Наследие Богини - Эйми Картер

точно надо выжить, — ответила я. После этого я ещё раз обняла маму. Ком в горле вырос до невозможности, но я отказывалась плакать. Не хочу, чтобы наши последние минуты вместе были смазаны соплями.

Ни она, ни Джеймс ничего больше не сказали. Они улыбались. На их лицах не было ни намёка на страх или тревогу. Джеймс предложил маме руку. Она без единого слова приняла её, и вместе они растворились, не оставив ничего, кроме дуновения ветерка.

— Идём, заварю тебе чай, пока ты не потеряла сознание, — сказала Персефона. Она взяла меня за локоть, а я не стала спорить. Если Кронос убьёт всех, кого я люблю, Персефона останется моей единственной роднёй. Так себе утешительный приз, но не хочу ещё больше портить наши отношения.

Я бы хотела убедить себя, что до такого не дойдёт, что мы не останемся вдвоём из всей семьи, но не могла. Это не зависит от меня. Я не могу изменить исход битвы силой мысли. Но я могу им помочь, если придумаю что-нибудь стоящее.

Что-то в словах Персефоны зацепило моё внимание, но прежде, чем я успела додумать эту мысль, она толкнула дверь.

— Адонис! Я же говорила тебе не кормить собаку ореховым маслом!

Адонис, парень — или муж? — Персефоны, встал с пола. Я уставилась на щенка.

— Пого?

Я опустилась на колени. Чёрно-белый пёсик, которого подарил мне Генри, попытался тявкнуть, но его рот был полон домашнего орехового масла. Спотыкаясь, он пересёк дом и запрыгнул мне на руки. Стоило ему один раз лизнуть меня по щеке, и я не смогла сдержать лавину чувств.

Персефона обошла меня, рыдающую и прижимающую к себе Пого. Она может сколько угодно бросать на меня презрительные взгляды. Она покинула свою семью тысячу лет назад. Я же только-только обрела свою.

К тому времени, когда слёзы кончились, меня уже ждала чашка чая на маленьком кухонном столике. Персефона сидела на стуле напротив. Адонис прислонился к стене рядом и шаркал ногой. Пока я потягивала чай, держа Пого на коленях, никто из них не произнёс ни слова.

Прошло несколько минут, и я уже не могла вынести этой тишины.

— Разве ты не боишься того, что может произойти?

Мой голос охрип после плача.

Персефона пожала плечами.

— Они уже когда-то воевали с титанами.

— Но сейчас всё по-другому. С ними нет ни Каллиопы, ни Генри…

— А что с Генри? Где он?

Вздохнув, я начала рассказывать обо всём, что произошло с того момента, как она покинула дворец после первой битвы. О том, как Каллиопа спланировала моё похищение, как я провела девять месяцев у неё в плену, о Майло, о наших отношениях с Кроносом, о том, что я предлагала ему, а он мне, о разрушенных Афинах и Египте, о борьбе Генри за жизнь, о его самопожертвовании ради меня и Майло. В общем, обо всём.

— А теперь их ждёт величайшая битва в истории против двух сильнейших противников без какой-либо надежды на успех.

Я прижала к себе Пого, он лизнул мой локоть с внутренней стороны.

Персефона постучала ноготками по деревянному столу с отстранённым выражением лица.

— И ты планируешь всё это время проторчать здесь, даже не попытаешься им помочь?

— Я разве что могла бы отвлечь Кроноса и Каллиопу, больше от меня никакого толку. Но ты слышала маму: она этого не хочет.

— Будь я на твоём месте, я бы сражалась за всё хорошее, что есть в моей жизни. Чёрта с два меня бы кто остановил, — сказала Персефона. — Не всем выпадает такой шанс. Твои отношения с матерью, с Генри… Из-за вас двоих я стала тётушкой, а ты сидишь тут, сжавшись в комочек, вместо того, чтобы делать всё возможное, чтобы вернуть их.

— Думаешь, я хочу просто сидеть здесь? Если бы я могла им чем-то помочь, я бы уже это делала, но я ничего не могу…

— Чёрта с два. — Персефона сощурила глаза. — Подумай, Кейт. Просто остановись на секунду и подумай. Ты пересекла пол Подземного мира в поисках меня из-за крошечной вероятности, что я могу знать, где находится Кронос, а сейчас ты сдаёшься? Не верю.

Они с Джеймсом сговорились, что ли, чтобы заставить меня почувствовать себя полной неудачницей? Я открыла рот, чтобы возразить, но Персефона вскинула руку.

— Из любой сложной ситуации можно найти выход. У тебя есть полчаса, чтобы это сделать, пока битва не началась. Так скажи мне, Кейт, после всего, через что ты прошла, ты просто просидишь здесь всю битву или будешь сражаться?

Я сделала глубокий вдох. Персефона права, решение есть всегда. Всегда можно исправить положение, как бы трудно это ни было. Даже если это почти невозможно.

«Всё возможно, если попробовать».

Голос Генри. Слова Генри. Он верил в меня, даже когда я перестала верить в себя.

Думай. Думай. Оружие. Сделка с Кроносом. Планировка дворца. Николас. Персефона.

Я распахнула глаза. Кусочки пазла сложились.

— Я знаю, что делать.

Персефона ухмыльнулась.

— Самое время, чёрт побери.

Глава 17

ПОСЛЕДНИЙ РУБЕЖ

Мы вошли рука об руку в лес Персефоны. Как только земля под нашими ногами пришла в движение, сестра выпустила мою руку, но мне было всё равно. Впервые за долгое время я чётко знала, что нужно делать.

Схватив Персефону за руку, я потащила её через лес, к рыжеволосой девушке, окружённой самыми послушными зверушками, которых я когда-либо видела. Маленький оленёнок лежал рядом с ней на траве, на плече устроилась поющая малиновка, а на коленях ютились несколько крольчат размером с мой кулак.

Персефона прищурилась.

— Кто это?

— Я сама с ней поговорю, — ответила я и, как только мы подошли достаточно близко, позвала чуть громче: — Привет, Ингрид!

— Ингрид? Та самая первая девушка, которой не хватило ума выжить? — спросила Персефона. Я пихнула её локтем.

— Кейт! — воскликнула Ингрид, и эхо повторило за ней, напоминая, что мы всё ещё в пещерах Подземного мира. — Ты правда пришла! Я-то думала, что ты пообещала чисто из вежливости, но ты правда здесь!

— Да, я здесь. — Когда я опустилась на колени, чтобы погладить ручного оленёнка, лес Персефоны превратился в луг Ингрид с красочными цветами. — Но не для того, чтобы просто поболтать, к сожалению.

Лицо Ингрид помрачнело, однако не успела она расстроиться, как Персефона подала голос за моей спиной:

— Ты ведь даже кинжал в руках не держала, верно?

Ингрид нервно заправила прядь волос за ухо.

— Почему ты спрашиваешь?

— Потому что Кронос собирается уничтожить мир, а у Совета нет шансов против него, — сказала я. — Им