Белый пиар - Анна и Сергей Литвиновы
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Чему улыбаешься, красавица? – вдруг фамильярно поинтересовался он.
– Премию получила! – ответила она. И подумала удивленно: «Чему я, собственно, радуюсь?! Ничего я еще пока не получила… Сейчас мне устроят – такую премию!»
– Куда вам на «Соколе»? – поинтересовался водитель.
– Ленинградское шоссе, восемьдесят, корпус шестнадцать. Большой сталинский дом, справа от «Гидропроекта»… К четвертому подъезду…
В четвертом подъезде дома восемьдесят располагался Инвестиционный столичный банк. Именно здесь был открыт счет у общества с ограниченной ответственностью «Вымпел-7», что возглавляла с недавних пор Евгения Марченко.
…Инвестиционным столичным банком, или сокращенно «Инстолбанком», управлял колоритный коротышка с окладистой пушистой бородкой. Коротышку звали Артемом Юрьевичем.
С ним Женю познакомил позавчера приятель Татьяны Садовниковой Иван Коломийцев. Иван и просветил ее в тот день по некоторым деталям банковских операций…
Женя откинулась на сиденье. «Жигуленок» завяз в пробке в правом ряду. Мимо справа прополз вход в метро «Аэропорт»… Женя в очередной раз задалась вопросом: а насколько можно верить знакомцу Татьяны Садовниковой – работнику банка Коломийцеву? И его протеже – управляющему «Инстолбанком» Артему Юрьевичу?
Тогда, позавчера, когда она встречалась с Коломийцевым в ресторане «Пушкин», Женя не сразу решилась расспрашивать его обо всем. Страшно было признаваться. Ведь она этого Коломийцева совсем не знает…
А с другой стороны – иного выхода у нее не было… Да и Татьяна сказала, что Ивану можно доверять…
За два дня до описываемых событий…Наконец, Женя решилась. Залпом выпила свой апельсиновый сок (за четыре доллара стакан). И спросила, опустив глаза:
– У меня к вам еще один, чисто технический вопрос…
– Слушаю, – охотно откликнулся банкир Коломийцев.
– Допустим, на счет моей фирмы отправляют некую сумму денег. Я хотела бы узнать две вещи… Во-первых, сколько времени займет банковский перевод? А во-вторых, когда эти деньги можно снять со счета – наличными?
– Деньги будут идти по Москве? – поинтересовался тогда Иван.
– Да, – пробормотала Женя.
– Рубли, доллары, евро? – деловито уточнил он.
– Рубли… Но потом мне нужно быстро перевести их в доллары.
– Каков порядок суммы?
Женя слегка покраснела:
– Ну… Допустим, достаточно крупная.
Банкир Коломийцев пристально посмотрел на нее и сказал:
– И вам хотелось бы получить эту сумму наличными… Причем побыстрей. Верно?
Женя выдержала его взгляд:
– Верно.
Явился официант с кулебякой.
– Спасибо, – рассеянно поблагодарил Иван. Но к еде не притронулся.
– Вот что, Женя, – задумчиво сказал он. – По Москве деньги идут достаточно быстро. Часа через полтора-два после отправки они уже будут в вашем банке. Но получить вы их сможете только на следующий день.
Она не удержалась от вскрика:
– Нет, это поздно!
Иван досадливо перебил ее:
– Такие правила. Официальную выписку по своему счету – с зачисленной суммой! – клиент получает на следующий день после платежа. И только тогда он может этими деньгами распоряжаться.
– Плохо… – задумчиво протянула Женя.
Иван перебил ее:
– Но в некоторых банках сотрудники идут навстречу своим клиентам. Проводят операции без выписки по счету – день в день… Но за эту услугу они берут с клиента определенный процент от суммы…
– Годится, – поспешно согласилась она.
– Вы даже не спросили, какой процент… – задумчиво протянул он.
– Какой? – послушно поинтересовалась Женя.
– Просто снять рубли – одна десятая процента. А тут же конвертировать их в доллары – две десятых. Но такая ставка действует в обычных, рядовых случаях… А у вас, как мне кажется, ситуация несколько другая… Более, м-м, крутая…
Он остро взглянул на нее, а Женя, игравшая простушку, опустила глаза.
– Я не ошибаюсь? – требовательно спросил банкир.
Она посмотрела ему в глаза и твердо ответила:
– Нет, вы не ошибаетесь… И…
Иван перебил ее:
– Следовательно, вам нужен какой-нибудь банк… Которому все равно… Который – ну, допустим, собирается закрываться… Так?
– Так, – пролепетала она.
– Положим, у меня есть на примете такой банк. Но за то, чтобы снять в нем деньги в тот же день, тем более в валюте, в нем возьмут несколько больше…
– Сколько?
– Скажем, процентов десять.
– Всего десять процентов комиссионных – и деньги у меня на руках? Безо всяких вопросов? – не поверила она.
– Вопросы-то могут возникнуть. Но вы, как я понял, отвечать на них не собираетесь, – предположил Иван.
Его кулебяка совсем остыла. Женя набралась смелости и спросила:
– А сколько… сколько я должна лично вам?
– Нисколько, – твердо сказал он. – Я просто выполняю Танину просьбу.
Он достал свой мобильный – сделанный под красное дерево, не чета Жениной железяке, – и набрал номер:
– Артем Юрьевич? Это Коломийцев. Как жизнь? И у меня все идет. Ты свой банчок-то еще не закрыл? Закроешь через недельку? Отлично. Тогда я сейчас пришлю к тебе девушку. Ей нужно помочь… Да, сложный случай. Да, десять процентов. За срочность. Понял?.. Какая сумма?.. Сумма будет… – Коломийцев скосил глаз на Женю, – …будет приемлемая…
Пятница, второе марта, 14 часов 43 минуты…И вот теперь Женя Марченко, председатель совета директоров сомнительный фирмочки «Вымпел-7», приближалась на частном «жигуленке» к метро «Сокол», к Инвестиционному столичному банку.
Теперь все будет зависеть от председателя правления «Инстолбанка» Артема Юрьевича.
От его сговорчивости.
В то же самое времяКева без задержек проехал через ворота «Глобуса» и тормознул перед самым подъездом особнячка.
Золотой «Лонжин» на его запястье показывал 14.44. В пробке на Нижней Масловке Кева потерял двадцать минут.
Даже не запирая «мерс», Кева взбежал по скользкой лестнице на второй этаж.
– Вы к кому? – спросила, вставая, новенькая дура-секретутка на «рецепшене».
– Где Марченко? – по-хозяйски выдохнул Кева.
В его лице было нечто такое, что секретарша немедленно стала оправдываться:
– Она… Она… вышла…
– Вышла – или совсем ушла?!
– Вышла… Одетой… Она сказала, что вернется…
– Пахомов – у себя?
– Да…
Кева быстро прошел через общую комнату к главбуху. Сотрудники удивленно поднимали на него глаза. Идиотка-секретутка пролепетала ему в спину свое любимое: «Как вас представить?»
Кева обернулся, злобно ощерился. По пути толкнулся в кабинет Дубова – заперто.
Рывком открыл дверь к бухгалтеру.
Пахомов сидел на своем месте и пялился в компьютер. Лицо его было бледным. На лбу выступили капли пота. Челюсть отвисла.
Было очевидно: что-то случилось.
– Что?! – с порога спросил Кева.
Бухгалтер, казалось, лишившийся дара речи, безмолвно ткнул в экран.
Кева подошел. На экране высвечивалась обыкновенная платежка.
Необыкновенной выглядела сумма платежа – на нее Кева прежде всего обратил внимание: «39.000.000. рублей 00 коп.»
– Что это значит? – спросил Кева.
– Она… Она… – с трудом разлепляя губы, пробормотал главбух.
– Ну!..
– Она сняла с нашего счета…
– Сколько?.. – спросил, отчасти не веря своим глазам, Кева.
Главбух сжался, словно ожидая удара.
– Почти все, что было… – с трудом проговорил он. – Тридцать девять миллионов…
– Сколько?!
– Тридцать девять миллионов рублей…
– «Она» – это кто? – уточнил Кева.
Ответ Пахомова оказался ожиданным:
– Марченко.
В то же самое времяОфис Инвестиционного столичного банка оказался совсем не по-московски «роскошным». Он занимал всего три комнаты в бесконечной череде контор, гнездившихся в бывшем проектно-оборонном институте. Одна из комнат являла собой операционный зал (обшарпанная стойка и пара компьютеров, за коими восседали заспанные девицы). В двух других располагались кабинеты бухгалтера банка и самого Артема Юрьевича. Секретарши Артем Юрьевич не держал, и Жене понравилось, что к директору банка можно заходить запросто.
Перед тем как ворваться в его кабинет, Женя отдышалась. По мере сил расправила пальцами смявшуюся юбку. Вытащила из сумки очки с простыми стеклами. Припудривая нос, взглянула в зеркальце. Самокритично заметила, что на миллионершу она не похожа. Вздохнула и вошла в кабинет.
– А, Евгения Андреевна! – радушно приветствовал ее Артем Юрьевич. Кажется, он совсем не удивился тому, что она свалилась как снег на голову без звонка. – Проходите, присаживайтесь…
Она опустилась в неудобное низкое кресло.
– Ну, где же ваш грандиозный платеж? – ухмыльнулся толстячок и потер руки.
«Кажется, он не верит в мои возможности… И общается со мной только оттого, что об этом просил Коломийцев».
