Наследие Богини - Эйми Картер

Каждый день на протяжении последних трёх недель октября я погружалась в свои видения, надеясь выяснить хоть что-то, что могло бы помочь Совету. Но по большей части это было тщетно. Калиоппа почти всё своё время проводила одна, глядя на голографическое изображение острова. Их с Кроносом планы оставались для меня загадкой. Они редко бывали в одной комнате. А если Кронос и появлялся рядом с Каллиопой, она тут же находила повод уйти.

Поначалу я думала, что она злится, судя по тону, которым она с ним разговаривала. Но чем больше я наблюдала за ними, тем больше деталей подмечала. Как она чуть горбится рядом с ним. Как дрожит её голос, как начинает бегать взгляд… Она не злится. Она его до смерти боится.

Я её не винила. Не имея никого, кто мог бы обуздать его амбиции и решимость, Кронос становился всё могущественнее день ото дня настолько, что даже его человеческий облик уже не выдерживал, начиная трескаться, и на каждом шагу за ним оставались чёрные следы. И хотя он видел меня, но никак не реагировал. Меня это более чем устраивало.

Я ежедневно отчитывалась перед Советом, пока однажды Дилан не озвучил мои опасения:

— Он становится сильнее, чем мы думали. Наши барьеры падут ещё до солнцестояния.

Никто из членов Совета не усомнился в этом. Все понимали, что время уходит, а без полезных сведений мы просто блуждаем вслепую. Они предполагали, какими путями Кронос может направиться в Нью-Йорк, каким способом может ударить по городу, где я выросла. Разрабатывали планы на каждый случай.

Однако их сил было мало. И сколько бы Элла и Тео ни пытались завербовать младших богов по всему миру, добровольцев не находилось. Джеймс часто помогал им, разыскивая тех, кто прятался от гнева Уолтера. Остальные же продолжали ждать, наши нервы были натянуты до предела. Я держалась особняком, и видения стали для меня не просто партизанскими вылазками, но и неким спасением от давления Совета.

Я постоянно встречала Генри во дворце Каллиопы, но он больше не подавал знаков, что замечает моё присутствие. Чем больше времени проходило, тем сильнее я сомневалась в том, что тогда в детской мне всё это не почудилось. И чем больше времени Генри проводил с Каллиопой, тем сильнее, казалось, он попадал под её чары. От прежнего сопротивления не осталось и следа. Он делал всё, что ему говорили. Зато с ним всегда был Майло, и я цеплялась за это. Где-то глубоко внутри это всё ещё мой Генри. Ему будет непросто вырваться из-под влияния, но шанс есть.

В начале ноября, когда Генри качал Майло, чтобы тот поспал днём, в детскую ворвалась Каллиопа.

— С Кроносом что-то не так.

Вместо того, чтобы положить Майло в кроватку, Генри прижал сына к себе и вышел следом за Каллиопой. Я поспешила за ними. В окнах я заметила бурю, назревающую над островом. Чёрные тучи закручивались посреди тёплого морского воздуха, заслоняя голубое небо, и раскат грома пронёсся над водой, предупреждая о грядущей угрозе.

Каллиопа пробежала по ступенькам и толкнула старую дверь, ведущую на крышу. Генри защищал Майло от сильного ветра, но, несмотря на плач малыша, не стал возвращаться внутрь.

И в тот момент, когда я заметила Кроноса посреди крыши, я поняла. Гроза возникла не сама по собе. Его облик больше не мог выдерживать его мощь. Кронос превратился в сверкающий сгусток силы.

Из него вылетали молнии с такой частотой, какой не бывает в природе. И густой туман клубился чёрной воронкой, простираясь до самого неба. Предупреждение. Сообщение. Приказ.

Выходите и сражайтесь.

Я инстинктивно потянулась к Генри. Если на лице Каллиопы читался неприкрытый страх, то его губы были мрачно поджаты, брови решительно нахмурены. Что бы ни происходило, он был к этому готов.

— Иди, — сказал он и посмотрел мне прямо в глаза. «Я тебя люблю. Предупреди остальных о том, что началось».

Я дважды открыла и закрыло рот. «А как же вы с Майло?»

«Я о нём позабочусь. Иди».

Я потянулась к нему сквозь воющий ветер, мои пальцы остановились в дюйме от его щеки. «Я тоже тебя люблю. Не забывай, кто ты есть».

Несмотря на чёрную смертоносную массу в каких-то двадцати футах от нас, если не меньше, Генри сумел улыбнуться. «Я хотел сказать то же самое тебе. Будь смелой и делай то, что должна».

Глаза слезились от ветра, но всё равно, исчезая, я ни на секунду не отрывала взгляда от Генри. «Пожалуйста, не делай глупостей».

Не успел он ответить, как усиливающаяся гроза растаяла, сменившись тишиной моей спальни на Олимпе.

Я побежала по коридору, моментально позабыв про свою способность быть в нужном месте в нужное время. Я должна бежать. Я должна кричать. Но голос не слушался, его хватало лишь на то, чтобы произнести слова, которых я так боялась.

Ворвавшись в тронный зал, я влетела в центр круга, не обращая внимания на тишину, вызванную моим внезапным вторжением. Что бы Совет ни обсуждал, это сейчас было неважно.

— Кронос, — выдохнула я. — Он вырывается. Там, над островом, буря…

— Мы знаем, — прервал меня Дилан. Я покачала головой. Он не понял.

— Финальная битва… началась.

Глава 16

ЧАС ДО КОНЦА

Уолтеру пришлось повысить голос четыре раза и даже швырнуть молнию, чтобы угомонить Совет. Все стояли на ногах, включая мою маму, и атмосфера в зале была где-то между «нервной» и «воинственной».

— Мы готовились к этому год, — сказал Уолтер, как только все замолкли. — У нас больше нет союзников, на которых мы полагались, но мы есть друг у друга, и вместе мы сильны.

Никто не сказал ни слова. Даже Дилан не издал боевой клич. Сегодня либо Кронос вернётся в Тартар, либо Совет падёт. Завтра либо у меня будет семья, либо я останусь одна, покорная тёмным желаниям Кроноса.

Если последнее, то лучше бы тот кинжал всё-таки вонзился мне в горло.

— Мы готовы. Мы вместе. И мы будем сражаться, пока не победим или пока не останется ни одного из нас, — продолжал Уолтер. — У вас есть час, который вы можете потратить на своё усмотрение, после чего встречаемся здесь.

Один за другим члены Совета разошлись. Кто-то по парам, остальные по одиночке. Я в растерянности осталась стоять на месте. Что мне делать? Мне было тяжело смотреть на то, как они уходили на войну во время прошлого зимнего солнцестояния, но в этот раз…

В этот раз нас ждёт величайшая битва, которую видел мир со времён первой