Месть по закону - Вячеслав Денисов

Да, ему теперь есть с чем идти и к председателю областного суда, и на коллегию. Только долларов у Заруцкого уже не будет. Тех самых, что из общака Пастора. Успокаивало одно. Заруцкий скорее застрелится, нежели утопит десять «тонн» баксов в реке. Он их спрячет. А раз так, значит, деньги вернутся. Земцов уж расстарается ради такого случая.

Но волновало другое. Исчезает общак – исчезает Струге. Струге убивают – общак появляется. Пастор, как ворон, кружит то вокруг кладбища, то вокруг своих насиженных мест. Но не останавливается в своем полете ни на минуту. Он ищет. Что? Общак? Сколько Макс ни «долбил» того мастера с кладбища, с которым Пастор контактировал, – бесполезно. Коэффициент получения полезной информации ноль. Твердит каторжанин: «Был какой-то мужик». Что еще? «А ничего больше. Постоял, покурил да ушел». А о чем спрашивал? «Да ни о чем не спрашивал». Все!

А этот мигающий, как семафор, начальник кладбища? При появлении РУБОПа в своей конуре мгновенно испортил воздух так, что стало опасно зажигать спичку. Знает что-то толстяк. Знает, но молчит. Потому что боится. Но с ним разговор будет попозже. Сейчас – Вихорев. Что у него искать – теперь Земцов знал. Десять тысяч долларов из общака Пастора. Александр Владимирович сидел, кусал ус и курил сигарету за сигаретой. Но подошел момент, когда стало уже невмоготу. Александр чувствовал, что им играет невидимая рука. Он, словно скрипач, внимательно следит за дирижером и в точности выполняет указания его волшебной палочки. Кто-то, словно издеваясь, подбрасывает ему кости, прекрасно зная, что из этих костей Земцов сумеет собрать весь скелет. Пащенко? Возможно. Но тогда почему он не выступит партнером в деле разобщения этих намертво сросшихся дельцов от власти? Так же не желает выступать инициатором в опасной игре? Вряд ли. В случае победы Земцова Пащенко не перепадет и благодарности в устной форме. За Струге рубится? А Струге услышит его трубу? Тогда – КТО?!

– Макс! Собирай группу!

Председатель областного суда отложил в сторону наушники и еще раз взял в руки протокол допроса жены Заруцкого. Земцову показалось, что за эти двадцать минут, что он находился в кабинете председателя, тот постарел лет на десять. Некоторое время глава областного суда сидел молча, глядя куда-то в сторону. Перед ним сейчас стояла задача, которую предстояло решить большими жертвами. Он слишком много говорил на конференциях о коррупции в российских судах, чтобы пытаться разглядеть ее в своем собственном. Конечно, он созовет сейчас коллегию. И, конечно, выступит инициатором возбуждения уголовного дела в отношении председателя Центрального суда. Иначе и быть не может. О Вихореве он старался не думать. Проблемы Вихорева пусть останутся с ним. Больше всего его сейчас волновал еще и тот факт, что Земцов просил разрешения на установление в машине судьи областного суда прослушивающего устройства. Опер из РУБОПа поясняет, что одно преступление связано с другим, а началось все очень давно. В тот день, когда его сотрудники задержали на даче преступного авторитета Сомова и изъяли у него воровской общак. Сейчас эти деньги используются по назначению. По одному из пунктов, для чего общак и формируется, – подкуп судей и должностных лиц властных структур. Именно это и именуется «организованной преступностью».

А этот засранец Заруцкий, словно исполняя волю волшебной феи, взял себе на рассмотрение дело Артемова! Какое он имел право забирать из производства судьи Шмидт уголовное дело?!

Председатель потер виски. Он сейчас не о том думает. Слишком силен был удар рубоповца, чтобы была возможность мыслить конструктивно. Не дать разрешения на «прослушку» он не может, а дав его, рушит свою, создавшуюся годами карьеру. Других вариантов у него нет. Его никто не пощадит. Лелеять рассадник преступности не где-то, а в областном суде?!

– Я сейчас дам официальное разрешение. Сегодня после обеда в срочном порядке будет созвана Квалификационная коллегия судей. Я полагаю, что ее состав осудит поступки своих коллег. Это недостойно звания судьи.

– Это точно, – согласился Земцов.

Выходя из приемной, он на секунду задержался.

– Знаете... Я, честно говоря, не сомневался, что вы поступите, как мужик.

– Как судья, Земцов. Закон превыше всего.

– Так всегда говорил Антон Струге... – Александр еще мгновение постоял, потом решительно потянул на себя ручку двери и вышел.

Глава 27

Солнце, свалившись с зенита, стало неумолимо скатываться к западу. Оно играло своими лучами на верхушках сосен, на берегу Синего моря, и обещало тепло на следующий день...

Именно в таком лирическом настроении и открывал ворота своего загородного дома председатель судебного департамента при Верховном суде по Терновской области Вихорев. К самому дому подкатили черная «Волга» и микроавтобус «Форд». И первое время председателю казалось, что это из департамента. Он пригласил сегодня многих. У его единственной дочери закончилась пора вступительных экзаменов, и она стала уже не абитуриенткой, а студенткой Академии управления. В этот кладезь науки влились дети всех почтенных людей города, и отставать в этом плане Вихореву не хотелось. Хотелось, чтобы как у всех. У всех – уважаемых. Дочь отправилась в турне по Средиземноморью еще вчера, а сегодня в загородном доме, в этом скромном трехэтажном особняке на берегу озера, должны собраться те, кто трется друг о друга крыльями на самой верхотуре городской ратуши.

Настроение Вихорева переменилось в худшую сторону почти сразу, когда он открыл ворота. Из «Волги» показался начальник отдела РУБОПа Земцов со товарищи. А из микроавтобуса высыпало около десятка вооруженных людей в масках. Такого поворота событий Вихорев никак не ожидал. Совершенно очевидно, что эти люди приехали не для того, чтобы попить коньячку у барбекю. Мгновенно сориентировавшись, Вихорев сопоставил появление РУБОПа с дарами неизвестного спонсора. Сопоставил и успокоился. Деньги, которые он обнаружил в пакете для документации оргтехники, лежали в сейфе, наверху. Хранить доллары закон, слава богу, разрешает. Не брежневские времена. А насчет оргтехники подтвердит Заруцкий.

– Гражданин Вихорев? – Земцов вплотную приблизился к начальнику департамента.

Вихорев почувствовал, как его почти наизнанку вывернуло от этой казенщины. «Гражданин Вихорев»... Мудила, ты знаешь, с кем разговариваешь? У чьих дверей ты сейчас костюмированный бал-маскарад устраиваешь?! Я – ВИХОРЕВ! Начальник судебного...

– Я знаю, кто вы. – Земцов распахнул папку. – Вот постановление на обыск, подписанное прокурором района. Ознакомьтесь и распишитесь. Понятых мы привезли с собой, так что не утруждайтесь звонками по соседям. Я хорошо знаю, кто ваши соседи. Сосед справа – угольный магнат Ярцев. Бывший уголовник. Он понятым не пойдет. Западло. Сосед слева – председатель ЖКХ мэрии. Ему тоже впадлу здесь стоять. Пройдемте в дом.

Вихорев выслушал стандартное предложение выдать вещи и ценности, добытые преступным путем. После этих слов Земцова в доме воцарился хаос. Кричали и возмущались все: теща Вихорева, жена Вихорева, брат Вихорева, начальник леспромхоза, и сестра Вихорева, завуч лицея. Земцов воспринял шум как отказ, занес это в протокол и дал команду собровцам.

Обыск занял почти три часа. Вопросов по инкрустированному коллекционному холодному оружию, китайским вазам XVII века, почти пятистам граммам золота в изделиях не было. Удивительнее всего, что не было вопросов и по оргтехнике, которая, уже в рабочем состоянии, находилась в кабинете Вихорева. Последний начал волноваться, ибо ничего могущего вызвать интерес правоохранительных органов в доме не водилось. Кроме, конечно, картин. Их было три, и стоили они целое состояние. Но менты, судя по всему – по безграмотности, приняли модернистов за мазню дочки Вихорева.

– Сейф, – приказал Земцов.

Вихорев повел его наверх.

– Хорошие картины, – заметил «безграмотный мент». – Одна, кажется, Шагала. Получили «тринадцатую» и зашли на Терновский рынок?

Вихорев промолчал. Лишь распахнул дверцу сейфа и отошел в сторону.

– Ты смотри! – «удивился» Земцов, показывая внутренности сейфа понятым. – Доллары. Чьи это доллары?

– Американские, – глупо проронил Вихорев.

– Вы не ошибаетесь? Это точно американские доллары? Не ваши? – Видеокамера бесстрастно фиксировала настойчивое выражение лица Земцова.

– Мои! Мои это доллары, раз в моем сейфе лежат! Это есть состав преступления?! – С сигареты начальника судебного департамента упал пепел.

– Пока не знаю, – сознался опер. – Сейчас будем посмотреть...

Разместив на коленях «ноутбук», он вывел номер одной из купюр на экран. Через мгновение произошло совпадение информации, и номер окрасился в красный цвет. Дальше проверять необходимости не было. Это были доллары из общака Пастора.