Советские партизаны. Мифы и реальность - Михаил Пинчук

«Начиная с 1943 г. фашисты тщательно заметали следы своих злодеяний. История Хатыни в их изложении преподносилась как „тяжелый бой на краю села с партизанами“. Большая часть сельчан покинула Хатынь несколькими днями раньше».

И далее:

«Хатынь — это месть за убийство партизанами Ганса Вёльке, олимпийского чемпиона Игр-1936 в толкании ядра и личного друга фюрера. Вёльке ехал на аэродром в Минск, его сопровождали два грузовика с сотрудниками 118-го батальона. По пути им встретились женщины, которые валили лес. Колонна остановилась спросить, не видели ли женщины партизан. Они ответили, что не видели. Не проехав и 300 м, колонна попала под обстрел, Вёльке погиб.

Охранный батальон вернулся к женщинам и расстрелял их (23 человека). А потом запросил подмогу, к ним присоединился батальон „Дирлевангер“. Они вместе стали прочёсывать лес, искать партизан. И вышли на деревню Хатынь, где и расправились с местными жителями».

Спрашивается, откуда вдруг взялась это новая сногсшибательная версия? А вот откуда. Журналистка где-то нашла ветерана КГБ из города Куйбышев (ныне Самара) Леонида Колмакова. Он ей и «навесил лапшу на уши». Олимпийского чемпиона зачем-то приплел, а подлинный факт — длительный бой с партизанами, засевшими в Хатыни, изобразил «выдумкой немцев».

Самым первым автором, рассказавшим правду о Хатыни, была беларуская писательница Кобец-Филимонова[50]. Вот материал из минской газеты «Новы час» (№ 22 от 3 июня 2011 г.), посвященный этой истории, в переводе на русский язык:

«В 1970 году беларуская писательница Елена Кобец-Филимонова получила заказ московского издательства „Детской литературы“ написать книжку для детей о Хатыни.

— Заведующая отделом, башкирка по национальности, мне так и сказала: „Про Хатынь должны знать все дети Советского Союза“, — рассказывает писательница. — Им нужен был молодой автор, который знал войну. По крайней мере, я помнила войну, ибо жила под немецкой оккупацией в Минске. Сначала я отказывалась от предложения, так как до этого писала сказки для детей. Но меня убедили, что я сумею написать хорошее произведение. Таким произведением стала детская повесть „Жаворонки над Хатынью“.

Когда началась работа над книгой, информации о Хатыни практически не было. Писательнице пришлось заняться исследовательской деятельностью — ехать на место, находить и опрашивать свидетелей, работать в архивах. Так появилась возможность узнать о жутких обстоятельствах уничтожения Хатыни, Великой Губы, убийства крестьян из соседней деревни Козыри.

— Тогда я не знала, что в уничтожении Губы, Хатыни виновны не только полицаи, но и советские партизаны, — говорит Елена Кобец-Филимонова.

Книга „Жаворонки над Хатынью“ вышла в 1973 году. Но то, как собирались материалы для ее написания, трудности, с которыми столкнулась писательница во время выхода книги в печать, новая, живая информация свидетелей, которую нельзя было вставить в книгу, — дали основание написать еще одно произведение — документальную повесть „Распятая Хатынь“, которая вышла в 2005 году.

— Обычно изданным в Москве книгам открывался зеленый коридор, — рассказывает писательница о детской повести „Жаворонки над Хатынью“. — Их печатали в союзных республиках, переводили на разные языки, отправляли тиражи за границу ради пропаганды. Но мою книжку не захотели печатать в Беларуси. Даже после того, как она была издана в Москве.

Особенно вредил мне тогдашний директор музея Великой Отечественной войны. По договору московского издательства он должен был написать рецензию на книгу. А написал разгромный материал. Когда рукопись книги была подготовлена и послана на рецензию, бывший партизан и тогдашний директор музея Лавецкий в рецензии отметил:

— Для чего, спрашивается, автор на сорока страницах расписывает пребывание партизан в Хатыни? Это, во-первых, даёт пищу всякого рода разговорам, особенно со стороны иностранных туристов, а также является благодатной почвой для буржуазной пропаганды. Во-вторых, тем самым сводится на нет вся пропагандистская работа по Хатыни. Плана уничтожения „Ост“ — как не бывало…

— В Истпарте (Партийный архив Института истории партии ЦК КПБ), где я работала с документами, меня тоже пугали: „Если напишите, что в Хатыни были партизаны, мы сделаем всё, чтобы ваша книга не была издана“».

Когда Елена Кобец-Филимонова начала собирать информацию для книги, историки уже работали над шеститомником о партизанском движении в Беларуси. Им было категорически запрещено писать о том, что 22 марта 1943 года в Хатыни находились советские партизаны. Ведь написать об этом — означало подтвердить вину партизан в хатынской трагедии. Документальная книга «Распятая Хатынь» тем и уникальна, что впервые рассказывает, что в трагедии Хатыни виновны не только полицаи, нацисты, но и советские партизаны.

Писательница продолжает:

— Рецензентов не удовлетворяли некоторые другие факты, например, информация о Каминском (Иосиф Каминский — легендарный хатынец, который по официальной версии чудом остался живым после сожжения деревни; увековеченный памятником «Непокоренный человек» — образ старика, который держит на руках убитого мальчика). Так, мне стало известно, что его зять был полицаем. Кстати, много хатынских семей были полицейскими. Тогда и об этом нельзя было писать. А в частных беседах с жителями мне стало известно, что полицейских семей, которые ненавидели советских партизан, было много — и в Хатыни, и в Великой Губе, и в других местечках.

Позже в книге «Распятая Хатынь» я приведу разговор с Каминским, из которого следует, что и он нехорошо относился к партизанам. Так, Каминский в сердцах признался, что партизаны, которые пришли в Хатынь накануне пожара, приказали зарезать его последнюю овцу. «Немцы никогда ничего не забирали, а партизаны — забирали!» — скажет он.

Когда в 1970-х я начала опрашивать свидетелей, то заметила, что хатынцы, жители соседних деревень, категорически отказываются рассказывать мне подлинную историю уничтожения деревни. Путались в фактах, врали, отмалчивались. Я поняла, что их запугали.

Но это меня не устраивало. И я упрямо продолжала расспрашивать местных жителей. Позже я выяснила, отчего, например, вторая жена Иосифа Каминского так холодно меня встретила. Не позволяла ему рассказывать о том страшном дне, всячески препятствовала разговору. Что же, советская пропаганда сделала из Каминского легенду, мученика, который случайно остался в живых, вынес мертвого ребенка на руках, когда пылала Хатынь, — продолжает Елена Кобец-Филимонова.

— Но я узнала, что Каминского в ту ночь не было в Хатыни. Вернулся он в деревню только на следующий день после трагедии. Там сожгли его семью. Именно он донес на партизан. И партизаны скверно о нем вспоминали. Также стало ясно, что Каминский был не единственным жителем Хатыни, который остался в живых.

Во время сбора информации о Хатыни писательницу арестовывали как шпионку (!) А однажды Елене позвонила женщина (Елена Кобец-Филимонова попросила не называть ее фамилию) и сказала: «У вас есть сын. Подумайте о нем!»

— Трагедия Хатыни началась с того, что полицаи согнали на валку леса 26 крестьян из деревни Козыри. Происходило это возле деревни Великая Губа. Там же советские партизаны устроили засаду. И когда мимо проезжал немецкий патруль, чтобы проверить работу крестьян и настроить радиосвязь, партизаны открыли по ним огонь. Крестьяне стали жертвами короткого боя. После этого советские партизаны пошли в Хатынь, а немцы двинулись по их следам. Таким образом, козырчане были расстреляны, а судьба хатынцев уже была решена, — рассказывает писательница.

А теперь сравним рассказ писательницы с немецким документом времен войны, в котором история расстрела крестьян из деревни Козыри и уничтожения Хатыни показана с точки зрения оккупантов. Важно отметить, что этот документ был опубликован только в 1995 году, значительно позже выхода книг Е. Кобец-Филимоновой.

Фюрер СС и полиции округа «Борисов» в Плещеницах 12 апреля 1943 г.

В приложении к донесению комиссара округа «Борисов» докладываю следующее:

22.03.1943 г. между Плещеницами и Логойском бандитами была повреждена телефонная связь. К охране восстановительных работ и проведению блокирования в 9.30 был направлен усиленный 2-й взвод 1-й роты 118-го батальона вспомогательной полиции порядка капитана охранной полиции Вёльке.

В 600 метрах позади населенного пункта Губа были обнаружены рабочие, занимавшиеся вырубкой леса. На вопросы, заданные им, они отвечали, что никто из них не имеет отношения к бандитам.

Бой в деревне между партизанами и немцами.