Дезертир - Андрей Валентинов

Это был упрек. Похоже, в прежнее время мы не всегда ладили. Но это уже не имело никакого значения.

– Да, по делу.

Страх исчез. Не так важно, за кого он принимает меня – за живого или за воскресшего мертвеца. Леметр что-то знает, это – главное.

– Дело касается и меня, и вас. С чего начнем?

Пожатие широких плеч, взгляд, полный иронии.

– Как всегда – с вас. Вы – гость, кроме того, ваши дела по традиции, хе-хе, на первом месте.

На мгновение я почувствовал, как перехватывает дыхание. Всего один вопрос, короткий вопрос. Кто я? Кто? Но я уже знал – об этом спрашивать нельзя. И не потому, что Леметр может не ответить…

– Я давно не был в Париже. К сожалению, мои люди куда-то исчезли…

– «Синий циферблат», – нетерпеливо перебил он. – Знаю, знаю, Сурда говорил. Увы, рад бы помочь, да нечем. Я узнавал – хозяина арестовали за какую-то мелочь, кажется, донес сосед… Увы, в наше время хватает и мелочи… Я не был знаком с вашим человеком – как и со всеми прочими агентами Святого Сердца. Рискну напомнить, Франсуа, что вы никогда не рассказывали мне о своих связях в городе. И не без вашей подачи Кобленц не очень-то доверял нам. Уже тогда я вам намекал, что это неразумно. Впрочем, скоро приедет Поммеле, поговорите с ним. Вы, кажется, ему верили чуть-чуть побольше, чем мне, хе-хе, грешному. Как же, вы с ним военная косточка, куда мне, штафирке!..

Вспомнился де Батц. По-видимому, тот, кем я был прежде, и в самом деле не отличался доверчивостью. Значит, и здесь ничего не вышло. Зря! Все зря… Правда, оставался еще Поммеле. Последний шанс…

– Спрошу, – кивнул я. – Похоже, вы были правы. Что ж, давайте о вашем деле… Мне удалось выяснить, что Комитет гражданина Вадье ищет шпиона в Комитете общественного спасения. Они узнали…

Его лицо дрогнуло, рука, сжимавшая костыль, побелела.

– Убедительно бы просил… повторить…

Я понимал, что может чувствовать этот смелый человек, но порадовать его было нечем.

– Они знают, господин Леметр. Вадье ищет шпиона в Комитете общественного спасения. И он догадывается, что это дело организации д'Антрега.

– Что? – Огромные ладони сжались в кулаки, глаза блеснули. – Вы уверены? Вы понимаете, что говорите?

– Увы, да…

Леметр потер рукой лоб:

– Невозможно! Помилуйте, это действительно невозможно! Никто из моих людей – ни Сурда, ни даже Поммеле – не знает этого человека! Я и сам не знаю его! Связной? Нет, отпадает…

Я вспомнил рассказ чернявого. Испанский посол!

– Сведения пришли из Венеции…

– Венеция! Д'Антрег! Ну конечно! – Кулак ударил по столешнице. – Он всегда любил хвастаться! Пыль в глаза пускать! Господи, как я этого боялся! Мало того, что он попросту торгует нашими бюллетенями…

Леметр не договорил, крепкие пальцы шарили по столу, и я понял – д'Антрегу, буде им доведется встретиться, придется туго.

– Ладно, – наконец вздохнул он. – Когда-то это должно было случиться. Остается подумать о последствиях.

– Вашему человеку лучше всего затаиться, – заметил я. – А может, вообще исчезнуть.

– Ну нет! – Леметр уже пришел в себя и даже нашел в себе силы улыбнуться. – С какой стати? Вы понимаете, чего стоит такой агент? Это ключ к победе! Нет, поступим иначе… Им нужен шпион? Они его получат! Скажите, – толстый указательный палец смотрел в мою сторону, – будь вы Вадье, на кого подумали бы в первую очередь?

Я напряг память. Амару уже успел просчитать. Двенадцать членов Комитета, но под подозрением всего четверо: Робеспьер, Барер, Карно и Эро де Сешель. Но я знал и другое. Чернявый говорил о проекте «Лепелетье». С ним могли быть знакомы всего трое. Да! Всего трое – Сен-Жюст, Приер и… Эро де Сешель!

– Если вашего человека зовут Эро де Сешелем, господин Леметр, то я бы ему не позавидовал.

– Де Сешель, – голубоглазый нахмурился. – Любопытно получается, Франсуа! Четыре месяца назад я стал получать письма. И в каждом – отчет об очередном заседании Комитета спасения…

– Как? – поразился я. – Просто письма?

Леметр хмыкнул и почесал подбородок.

– Удивлены? Я вначале решил, что все – конец! Вычислили, пронюхали – и подкидывают улики, чтобы сразу – на площадь Революции. Но, как видите… Я жив, никто из моих людей не арестован, а информация подлинная.

– Можете показать письма?

Он пожал плечами, встал и долго рылся в бумагах, заваливших стол. Наконец протянул мне несколько листков бумаги.

– Последнее. Не успел сжечь.

Красивый женский почерк. Таким пишут любовные послания и списки белья для прачечной. Но, прочитав первые строчки, я вдруг услышал голос, мужской голос – холодный, полный равнодушного презрения. Казалось, неизвестный брезгливо морщится, выдавая тайны господ якобинцев.

– Он делает это не из-за денег, – не выдержал я. – Но тогда почему?

– Не потому, что он наш друг, – вздохнул Леметр. – Эта сволочь играет в свою игру. Хотел бы я знать, в какую именно. Но я тоже теряюсь в догадках – как и гражданин Вадье.

Друг? Это сразу же напомнило о чем-то знакомом. Друзья бывают всякие. Предатели ищут предателя…

– Предупредите связного. Приносит же кто-то письма!

Леметр развел руками.

– Увы! У меня нет десятка агентов, чтобы дежурить круглые сутки возле дома. С утра я ухожу, возвращаюсь ночью. И кроме того, я не рискну доверить такую тайну даже Сурда. Он, как вы знаете, горяч, а это, увы… Конечно, этого, извините за выражение, сукина сына следует предупредить. Все-таки заработал – честно… Но главное – вправить мозги д'Антрегу. Ну этим я займусь прямо сейчас!

Я задумался. Моя война кончилась – в тот день, когда я встретил смерть, которую звали Бротто. Но дело, оставшееся от того, кем я был раньше, оказалось слишком сложным. К тому же был еще бедняга ирокез, попавший в плен к «синелицым». И лишняя зацепка…

– Вы предупредите д'Антрега. Я – вашего человека. Дайте письмо!

Леметр не ответил. Я представил себя на его месте. Агент, стоящий целой армии. Тайна, за которую жертвуют жизнью – и своей, и чужой…

– Если бы я не знал, кто вы, – голос прозвучал глухо, еле слышно. – Франсуа, ведь оттуда, куда вы попали, обычно не возвращаются! Но вы вернулись.

Я молчал – сказать было нечего.

– Если бы я не знал, кто вы, – повторил Леметр и, вздохнув, передал мне письмо. – Держите! Будь вы предателем, все мы давно прокатились бы мимо окон господина де Робеспьера. Найдите этого человека – и велите ему быть осторожнее. Надеюсь, это все же не Сешель…

– Почему? – удивился я. – Не все ли равно?

– Я знаю Сешеля. Давно знаю. Большего негодяя видеть, признаться, не доводилось. Он ведь чистых кровей – из бургундских Сешелей, потомок Лотаря. Хуже его разве что подлец Эгалите. Не хотелось бы заступаться за такого перед Трибуналом… Ничего не хотите передать д'Антрегу?

– Передать? – удивился я. – Разве что пусть держит язык за зубами.

Внезапно Леметр расхохотался:

– Представляю его физиономию! Узнать, что вы живы, в Париже и вдобавок намекаете на его язык! Как бы он не проглотил его, хе-хе, на радостях! Ну, кажется, пора…

Он вытащил часы из жилетного кармана, щелкнул крышкой и неторопливо поднялся.

– Желаете взглянуть? Помнится, я обещал, хе-хе, продемонстрировать…

И тут до меня начало доходить. Леметр собирается разговаривать с д'Антрегом… сейчас?! Но ведь д'Антрег в Венеции! Что там рассказывал чернявый? Монгольфьеры, голубиная почта…

Леметр уже хозяйничал у стола. Бумаги были отодвинуты в сторону, приборы – непонятные железки, почему-то обмотанные медной проволокой, – сдвинуты к краю…

– Вот, прошу…

Я встал и нерешительно шагнул вперед. Что это, господи?

Деревянная доска, толстая, покрытая темным лаком. На ней два стальных цилиндра, какая-то коробочка, кажется, медная, провода – и маленький колокольчик. Сбоку – высокая колба, заполненная чем-то серым, похожим на стальные опилки. От нее к окну – толстый провод…

– Позвольте… Но… каким образом?

– Нравится, хе-хе? – Леметр явно был доволен моей реакцией. – А ведь простейшая вещь! Даже удивительно, что до нее додумались только сейчас! Еще год, два – и подобное начнут применять всюду. Но пока…

Он поколдовал с проводами, и тут же послышалось легкое шипение. Сверкнула белая искра – заработала стоявшая в углу гальваническая батарея. Леметр положил широкую ладонь на рычажок, укрепленный сбоку от одного из цилиндров, вновь взглянул на часы…

– Еще пять минут… Объяснить? Или и так все ясно, господин, хе-хе, черный мушкетер?

– Химики придумывают порох, господин академик, – невольно усмехнулся я. – Мушкетеры стреляют. Объясните!

Он удовлетворенно потер руки.

– А ведь все так просто! Особенно после того, как великий Декарт допустил существование эфира, а Ньютон всерьез занялся передвижением электрических разрядов в атмосфере. Когда идет гроза, в эфире появляются волны – электрические. Эти волны легко уловить…

Ладонь прикоснулась к колокольчику.