Сияние базальтовых гор (Художник Б. Бобров) - Федор Кабарин

Споряну медлил уходить. В его сознании вновь мелькнула колющая сердце мысль: «в театре, с Таберидзе, уехала с ним…» На его правой щеке дрогнул мускул от сильно стиснутых зубов.

— Идите, идите, — торопил его генерал. — Время не ждёт. А то опоздаем к самолёту. Потом во всём разберёмся.

Споряну мог подумать в эти минуты всё, что угодно, но только не то, что ему приготовил Галаджи. Генерал, волнуясь, следил, как Споряну неохотно обходит вокруг стола, равнодушно направляется в комнату отдыха, медленно открывает знакомую дверь и… В тот же миг скрестились крики:

— Тоня, милый!

— Зинушка, дорогая!..

Генерал, широко улыбаясь, отошёл к окну, удовлетворённо покачал головой:

«Да-а-а! Приятно всё-таки приносить радость людям…» Посмотрев на часы, он подошёл к радиоприёмнику, включил его. Комнату заполнила мелодия «Вальса цветов»…

Галаджи поспешно набросил плащ, вышел в приёмную и приказал адъютанту:

— Моя машина в распоряжении инженера Споряну. Подайте к подъезду дежурную. Буду в обкоме у товарища Вахрушева…

— Есть к подъезду дежурную…

На другой день Зина вернулась с работы весёлая, жизнерадостная. И сразу же бросилась к Лукерье Ивановне:

— Тоня ещё не пришёл?

Ласково глядя на неё, Лукерья Ивановна сказала полушёпотом:

— Пришёл, пришёл. Ждёт — не дождётся тебя.

Зина лёгким движением смахнула шляпу, положила её вместе с портфелем на столик и пошла к мужу. Антон сидел за столом с логарифмической линейкой. Услышав шаги, он отложил линейку, встал.

— А я думала, что тебя ещё нет дома, — сказала Зина, ласково улыбаясь.

— Что ты, Зинушка. Я приехал давно… Жду тебя, скучаю, будто не видел год. Ну, а как у тебя дела? Закончили анализы газа?

— Ещё нет. Папа хочет сам всё перепроверить. Просил меня приехать к нему в лабораторию на два- три дня…

— Ох, и жду же я этих анализов! Ты понимаешь, если только оправдаются теоретические выкладки Петра Кузьмича, мы заберёмся на такие высоты, что голова закружится…

— Уж не на Луну ли? — Зина не прятала лукавой улыбки.

— А хотя бы и на Луну…

— Ну и фантазёры же вы с папой, один другого лучше. И Володю совратили с пути истинного. Был инженер как инженер. Отлично знал своё дело. А теперь туда же, в изобретатели-открыватели потянулся.

— Очень хорошо… «Кто хочет, тот добьётся, кто ищет, тот всегда найдёт». А насчёт того, кто совратил, повременим делать выводы…

Они сели рядом на кушетку и начали никогда не надоедающий влюблённым разговор.

Они могли часами смотреть друг на друга и говорить, говорить… Вот и сейчас, вспоминая прежние встречи, ставшие теперь памятными, они то громко смеялись, то понижали голос до шёпота.

— Я ждала тебя, ждала… Позвонила отцу. Он сказал что-то невнятное. Это ещё больше расстроило меня. Начала беспокоиться, думать, кто его знает что. А тут наши девчата стали расхваливать постановку… Настроение скверное было. Я не находила себе места. В театре встретила этого негодяя Таберидзе…

— Ты не о ним поехала в театр?

— Ну нет. Днём он приехал в лабораторию. Разговорились. Я проболталась, что собираюсь в театр.

Пришла и встретила там его. Увязался провожать. С ним поехал его «друг» и я… оказалась в ловушке.

— Зина!

Он привлёк её к себе.

Выслушав историю о том, как от имени Зины послали на его имя телеграмму в «Лесную каравеллу», Антон Савельевич заметил:

— В «Лесную каравеллу», Зиночка, совсем другой человек поехал. Я и не собирался предпринимать такое путешествие.

— Ты знаешь, Тоня, эти негодяи мне сказали, что ты развлекаешься с какой-то гречанкой в городе Красного Камня. Ну, я и решила послать телеграмму. Как нехорошо. Чужой человек будет читать её.

— Ничего, Зиночка, Ярусов — хороший парень.

— Ярусов? Что-то знакомая фамилия. Да, да, мы с ним знакомы. Как-то я была с Володей в театре. Майор сидел с нами в одной ложе. Там мы с ним и познакомились.

— Так, так, интересно.

— Я встречалась с ним несколько раз и стала подозревать, что он ко мне неравнодушен. А тут эта телеграмма: «По-прежнему люблю и жду…» Боже мой, что он думает!

— Ха, ха, ха! — расхохотался Споряну. — Ну и пусть думает. Встречусь — объясню.

— Что же ты ему скажешь?

— Как что? Пусть не обольщается телеграммами, адресованными другим. А ты, Зинушка, не волнуйся. Теперь мы вместе-это главное.

ГЛАВА XXVIII

ГОСПОДИН КИНГ В УДАРЕ

Капитан Галкин стоял перед Кингом навытяжку, чувствуя, как бьёт его дрожь.

Приближённый Кинга шпион Пауль Митчелл полулежал в кресле с дымящейся сигарой в руках. Сам Кинг нервно ходил по кабинету. «Ещё один такой провал, — думал он, — и сместят с должности, выгонят». Он остановился против дрожащего капитана Галкина и заговорил зло, отрывисто:

— Очередной провал. Дочь профессора… потеряли вместе с чемоданом…

Кинг ещё раз посмотрел на капитана, барабаня длинными пальцами по сукну стола.

Пауль, наблюдавший за Кингом, догадался, что судьба ещё одного, ставшего непригодным и опасным шпиона решена. Капитан Галкин, не посвящённый в тайны Кинга, ожидал любой кары, только не той, которая готовилась ему. Шеф медленно опустился в кресло, не спуская глаз с Галкина.

— Молчите? Нечего сказать? — всё больше свирепел он. — Для такого болвана и пули жалко. В подвал его, Пауль! И переправить в Новый свет.

Кинг нажал рычаг телефона и набрал 09. Когда в углублении стены раскрылись створки сейфа, Кинг вскочил и, указывая на них рукой, крикнул:

— Вон отсюда!

Галкин поспешно вскочил в сейф, думая: «Только бы добраться до Штатов. Там я вырвусь на волю — друзья выручат…» Но… Створки сейфа замкнулись. Кинг с силой прижал рычаг телефона, резко повернул нуль до отказа.

Из-под ног капитана Галкина выскользнул пробковый круг, и он камнем полетел вниз.

Откинувшись в кресле, Кинг несколько минут сидел неподвижно, не открывая глаз.

Наконец, тряхнул головой, как бы отгоняя мысли, повернулся в сторону сидевшего напротив наиболее приближённого шпиона и казал по-прежнему спокойно:

— Пауль! Где эта неповторимая копия дочери профессора?

— Устроена на работу к Зосиму Лукичу.

— Д-а-а. Нам помешал этот болван: Расскажи-ка подробности.

Пауль с профессиональной расторопностью изложил своему шефу тёмные пятна из жизни беспутной, по его мнению, — красавицы и заключил кратко:

— Из наших рук ей не уйти. Уж очень она легкомысленна. Закрутили мы её…

— Значит, она годна, по-твоему, для этой роли?