Не бесите боевых грифонов, или любовь на краю света (СИ) - Тереза Тур

Я хотела спросить, но не успела. Горы дрогнули, разбились со звоном колбы, покатился по полу мой котелок.

— О! — обрадовался Ллонк. — Явились, голубчики!

Меня накрыла паника. Кто явился? Чему этот сумасшедший так радуется?

— Это за вами, — потёр руки аптекарь. — И заметьте, намного раньше, чем я ожидал! Сюда просто невозможно добраться так быстро… Интересно, какими тайнами владеет ваш жених… Но что бы он ни знал, эта тайна скоро станет моей, да и грифоны будут не лишними… Удивительные магические существа! Сгораю от любопытства! Вы только подумайте, каких результатов можно достичь, экспериментируя с ними! Джо, нас ждут великие дела! Вы рады?

— Ролан, — с губ против воли сорвалось имя любимого.

— Ролан, Ролан! — радостно закивал Ллонк. — Сожалею, но придётся уничтожить. Я для того и разозлил их вашим похищением.

Не кричать! Не надо. Бессмысленно. И… он же ждёт этого. Будет наслаждаться моими муками, моим страхом, моими слезами. Нет. Не выйдет…

— Ладно, — Ллонк сжал кулаки, поняв по моему лицу, что представления не будет. — Эй, там!

Дверь распахнулась, на пороге появилось чудовище. Я непроизвольно попятилась, готовая к тому, что руки с острыми когтями вонзятся мне в горло.

— Не бойтесь, они опасны лишь первые несколько суток. Жажда убийства проходит, и их можно подчинять. Прелесть в том, что они слушаются лишь одного хозяина, меня!

Чудовище послушно ждёт, понурив лохматую голову.

— Уведи её!

Глава двадцать восьмая

Ступени вниз. Подземелье. Вздохи заколдованных людей. Камера. И мысли, мысли, мысли…

Моё похищение — западня. Смертельный капкан для самых дорогих и близких мне людей. Ллонк ловит на живца, заманивает в горы, уверенный, что победит.

Ролан силён. Я видела его отряд в бою и знаю, что им почти нет равных, но это же горы! Горы, которые аптекарь подчинил себе. Заставил камни дышать собственным безумием.

В ответ на мои мысли стены подземелья дрогнули, словно обиделись на то, что я назвала Ллонка их хозяином.

Тот, кто сидит под горой, кто сторожит покой…

Я замерла, перестав метаться по камере. Прислонилась к стене, прижавшись лбом к каменным выступам, и тихо спросила:

— Вам он не нравится?

По телу разлилось тепло — это значит «да». Я, наверное, просто схожу с ума в этом отравленном месте, насквозь пропитанном злой магией…

— Так почему же вы подчиняетесь? Позволяете отравлять людей, сооружать ловушки рождаете ядовитые грибы.

Холод. Холод пронзил от макушки до пяток острыми иглами. «Нет!» — прогремело в голове, словно рядом случился камнепад.

— Помогите! — прошептала я. — Помогите мне, пока не погибли те, кого я…

Закусила губу до крови, чувствуя, как потекли по щекам слёзы. Стены поплыли перед глазами, растворяясь, пропуская внутрь, но я понимала, что это не я иду в тумане сквозь них, я ничего не чувствую, как…

Как во сне.

Камни показывали картинки: вот я и Ролан летим на грифонах над водопадом, мы смеёмся довольные. Колокольчик! Как чудесно видеть его снова. Уля нашла камень для беременной женщины и с гордостью показывает его мне. А вот Ришка со звонким визгом повисла на мне после разлуки.

— Мы просто хотели быть счастливыми… Помоги! — молила я.

Горы плакали вместе со мной, пока там, наверху, шёл бой, а я даже не знаю, кто победил, и не узнаю, наверное… Всё кончено! Я останусь здесь навечно. Камни живые. Они сочувствуют. Они отвечают на вопросы. Да — тепло, нет — холод. Но они не в силах помочь, они сдались. Сдались чудовища. Сдалась я.

Перед глазами яркая карусель — это, наверное, очередная злая шутка сумасшедшего аптекаря, он владеет моим сознанием, играет им, словно … Что это? Я… я вижу!

Берег реки, той самой, где мы бродили в поисках камней, только дальше вверх по течению. Отлогий берег уходит далеко в воду. С противоположной стороны крепостной стеной нависла чёрная скала, заслонив небо. В человеке, что стоит и любуется пейзажем, Ллонка почти не узнать: слишком… человеческий взгляд. Странно. Что же с ним произошло? Ведь когда-то он восхищался природой, как мы с Роланом. Что убило в нём человека? Колдовство? Магия?

Он улыбается светло, искренне. Подходит к воде, где на треноге стоит котелок. Я присматриваюсь, знакомое клеймо. Вещь дорогая, столичная, у меня утварь того же мастера. Откуда у него это?

В котелке кипит, булькая, зелье. Жаль не понять, какое именно. Запаха не слышно, а цвет… Такой болотно-зелёный оттенок у чего угодно может быть, я сходу назову десятка два.

Одно знаю точно: это не яд.

— Мир тебе, добрый человек, — раздается за спиной у аптекаря. — Кто ты и что привело тебя так далеко в горы?

Я не вижу, кто это. Только голос слышу, тихий, мягкий. Шелестит по-стариковски осенней листвой, эхом отражаясь от скал.

— Я травник, — весело отвечает Ллонк. — Брожу, ищу редкие растения. На зиму остаюсь в каком-нибудь месте, а как только потеплеет, сюда в горы.

— Сам по себе, значит. Вольный, как птица? — смеётся невидимый собеседник.

— Твоя правда, старик. Семьи у меня нет. Людей я не люблю. Ничто меня не держит.

— Людей, говоришь, не любишь? Стало быть, обидели они тебя? Люди?

Ллонк помрачнел, но ответил:

— Обидели, добрый человек, это когда ты аптекарю порошок из трав редких принёс, а он тебя обсчитал. А мне… Мне жизнь разрушили.

— Вот так прямо и разрушили? — изумляется голос.

Ллонк кивнул. Взял ложку деревянную с длинной резной ручкой и принялся помешивать. Спокойно, размеренно. Семь раз в одну сторону, семь раз в другую. Зелье стало белым, словно молоко.

Я знаю это зелье. Оно удивительное. Если человек попал в пламя, обгорел, всего глоток может вернуть к жизни. Главное, чтобы пострадавший еще дышал. От ожогов не оставит и следа. Сложное в изготовлении, требует много сил, в состав входят редкие травы, в том числе звёздник, который растёт высоко в горах, цветёт раз в году лишь четверть часа — в это время его и нужно собрать.

— Меня в Академии не любили, — задумчиво проговорил Ллонк, загасив огонь под треногой. Вытащив из безразмерной сумки песочные часы, перевернул их и уставился на струйку, лениво ползущую по стеклянной воронке. — Рожей не вышел. Не дворянин, родители — купцы. Не бедны, но из тех, что против обучения магии. Они считали это блажью и платить не собирались.

Песок просыпался, маг удовлетворённо кивнул, поднеся ложку к лицу. Зачарованные пузырьки, (похожие на те, в которые я зелье для королевы наливала, но в этих зелье еще и сколько угодно будет храниться и не растеряет магических