Зеркало судьбы - Антон Андреевич Панферов

– Спасибо, пап!

Отец сдержано кивнул.

…В ближайшие дни Дмитрию предстояла нелегкая работа, по организации похорон родных Насти. Сама девушка находилась в больнице в тяжелом состоянии. И хотя врачам, с большим трудом удалось вывести ее из комы, она пока что была слаба. Только благодаря помощи своих друзей и знакомых Дмитрию удалось справиться с этой нелегкой, в большей степени в эмоциональном плане, задачей.

Наташу хоронили вместе с ее приемным отцом Андреем. Его тело как раз к этому моменту доставили из Петербурга. Траурная процессия собрала огромное количество народа. В основном это были не знакомые для Дмитрия люди, но среди них были и те, кого он знал.

В толпе он заметил Марину Ивановну. Женщина была одета в потертую норковую шубку, которую ей подарил Михаил Борисович на пятидесятилетие, и какую-то немыслимую шляпку, повязанную черной вуалью. Черные очки скрывали ее глаза и делали внешность мало узнаваемой. Дмитрий подошел поближе, чтобы поздороваться, но женщина сделала вид, что не замечает его. Она старалась не смотреть в его сторону, прячась за мужчину, стоящего рядом с ней. По-видимому, это был ее новый кавалер или собутыльник. Вид этого субъекта не производил приятного впечатления. Неопрятно одетый с небритой пропитой физиономией, он резко отличался от тех, кто присутствовал на похоронах.

Дмитрий решил не навязываться, сделал вид, что не замечает их, прошел мимо и подошел к крестной Насти, Тамаре Михайловне, которая стояла в стороне от всех и тихонько плакала, вытирая платком влажные глаза.

– Здравствуйте, Тамара Михайловна! – поприветствовал ее Дмитрий. – Я хотел вам предложить, если вы поедете с нами на поминки, то пожалуйста, прошу ко мне в машину, я хотел с вами кое о чем побеседовать.

– Ой, что ты, что ты! – запричитала женщина. – Мне уже хватит подобных мероприятий на сегодня. Поминки я уже не выдержу. Прости меня, ради Бога, но не могу я ни смотреть на это, ни слушать. Лучше, как все закончится приезжай к нам, дома обо все поговорим. Хорошо? – Тамара Михайловна взглянула на Дмитрия глазами полными слез, и ему, так стало жаль эту женщину, что он сам чуть было не расплакался.

XXII.

Только спустя несколько дней после произошедших событий, Дмитрий вспомнил о приглашении и решил навестить Тамару Михайловну. Ему хотелось поговорить о Марине Ивановне, и расспросить о том, как живет мать Насти. Его почему-то беспокоила судьба женщины, и он решил в это вмешаться. Очень уж неестественно вела себя Марина Ивановна на похоронах. Она была не похожа на себя. Прежде такая общительная и внимательная к Дмитрию, в этот раз она показала ему свое нежелание идти на контакт. Потом этот странный субъект, который находился подле нее, тоже насторожил Дмитрия, и он решил поподробнее обо всем узнать.

Тамара Михайловна была гостеприимной хозяйкой, поэтому встретила молодого человека буквально с распростертыми объятиями. Дмитрий вдобавок ко всему пришел не один. Дети Насти теперь были целиком и полностью на его попечении. И если Колька был уже относительно самостоятельный и вполне мог изъявлять желания ехать куда-то или не ехать, то маленькая Полина – так назвали девочку-подкидыша, – путешествовала с взрослыми молча, не предъявляя никаких претензий.

Тамара Михайловна была рада гостям, тем более, уже давно хотела видеть ребятишек, своих внуков она не имела и очень тосковала по детскому смеху в доме.

Поначалу Дмитрий не знал, с чего начать разговор на интересующую его тему, но ему помог в этом Колька, который допил свой чай с пряниками, и откровенно заскучал в присутствии взрослых, решив разбавить их беседу своими вопросами.

– А как дела у бабушки Марины? – начал, было, мальчик. – Почему она нас не навещает? Раньше ведь она часто приходила. Только она больше Наташку любила, а меня нет. А теперь, когда Наташка живет в чужой семье, она к нам перестала ходить совсем.

Конечно, от него скрыли правду о том, что на самом деле случилось с сестрой, да и не нужно было ребенку это знать, пусть лучше он думает, что его сестренке сейчас хорошо с новыми родителями…

Тамара Михайловна, слушая рассуждения маленького Кольки, невольно расплакалась, но быстро взяла себя в руки, решив ответить на его вопрос:

– Бабушка сейчас не совсем здорова. Как поправится, я ей обязательно скажу, что ты по ней скучаешь, и она обязательно придет.

– Все почему-то болеют! – насупившись, возмутился мальчуган. – Мама тоже болеет и к ней меня не пускают… Вот так и вся жизнь пройдет, – он вылез из-за стола и направился в комнату, где работал телевизор.

После того как Колька ушел, Дмитрий решил продолжить разговор:

– Вы с ней часто общаетесь? – спросил он.

– Последний раз она была у меня на прошлой неделе.

– Все так же пьет?

– Ты знаешь, я уже не понимаю ее состояние. Если раньше по ней это было заметно, то сейчас вроде нет. Но стала какая-то странная, все время молчит, слово не вытянешь, связалась с какой-то компанией.

– Что за компания? Если можно поподробнее, – заинтересовался Дмитрий.

– Да, я точно даже не знаю. Это мне подруги рассказывали, мол, видели ее с какими-то мужиками, сама-то она молчит на эту тему. Конечно, я пыталась ее образумить. Говорила ей: «Брось ты водиться с кем попало!..»Больше всего я боюсь, что они опоят ее чем-нибудь, да обчистят. У нее и так-то остались крохи после мужа, а тут все последнее отберут, да и квартиру впридачу.

– Я, кажется, видел одного с ней на похоронах. Они стояли в стороне. Я с ней поздоровался, но она никак не отреагировала, сделала вид, что меня не знает.

– Да? А я что-то ее не заметила… А тот, который с ней был, он молодой или старый?

– Да вроде не молодой. Ведущие подобный образ жизни все на одно лицо: помятые, небритые, в каком-то рванье.

– А-а-а, – протянула Тамара Михайловна. – А есть еще молодой, наверное, твой ровесник. Говорят, они с ним по вечерам ходят в ближайший ресторан, а после ее оттуда выводят, чуть ли не под руки, садятся в такси и куда-то едут.

– Интересно… – задумчиво произнес Дмитрий. – Надо будет это дело взять на контроль.

– Эх, не завидую я тебе, мальчик мой. У тебя и так хлопот полон рот, а тут еще это на себя взваливаешь.

Дмитрий просидел у Тамары Михайловны еще с полчаса, а потом, поблагодарив за гостеприимство, распрощался, забрал детей и уехал. На протяжении всего обратного пути, ему не давала покоя мысль, которая прозвучала в беседе с женщиной. Ему казалось, то, что происходит с Мариной Ивановной, имеет нехорошую подоплеку, попахивающую криминалом, которая может обернуться бедой.

Отвезя детей своим родителям он, недолго думая, направился к себе в участок, где в разговоре с коллегами, вновь поднял волнующую его тему, пытаясь выяснить подробности.