечами, я развернулся и пошел в комнату. Зимин закрыл входную дверь и вошел следом за мной.
— Я бы с удовольствием послушал твою историю, — сказал я, взбираясь на кучу. — Но у меня нету времени. Хотя предположить было бы интересно, — я почесал дулом за ухом. — Учитывая ваши с Сотниковой подходы к работе… Думаю, ты либо работаешь на Коваля, которого я знать не знаю, либо просто решил, что за расчлененку в комнате у подростка можно сорвать куш. Только вот денег у меня нету. Какие-то есть, но сомневаюсь, что ты рассчитывал на такую сумму. Можешь взять в той комнате, в тумбочке под телеком. И закрой, пожалуйста, за собой дверь! — я показал взглядом на зажигалку и пистолет. — У меня тут кое-какие дела.
Зимин слушал меня и молчал. Затем подошел и протянул руку, чтобы отобрать зажигалку. Я сжал кулак. Зимин обхватил мой кулак. Для человека хватка у него была крепкая.
— Зажигалку дай! — сказал он.
— Лучше отойди, или я сделаю тебе больно.
Я потянул руку на себя, но Зимин весь напрягся и удержал захват. На выяснение отношений и любезности у меня не было времени. Я спрыгнул с горки, поставил Зимина в дверной проход и ударил ногой в грудь. По моим ощущениям он должен был
