Безжалостные парни (ЛП) - К. М. Станич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Он был здесь сегодня, — сообщает Спенсер, всё ещё облокатившись на стул, его галстук цвета шампанского свисает вниз. — Но Марка не было. Пара его приятелей по футболу тоже пропали без вести.
— Ну всё же Юджин был его лучшим другом, — говорит Рейнджер, тихо ворча себе под нос. — Что за монстр мог вот так повесить своего приятеля на дереве? И почему? Очевидно, что у Дженики и Чака есть какая-то связь. — Рейнджер поднимает один палец. — Во-первых, они обе девочки. А во-вторых, они обе каким-то образом связаны со мной. Но Юджин? Я едва знал этого парня.
Я достаю камень из кармана и смотрю на него, стараясь не слишком сильно задумываться о безголовой птице.
— Спенсер, — начинаю я, потому что мне только что кое-что пришло в голову.
— Да? — спрашивает он, когда я поднимаю глаза от камня к его лицу, такому далекому и в то же время такому чёткому, ясному и прекрасному на моем экране. Это, как если бы я просто подняла пальцы вверх, я могла бы протянуть руку и прикоснуться ими к его губам.
— Когда мы пошли искать тебя в десятом домике, то обнаружили, что заднее стекло разбито, а входная дверь заперта на засов. Ты знаешь, что там произошло?
— Э-э, да, — отвечает он, выпрямляясь и засовывая руки в карманы своих брюк. — Кто-то запер меня, пока я спал, и я не мог выбраться. Заднее стекло не открывается, и я не собирался спускаться со второго этажа. — Он пожимает плечами. — В то время я не придал этому особого значения; я думал, что это была шутка сотрудника или что-то в этом роде. Но теперь, когда вы упомянули об этом, Джека это тоже напугало.
— Джек, да? — Рейнджер вздрагивает, и Спенсер бросает на него взгляд.
— Не начинай о моём брате, чувак, — предупреждает он, но у Рейнджера на лице всё то же решительное выражение прищуренных глаз.
— Это он подбивал тебя тусоваться с ним всю неделю, каждый день допекал тебя и предлагал не проверять сообщения, пока ты не остынешь?
— К чему ты клонишь? — огрызается Спенсер, сильно хмурясь. — Джек не замешан в этом дерьме. С чего бы ему? Что бы он от этого выиграл?
— Давайте сделаем шаг назад, — предлагает Черч, поднимаясь на ноги. — Шарлотта, ты собираешься поговорить с отцом?
— Можно испытать удачу. Что он сделает? Отправит меня обратно в Адамсон? — я могу только надеяться. Выдыхаю, позволяя своему взгляду скользнуть по лицам парней. Я ничего так не хочу, как вернуться в Адамсон прямо сейчас, но вместо этого я совсем одна в Санта-Крузе с тремя психами на хвосте. — Пожелайте мне удачи, парни.
А потом я вешаю трубку и набираю номер Арчибальда Карсона.
Наш разговор проходит не очень хорошо.
— Мне уже позвонили из школы, — это первое, что он говорит мне, нахмурившись. — И, честно говоря, Шарлотта, я начинаю сомневаться в достоверности твоих рассказов. Никогда нет никаких доказательств, и инциденты, кажется, происходят только тогда, когда ты чего-то хочешь. Во-первых, потому, что ты не хотела быть здесь. А теперь это потому, что ты не хочешь там быть. И что я должен с этим делать?
Я таращусь на него, разинув рот.
— За мной гнались три человека с бейсбольной битой, ножом и электрошокером, а тебе насрать, ты это хочешь сказать? — Арчи снимает очки и потирает переносицу.
— Послушай, Шарлотта, я всё ещё разбираюсь с тем случаем плагиата. Студенты, которые участвовали, наняли юристов, они действительно участвовали в том мозаичном плагиате, но это трудно доказать в суде, так что же мне с этим делать? Это вдобавок к тому факту, что студент покончил с собой под моим руководством. Я вполне могу потерять свою должность, и, если это произойдёт, моя репутация будет подорвана. Я никогда не получу другую работу преподавателя. — Обида и разочарование в его голосе очевидны, но я хочу, чтобы он также верил мне, даже если у него стресс, беспокойство, переутомление. Мне нужно это от него.
— Карма рано или поздно настигнет этих вороватых засранцев, — говорю я, махая рукой в сторону напористых студентов и их нелепых адвокатов. — Но мне здесь действительно страшно, папа. Эти люди следовали за мной из Адамсона. У меня на спине мишень.
— Ты хочешь остаться с матерью? — спрашивает он наконец, поднимая голову. — Ты разбила ей сердце, сбежав в аэропорту. Ты ведь понимаешь это, верно? — я отвожу взгляд, но я не хочу говорить об этом. У меня сложные отношения с мамой. — Отлично. Я перезвоню в школу и сообщу им о своих опасениях, это поможет? — я киваю, и папа замолкает. Наступает этот странный неловкий момент молчания, когда я почти чувствую, что он может произнести слово на букву «Л». Но потом это проходит, и он снова вздыхает. — Спокойной ночи, Шарлотта. Позвони мне завтра.
Отец вешает трубку, и я плюхаюсь на кровать.
Трудно заставить других поверить тебе, когда нет ни малейших доказательств, раз за разом. Но я отказываюсь закончить как Юджин или Дженика, раскачиваясь на ветках дерева, и единственным звуком будет скрип верёвки и шёпот ветра.
Ни за что, чёрт возьми.
На следующее утро меня сопровождают в школу мужчина и женщина в чёрном внедорожнике. Первое, что я делаю, это отправляю сообщение ребятам, чтобы узнать, знают ли они что-нибудь об этом.
«Частная охрана. Школьный совет Адамсона не имеет никакого влияния на то, что происходит в Санта-Крузе».
Первым реагирует Тобиас. Я засовываю телефон обратно в карман и продолжаю день, пытаясь притвориться, что всё нормально. Сотрудники службы безопасности по большей части остаются в своей машине, но, когда я выхожу после школы с Моникой и направляюсь на пляж, они уже там.
— Кто они, чёрт возьми, такие? — спрашивает она, когда я достаю доску из её машины и несу её вниз, на песок.
— Просто… кое-какая охрана, которую наняли мои новые парни.
Я снимаю рубашку и шорты — мы здесь часто надеваем купальные костюмы под одежду — и бросаюсь в волны. Моника определённо не в себе, но какая-то часть меня хочет сохранить то, что случилось, в тайне. Так легче разобраться, кто говорит правду, а кто врёт.
