Нет тебя прекрасней - Диана Холквист

– Мы словно в пьесе «Ромео и Джульетта».

– В том смысле, что переживаем трагедию?

– Нет, я про силу, которую нельзя остановить. – Произнеся это, Жасмин сама испугалась своих слов. Она повернула голову, и взгляды их встретились. Потом Джош улыбнулся и сказал:

– Даже у Ромео и Джульетты была ночь. Волшебная ночь, которую они провели вместе.

– А потом они умерли, – прошептала Жасмин, глядя, как приближаются к ней его губы.

– Мы не умрем, я обещаю.

«Даже если умрем, оно того стоит», – решила Жасмин, прижимаясь ртом к его губам.

– Конец этой пьесы еще не написан, – говорил Джош, целуя ее. – Мы напишем его вместе.

Жасмин вздохнула: если бы это было возможно – написать, прожить будущее по ее собственному сценарию. Но она знала, что никогда не сумеет полностью контролировать свои эмоции, свое тело, свою жизнь… и никогда не сумеет полностью владеть сидящим рядом мужчиной.

И сейчас, растворяясь от страсти в руках Джоша, она поняла, что чувствовала Джульетта, отдаваясь Ромео. У нее было множество доводов против, но она просто не могла иначе.

Теперь они все делали намного медленнее, ибо не было уже той лихорадки, сжигавшей обоих, когда они занимались любовью первый раз. Их переполняла нежность, и Жасмин хотела, чтобы Джош понял, что ею движет не только плотское желание.

Джош и Жасмин подошли к кровати и стояли, молча, разглядывая друг друга и проникаясь мыслью о том, что они не смогут выжить друг без друга. Джош стянул через голову футболку. Жасмин с восторженным вздохом провела руками по его груди и животу, обняла и притянула к себе. Она прижалась головой к его груди и слушала, как бьется сердце любимого человека.

Потом она сняла майку и бюстгальтер. Когда их тела соприкоснулись, Жасмин закрыла глаза: тепло его кожи, его запах, нежность рук – все изгоняло из ее дум заботы и сомнения. «Я заслужила немного счастья», – думала она. Да, он прав и грубая реальность жизни неминуемо настигнет их и создаст массу проблем. Но не сейчас, еще не время…

Джош целовал ее шею, груди, опустился на колени, и дорожка нежных и влажных поцелуев пролегла меж грудей по животу. Жасмин перебирала пальцами светлые пряди его волос, а он щекотал языком ее пупочек. «Имеет значение только то, что происходит сейчас, – думала Жасмин. – Я и Джош вместе».

Он расстегнул ее джинсы, и Жасмин с готовностью выскользнула из них. Она видела восхищение в его глазах и чувствовала себя желанной и красивой. Она легла на постель, а он по-прежнему любовался ею. Опустился на колени подле кровати и осторожно провел пальцами по ее щеке, шее, ключицам. Прикосновения его были исполнены нежности. Он словно рисовал ее, переносил в свою память, чтобы навсегда запомнить эту совершенную грудь, изгиб талии и линию бедра, трогательную округлость колен и стройность лодыжек. «Она создана для меня, – думал Джош почти удивленно. – Именно об этом я и мечтал всю жизнь, это как ответ на долгие молитвы».

Затем он выпрямился, и Жасмин наблюдала, как он раздевается. Что-то случилось, и его красота перестала пугать ее. Внешняя и внутренняя сущность этого человека слились в ее сознании в единое целое. Просто Джош – самый сексапильный мужчина на свете, и никто из них ничего не мог с этим поделать.

И вот, наконец, они опять лежат рядом, и он держит ее в своих объятиях. Они не произносили ни слова, но вместо этого говорили их тела, их взгляды. «Я хочу тебя, только тебя. И это навсегда, – говорили губы Жасмин, покрывавшие поцелуями его тело. – Мне кажется, я люблю тебя». Она стремилась, чтобы он прочел ее послание в страстности ласк, потому что ведь это очень непросто – сказать такие слова вслух. Вряд ли язык когда-нибудь осмелеет настолько, чтобы произнести: «Я люблю тебя. Я отдаюсь тебе целиком и полностью, и я счастлива этим».

Она желала бы раствориться в нем, пропитаться его мужским запахом, навсегда запомнить совершенство смуглого тела. Ее руки, ее кожа должны сохранить память о его широких плечах, идеальной формы торсе, сильных бедрах. В какой-то момент Жасмин вдруг поймала свое и его отражение в зеркале, и ее поразила мысль, что это зрелище слишком красиво, а красота недолговечна. Это не может длиться… Но она не захотела думать об этом. Просто выкинула страхи из головы и осталась здесь, в прекрасном сегодня, где только он и она и переплетенные тела в полумраке светлой комнаты.

Они любили друг друга, позабыв обо всем, счастливые, словно обрели, наконец, давно желанное сокровище, недостающую частичку души.

А потом Жасмин положила голову ему на плечо, закрыла глаза и притворилась, что Джош Тоби, чье сердце стучит так близко, принадлежит только ей одной. И в этот момент так оно и было.

Глава 21

– А ну заткнулись быстро, или я еще таз воды на вас вылью! Негодяи! Вы хоть знаете, который час?

Негодующий вопль миссис Литтл разбудил Жасмин, и она с недоумением прислушалась к происходящему на улице. Раздался плеск воды – старуха привела угрозу в действие, а затем с тротуара понеслись разноголосые замысловатые проклятия и ругательства.

– Какого черта? – пробормотал Джош, спросонья прижимая Жасмин покрепче.

Но она выпрыгнула из кровати, набросила на голое тело белый купальный халат и на секунду замерла посреди комнаты. Боже, какую волшебную ночь они провели! Она не успела закончить эскизы, но совершенно не переживала по этому поводу.

– Джош! Мы знаем, что ты там! Давай, парень, покажись, мы отработаем свои деньги и отстанем от тебя! – донесся голос с улицы.

Жасмин пошла к окну.

– Нет! – Джош, разом проснувшись, сел на кровати. – Не подходи к окну! Это папарацци, «желтая» пресса, таблоиды. Это не люди, им чужды все человеческие чувства, они тебя живьем съедят. – Он нашел свой мобильник, быстро набрал номер и рявкнул в трубку: – Что, черт возьми, происходит? – Слушал несколько мгновений, потом сердито захлопнул телефон.

– Клео? – пробормотала растерянная Жасмин.

– Нет. Саманта Оливия продала нас журналистам. Бросила на растерзание львам.

Личико Жасмин по цвету сравнялось с белизной халата.

– Что же нам делать?

– Сперва попить кофе и все обдумать.

Жасмин не могла удержаться, она просто не верила в происходящее, несмотря на шум, доносящийся с улицы. Она подошла к окну и выглянула в щелку между занавесками. Так и есть, внизу целая толпа… а еще она увидела Люси Роурайт, студентку юридического колледжа и одну из своих постоянных клиенток. Люси весьма оживленно рассказывала что-то фотографам и показывала на окна Жасмин. Головы повернулись в ее сторону, и Жасмин отскочила от окна. «Ну погоди, Люси, я тебе в следующий раз такие брюки сошью, что никто на твою задницу дважды не взглянет!» Но злость не помогла. Жасмин казалось, что все люди, стоящие внизу, смотрят на нее, видят ее. Внутри поднималась дурнота.