Сердце России - Юрий Кареткин

Однокурсники сразу прониклись к Лизе уважением, но на вечеринки больше ее не приглашали, чему она была только рада.

В дверь кафедры постучали, девушка обернулась. В приоткрывшуюся дверь протиснулась голова ее давнего обидчика. Убедившись, что кроме Лизы на кафедре никого нет, основательно проученный, но не образумившийся пьяный подонок вошел в комнату в сопровождении нигерийского студента-старшекурсника по имени Махаммад, здоровенного боксера, которого приобретавшие у него наркотики студенты называли запросто — Хам.

Почувствовав неладное, девушка вскочила с места и приготовилась защищаться, но Хам, осклабившись, нанес ей нокаутирующий удар в висок.

Лиза лишилась сознания.

Она очнулась поздно ночью на грязном полу и с трудом открыла глаза. Прямо перед ней на стене комнаты застыло пятно бьющей в окно полной луны. Собравшись с силами, девушка встала, подняла с пола свою разорванную одежду, вытерла подолом юбки окровавленные ноги, кое-как оделась и присела к столу. Облокотившись на стол и закрыв ладонями лицо, она некоторое время просидела молча, потом достала из висящей на спинке стула сумочки мобильный телефон и неожиданно для себя набрала номер Глеба.

— Оставайся на кафедре, запри дверь и никому не звони, мы уже в самолете, — в ответ на ее жалобу послышался приглушенный голос мужчины, в которого Лиза, боясь признаться в этом себе самой, давно уже была по-настоящему влюблена. — Откроешь дверь на условный стук, тебе помогут до нашего прилета. Держись… любимая!

Лунное пятно на стене, преломленное в глазах оскорбленной девушки катящимися из них слезами и потому размытое, вдруг приобрело четкие очертания и полыхнуло тысячью солнц! Лиза заперла дверь и стала ждать.

Минут через двадцать раздался условный стук: осторожно постучали дважды, через короткую паузу — еще трижды.

Девушка открыла дверь, в комнату вошла моложавая белокурая женщина, прижала палец к губам и протянула ей большой полиэтиленовый пакет.

Лиза надела на себя извлеченное из пакета летнее пальто, скрывшее порванную, испачканную кровью одежду, и прошла следом за женщиной по темным коридорам к выходу из учебного корпуса. Молодой охранник, сидящий у дверей, делал вид, что с увлечением разгадывает кроссворд, однако от Лизы не ускользнуло, что он и сопровождающая ее незнакомка незаметно кивнули друг другу.

У крыльца их ожидала машина, двое сидящих на передних сиденьях мужчин не произнесли ни слова. Минут через десять они высадили женщин у военного госпиталя и, не попрощавшись, уехали.

Пожилой врач оказал Лизе всю необходимую помощь, сделал ей укол снотворного, потом провел девушку и ее молчаливую спутницу в пустую двухместную палату, оставил одних и ушел. Упав на кровать, Лиза мгновенно уснула.

Она проснулась лишь к вечеру следующего дня, у изголовья ее кровати дремала на стуле молоденькая медсестра.

— Здравствуйте, — произнесла Лиза пересохшими губами.

— Привет, подруга! — воскликнула медсестра, сразу очнувшись. — Как ты?

— Очень хочется пить, — пожаловалась девушка и добавила. — Меня зовут Лиза.

— А меня — Катя!

Медсестра достала из небольшого холодильника бутылку минеральной воды, наполнила стакан и протянула его симпатичной пациентке.

— А где та женщина, которая была со мной вчера? — спросила Лиза, утолив жажду.

— Ты была одна, тебе что-то не то приснилось, — лукаво улыбнулась Катя. — Пойдем, я отведу тебя к доктору.

Тот же самый пожилой врач осмотрел ее, пробормотал: "Все в порядке… более-менее", выглянул за дверь, кого-то позвал и вернулся к столу.

В кабинет врача вошла Лизина тетка с покрасневшими после бессонной ночи глазами, обняла племянницу и расплакалась. Пока доктор заполнял амбулаторную карту, девушка надевала белье и платье, принесенные тетей из дома. Закончив писать, доктор протянул карту Лизе.

— Это покажешь своему участковому врачу, когда вернешься в Сибирь, только покажешь, но не отдашь! Запомни, — произнес он строго, — в Воронеже с тобой ничего не случалось, в этом госпитале тебя никогда не было! Ты поняла?

— Да, — прошептала девушка, — благодарствуйте.

— Переживи это с достоинством, — сказал доктор и улыбнулся. — Нас, русских, веками ломают, а мы только крепчаем! Теперь здесь кое-кому небо с овчинку покажется…

Они вышли с тетей из госпиталя, остановили такси и сразу поехали в аэропорт.

— Леня и Глеб прилетят через пару дней, — напутствовала ее тетка, прощаясь с ней у контрольной стойки. — Ребята наказали тебе никому ничего не говорить.

— И родителям? — спросила Лиза.

— Ни одной живой душе! Завтра смотри по телевизору новости…

Глава 16. Русский ответ

На следующий день Лиза сидела с родителями перед телевизором и сухими глазами смотрела в экран. Стиснув зубы, она слушала диктора, рассказывающего о погроме, устроенном накануне в Воронеже, как он выразился, "фашиствующими молодчиками".

Около пятисот русских парней в черных рубашках, разбившись на группы, ураганом прошлись по студенческим общежитиям Университета, по ближайшим к нему ночным клубам и дискотекам с сомнительной репутацией, куда, как мухи, слетались «голубые» посетители и начинающие наркоманы из обеспеченных семей. Они не преминули заглянуть с "дружеским визитом" на главный городской рынок и в несколько хорошо известных оперативникам уголовного розыска кабаков, которые в качестве «штабов» облюбовали для себя этнические криминальные группировки.

Вооруженные обрезками арматуры, бейсбольными битами и натренированными кулаками молодые русские националисты были хорошо организованы и обучены тактике ведения уличных боев. Множество иностранных студентов и торговцев были жестоко избиты, дискотеки и ночные клубы разгромлены.

В бандитских притонах криминальные «гости» из Ближнего зарубежья, давно уже чувствующие себя хозяевами на русской земле, попытались организовать не имеющим огнестрельного оружия «чернорубашечникам» вооруженный отпор и ранили некоторых из них. Однако после первых же выстрелов со стороны залетных "горных орлов" из припаркованных рядом с местами их «гнездований» неприметных машин выскакивали люди в камуфляже и в масках и поливали притоны автоматным огнем, бросая напоследок сквозь осыпавшиеся витрины боевые гранаты.

Погибло несколько десятков заезжих бандитов, среди студентов — только двое.

"Нигериец Махаммад, — чуть ли не рыдал диктор, — этот выдающийся спортсмен и всеобщий любимец, был насмерть забит бейсбольными битами".

Та же участь постигла и его лучшего друга — студента… Тут диктор осекся, но со второй попытки все-таки выговорил трудную для произношения фамилию.

"Этот безвинно погибший юноша даже не был иностранцем, — с надрывом сообщил телеведущий, — его папа — наш родной, до боли любимый, российский нефтяной магнат".

"Око за око, зуб за зуб!" — вспомнила Лиза древний православный Завет, около трех тысяч лет назад один к одному переписанный в Тору ее создателями. "За что боролись, на то и…" — усмехнулась она про себя, не испытывая ни малейшей жалости к «безвинному» отпрыску папы-"нефтяника".

О "выдающемся спортсмене" и "всеобщем любимце", в котором наркоманы и в самом деле не чаяли души, Лиза старалась вообще не думать. Одно только воспоминание об его черной осклабившейся физиономии вызывало у девушки омерзение, будто на лесной тропинке солнечным летним утром ей довелось столкнуться с огромной безобразной жабой! Теперь эта жаба раздавлена русским сапогом…

Мать Лизы неожиданно всхлипнула.

— Мама, ты что?! — изумилась дочь.

— Там ранили нескольких наших ребят, а ни у Леньки, ни у Глеба телефоны не отвечают, — взяв из рук мужа стакан холодной воды и сделав глоток, пожаловалась мать.

В вечерних новостях сообщили новые подробности вчерашнего массового погрома.

Дикторы сетовали на то, что милиция и ОМОН прибывали к местам беспорядков слишком поздно: боевые группы русских националистов, выполнив каждая свою акцию, успевали мгновенно раствориться в толпе горожан. Сделать это удавалось им исключительно просто: по завершении акции устрашения парни снимали с себя черные рубашки, под которыми были надеты обычные летние футболки самых различных расцветок, и, не особенно спеша, расходились в разные стороны.

Разгадав эту нехитрую тактику, милиционеры и омоновцы стали хватать на улицах всех подряд молодых людей, вызывавших у них подозрения этой бросающейся в глаза приметой — цветной футболкой!

С задержанными сначала проводили профилактические беседы на месте, для убедительности используя кованые ботинки и резиновые палки, потом швыряли их в автобусы и такие же задушевные беседы на тему "кто в городе хозяин?" продолжали уже в отделениях милиции. После короткого, жесткого вразумления всех тут же отпускали. К удивлению самих стражей порядка, ни один молодой человек славянской внешности подозрения у них не вызвал, поэтому среди задержанных таковых не оказалось!