Сияние базальтовых гор (Художник Б. Бобров) - Федор Кабарин

Пойдём лучше вдвоём.

В эту минуту мимо них промчалась легковая машина с зашторенными боковыми стёклами. Споряну показалось, что в машине крикнула Зина. Он торопливо передал сестре коробку и стал нетерпеливо что-то искать в карманах.

— Тоня, что с тобой? — спросила испуганно сестра. — Ты бледный-бледный.

— Иди домой и никому ни слова. Я скоро вернусь, — и, подняв руку, он выскочил на мостовую, наперерез шедшей легковой машине. Машина с визгом затормозила. Из открывшейся дверцы высунулась голова в шляпе и, с досадой выругавшись, сказала:

— Жизнь вам надоела, что ли? Я спешу на совещание!

Не обращая внимания на ворчание пассажира, сопровождавший Споряну человек раскрыл перед глазами шофёра красную книжечку. Антон распахнул дверцы машины и, тронув шофёра за плечо, сказал тоном, не допускающим возражений:

— В центр! Прошу прощения, гражданин. Вы уж не обижайтесь. Долг службы обязывает. Подбросьте меня до угла проспекта и вы свободны. …Споряну не вошёл, а ворвался в кабинет генерала. Галаджи и два майора, сидевшие у стола, резко обернулись, прервав разговор.

— Разрешите доложить, товарищ генерал! — не своим голосом выкрикнул Споряну.

Галаджи кивнул головой на дверь. Когда майоры вышли, Споряну кратко изложил существо дела и высказал предположение, что узницу куда-то увезли.

Генерал спокойно снял трубку внутреннего телефона:

— Седьмой!.. Вересаев? Ко мне! — и, повернувшись, добавил вошедшему адьютанту: — Оперативные машины к подъезду.

Генерал стал необычайно подвижен. Распахнув дверь большого сейфа, он достал объёмистую папку с планами, фотоснимками отдельных домов города и, раскрыв на нужной странице, ткнул в фотоснимок пальцем.

— Этот?

— Так точно. Только отсюда крест собора…

— По вашему приказанию прибыл, — отрапортовал вошедший Вересаев.

— Садитесь. Нашли ещё один след дочери старика. Споряну, объясните.

Через две минуты Березин и Мухин, ознакомившись со зданием, изложили свой план.

Генерал решительно запротестовал.

— Не годится! Операцию в здании отставить… Повременим. А вы, Вересаев, немедленно на аэродром. Разберитесь в обстановке и примите меры… Осматривать все самолёты и, может, сопровождать их до границы.

Когда все вышли, генерал спросил Споряну:

— Старику докладывал о подготовке зоны к испытаниям?

— Нет, я ещё нигде не был. Звонил — нет дома.

— Я понимаю, майор, ваше состояние, но надо взять себя в руки. Чувствую, верю, что всё кончится хорошо. Найдём.

— Я тоже верю в это.

— Вот и отлично. Поедем, успокоим старика. Он у себя на даче. Попутно поговорим о новостях, которые прислал Ярусов. Да, плёнка со снимками зоны уже проявлена.

Снимки изумительно отчётливы. Вот в этой папке, заберите.

Генерал поднял трубку оперативного телефона.

— Я буду у старика… Вот, вот, держите меня в курсе дел.

Он положил трубку и взял Споряну под руку.

— Ну, идём, прогуляемся по свежему воздуху.

— Домой нужно позвонить. А то я сестрёнку так поспешно покинул, беспокоиться будут.

— Не звони. Заедем лучше. Ведь нам по пути.

— Да, так будет лучше.

Споряну вернулся от Петра Кузьмича поздно и долго не мог уснуть. Он был удручён тем, что операция в квартале и доме, на который указывалось в записке, отложена.

Весь вечер и добрую половину ночи Антон Савельевич думал только об одном: «Где Зина?» В сознании громоздились самые невероятные предположения.

Так он ворочался с боку на бок, пока не забрезжил рассвет. Когда косые лучи восходящего солнца заглянули в окна, Лукерья Ивановна неслышно вошла в комнату сына и потихоньку опустила плотные шторы. В коридоре её встретила Ира:

— Тоня встал?

— Нет, спит. Плохие сны, видно, снятся. Весь лоб потный.

Ира потихоньку прикрыла дверь, боясь разбудить брата. Семья, по случаю воскресенья, была вся в сборе. В девять часов утра Юрий Капустин и Елена Савельевна ушли на рынок, а Ира убирала в комнате. Зазвонил телефон. Ира взяла трубку.

— Он ещё спит, — ответила она кому-то. — Хорошо, как проснётся — скажу.

— Я не сплю, — раздалось над самым ухом у Иры. От неожиданности она отшатнулась, передала трубку брату.

— Какие новости? Бегу, сейчас же — бегу…

Он положил трубку и крикнул нетерпеливо:

— Ира! Стакан молока и пару пирожков. Я сейчас еду.

— Куда, Тоня? Опять на весь день?

— Не знаю, генерал с новостями ждёт.

ГЛАВА XXVII

НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА

Генерал Галаджи был весел. Не говоря ни слова, он достал из папки заполненный печатным текстом лист бумаги и протянул Споряну.

— Садись и читай.

Споряну медленно опустился в кресло, пробежал по бумаге взглядом.

— Нет, нет! Ты вслух читай, — потребовал Галаджи.

Споряну поднял улыбающееся лицо, посмотрел сияющими глазами на генерала и начал вслух: «Во время полёта крышка одного из больших чемоданов «дипломатического багажа» начала шевелиться. Потребовалась вынужденная посадка на одном из пограничных аэродромов. В подозрительном чемодане оказалась женщина, назвавшая себя Зинаидой Петровной Кремлёвой.» Споряну замолчал, перебегая взглядом на конец сообщения.

— Читай подряд. Радоваться потом будешь, — вновь заметил генерал.

«Багаж задержан, — продолжал читать Споряну. — Сопровождающий и женщина — интернированы. Женщина утверждает, что её погрузили в чемодан силой. Для сведения сообщаю краткое содержание предварительного допроса:

— Вечером в субботу встретила в театре цитрусовода Таберидзе. В антракте он представил меня двум иностранцам…» Генерал заметил, как Споряну изменился в лице. Исчезла улыбка, потух радостный блеск глаз. Чуть дрогнули густые брови, а удивлённо раскрытые глаза впились в текст задрожавшей в руках бумаги.

— Ну, а остальное неинтересно, — безразличным тоном сказал генерал и потянул к себе бумагу. Чувствуя, что Споряну не особенно охотно отпускает из рук документ, генерал понял, что некоторые детали документа пробудили в его сердце острое чувство ревности. Споряну в свою очередь угадал мысли генерала и усилием воли поборол себя. Когда их взгляды встретились, генерал подумал: «Молод ещё…» Однако Споряну уже светился прежней радостной улыбкой.

— А где она? Вы дали приказание доставить её сюда? — нетерпеливо спрашивал он.

— Всё сделано, Антон Савельевич. Самолёт уже на подходе. Пройдите в комнату отдыха, отдохните, успокойтесь, а я тут распоряжусь насчёт кое-каких неотложных дел, и поедем в аэропорт.

Споряну медлил уходить. В его сознании вновь мелькнула колющая сердце мысль: «в театре, с Таберидзе, уехала с ним…» На его правой щеке дрогнул мускул от сильно стиснутых зубов.