Потому что ты мой - Риа Фрай

предугадать, о чем пойдет речь, Грейс тут же принимается вспоминать их недавние разговоры.

Ноа разглаживает морщинку у нее между бровями.

– Знаешь, у тебя всегда от беспокойства появляется эта складка. Сразу понятно, что у тебя на душе.

– Да? – Грейс озабоченно нащупывает морщинку. «Сразу понятно?»

– Не волнуйся. Она симпатичная. – Ноа щелкает крышкой кофеварки и удаляется на кухню.

– Оставить дверь открытой или закрыть?

– Открытой.

Грейс гадает, о чем Ноа собирается рассказать. Она знает о нем все… или нет? Что же ему понадобилось обсудить?

Грейс отпивает кофе. Может, это как-то связано с будущим ребенком? Они пока не разговаривали о будущем, но понятно, что самое естественное решение – съехаться. А то и пожениться.

С одной стороны, после всего, через что пришлось пройти по вине Чэда, ей доставит удовольствие ткнуть в лицо бывшему новообретенным счастьем.

Но готова ли она к новому замужеству?

Грейс продолжает упаковывать и убираться, прерываясь каждые несколько минут, чтобы проконтролировать Луку и Мейсона.

Ноа усердно трудится в другой комнате, и Грейс любуется его слаженными движениями, широкой спиной, игрой мускулов под футболкой.

Накатывает желание, но усилием воли Грейс гонит его прочь и сосредотачивается на работе. Так или иначе сегодня все откроется.

47

Грейс

День выдался долгий, и все мысли Грейс только о пиве. Ноги болят. Коробки убраны. Полы пропылесосены. Окна вымыты. Развешанные по стенам картины и фотографии сняты. Ли здесь больше нет.

По дороге домой вся компания заскакивает за едой навынос, по-быстрому играет в «Эрудита» у Грейс, после чего Лука с Мейсоном удаляются работать над домашним заданием.

Ноа смахивает деревянные плашечки обратно в коробку. Грейс плюхается на диван и вытягивает ноги. Раздается резкий щелчок, это Ноа открыл банку своего любимого пива: индийский пейл-эль от местной марки «Германский ирис».

– Я бы правую руку за это пиво отдала, в буквальном смысле.

– А как тогда ты будешь держать нашего ребенка?

– Еще одна имеется. – Она показывает на левую.

Поцеловав Грейс, Ноа кладет ее ноги себе на колени.

– Может, проверить мальчиков?

– Проверим, если дадут повод. – Она расслабленно откидывается на подушки.

Сделав большой глоток, Ноа удовлетворенно вздыхает.

– Разумно.

– Ну и денек.

– Зато с работой разделались. – Ноа свободной рукой разминает икры Грейс.

– То есть ты разделался. Кажется, от меня особого прока не было.

– Спятила? Да ты же выдраила этот дом до зеркального блеска, причем беременная.

– Я пока в себе никаких изменений не чувствую, – отмахивается она от его слов. – Разве что устаю быстрее.

– И тем не менее. Я знаю, тебе пришлось не так-то просто. Напрасно ты не позволила мне нанять людей для уборки.

– Глупости. Мне хотелось сделать для Ли хотя бы это. – Сморгнув, Грейс поднимает глаза к потолку. – Знаешь, вынашивая Луку, я была одержима каждой стадией беременности. Его размеры, ощущения в теле, когда он был сначала с зернышко, затем с авокадо, с грейпфрут. На этот раз мне попросту некогда о таком задумываться. Столько всего происходит, я…

«Я хочу притвориться, что все это дурной сон. Хочу, чтобы Мейсон был счастлив. Чтобы Лука был счастлив. Чтобы жизнь стала простой».

– Знаю. Послушай… – Ноа стремительным движением придвигается по дивану. – То, что произошло, полная неожиданность для всех, да?

– Не то слово.

Ноа ставит пиво на журнальный столик.

– Но мы хорошо держим удар. Вот увидишь, все образуется.

Грейс откинула голову на подушку и теперь чувствует, как ткань щекочет ухо.

– Возможно. На следующей неделе Мейсон отправится в научный лагерь, так что станет чуточку легче.

– Точно! – улыбается Ноа. – А я и забыл, что это так скоро. Ему там должно чертовски понравиться.

– Никогда не видела его в таком радостном предвкушении.

По предложению Ноа они сводили Мейса на ознакомительную беседу для учеников с сенсорными проблемами, и вот, к неимоверной радости Грейс, он считает дни до лагеря.

– Мальчику это пойдет на пользу. – Ноа гладит ее по ногам. – И тебе. – Он замирает.

Может, скажет то, о чем хотел поговорить раньше? Грейс закрывает глаза. Конечно, ей интересно – гадала почти весь день, – и все же сейчас больше хочется близости. Чтобы его губы накрыли ее. Забыться, ни о чем не думать.

После смерти Ли навалилось столько хлопот, что было не до настоящей близости, и Грейс ее жаждет. Какой бы ни была причина – гормоны, горе, бессонница или просто желание, – Грейс хочет почувствовать что-то еще, кроме горького осадка, оставляемого разрушением и одновременным строительством жизни заново. Она запускает палец под футболку Ноа и почесывает кожу вдоль ремня.

– Эй, что это ты делаешь?

– Пора платить налоги. – Грейс продолжает его дразнить.

Ноа бросает взгляд в коридор.

– Но мальчики…

– О мальчиках не волнуйся.

Словно по сигналу, дверь из спальни Мейсона открывается, и на кухню выбегает Лука.

Грейс убирает руку.

– Что тебе нужно, милый?

– Заскочил за чипсами.

– Помощь нужна?

– Нет.

– Будь добр, помоги ему. А то Лука разбил стакан, когда в последний раз сам полез за снэками.

– Уже иду, – отвечает Ноа.

Грейс отправляется проверить Мейсона. На ковре в окружении деталек «Лего» высятся два шатких небоскреба. Из проигрывателя для грампластинок – недавний трофей Ноа, откопанный на местной барахолке, – звучит джаз.

– Мы строим, – объясняет Мейсон.

– Впечатляющий у вас здесь город. Можно я где-нибудь присяду?

– Да ради бога!

Надстраивая здание еще на несколько дюймов, Мейсон с ювелирной точностью добавляет несколько деталек.

Грейс обегает его комнату взглядом. Та почти полная копия прежней.

– Как тебе твоя спальня?

– Ты можешь гордиться своей работой.

– Я рада, – улыбается Грейс.

Входит Лука. На тарелке в его руках сыр, крекеры, виноград, хумус и овощи. Он ставит ее на кровать и забрасывает в рот пару крекеров и кубик сыра.

– Хватит уже, мама. Дай нам побыть одним.

Она встает и, побежденно всплеснув руками, пятится из комнаты. Ноа встречает ее в коридоре глубоким поцелуем. Мальчики им больше не угрожают, заняты едой и стройкой, и Грейс отдается ощущению рук Ноа на лице, его губ на коже, его прижатого тела. Он уводит ее в спальню и запирается. Оба торопливо сбрасывают одежду. Грейс разгорячена. Способна думать лишь о том, как он в нее войдет.

Их языки переплетаются со страстью, которую Грейс уже считала утраченной. Раньше безудержный секс был частым, но с тех пор, как она узнала о беременности, Ноа стал мягче и бережнее. Сегодня ей хочется позабыть обо всем.

Грейс по-собачьи становится на кровать, и он, молча приближаясь, раздвигает ей ноги коленями.

– Хочешь так?

Она кивает и сосредотачивается на ощущениях. Его руки гладят ей спину и бедра. Ноа