История Будущего. Миры Роберта Хайнлайна. Том 22 - Роберт Хайнлайн

— Ты, Делос, скажи: где мы сейчас?

— Джентльмены! Можете быть уверены — «Пионер» отправится точно по расписанию в следующую среду. А теперь, вы уж извините, мне пора в «Петерсон Филд». После ухода Харримана трое его компаньонов некоторое время хранили молчание. Энтенса что-то ворчал себе под нос. Диксон, похоже, дремал, а Стронг просто ждал, что последует дальше. Наконец Диксон сказал:

— Так что насчет твоего пая, Джордж?

— А ты не счел нужным сказать об этом Делосу?

— Ясно. — Диксон аккуратно стряхнул пепел с сигары. — Чудак он у нас, верно? Стронг неловко поерзал в кресле:

— Да.

— Ты его давно знаешь?

— Сейчас припомню. Я нанял его на работу в…

— Он работал на тебя?!

— Несколько месяцев. Потом мы основали нашу первую компанию, — вспоминал Стронг. — Наверное, у него уже тогда был комплекс силы.

— Нет, — осторожно сказал Диксон. — Я бы не назвал это комплексом силы. Куда больше похоже на комплекс Мессии. Энтенса встрепенулся:

— Он — сукин сын без чести и совести, вот он кто!

— Брось, Джек, — приказал Диксон. — Иначе Джордж будет вынужден тебя треснуть как следует. Так вот. Одна из его странностей заключается в том, что он способен внушать преданность не хуже любого феодального короля. Вот хоть ты. Я знаю, что ты разорен, хоть и не позволяешь мне себя спасти. Это уже недоступно логике, это — личное. Стронг кивнул.

— Да, он странный человек, Иногда я думаю, что он — последний из баронов-грабителей. Диксон покачал головой.

— Нет, не последний. Последний из них открыл Дальний Запад. Он — первый из новых баронов-грабителей, и мы с тобой никогда не увидим конца этого племени. Ты Карлейля читал? Стронг снова кивнул:

— Я знаю, на что ты намекаешь. Теория «героя». Однако это не значит, что я с ней согласен.

— Однако в ней есть рациональное зерно, — возразил Диксон. — Честно говоря, я не уверен, что Делос ведает, что творит. Сейчас он закладывает фундамент для нового империализма. И придется выложить массу денег, прежде чем все прядет в норму. — Он поднялся. — Может бить, нам стоило подождать с этим делом. Или помешать ему, если бы удалось. Однако дело сделано. Мы — на карусели, и слезть уже не получится. Надеюсь, катание доставит нам удовольствие. Идем, Джек.

9

Над колорадскими прериями сгущались сумерки. Солнце скрылось за пиком; на востоке поднималась из-за горизонта белая Луна, полная и круглая. В центре «Петерсон Филдс» целился в небо «Пионер». Со всех сторон, на расстоянии тысячи ярдов, его окружала проволочная изгородь, сдерживавшая напор толпы. Но даже она не могла убавить хлопот полицейским патрулям.

В самой толпе полицейских тоже хватало. Внутри изгороди, вплотную к ней, стояли грузовики и фургоны для телекамер и звукозаписывающею оборудования. От них к дистанционным камерам, установленным вблизи корабля и по всему полю тянулись длинные кабели.

Там же, неподалеку от корабля, стояли несколько грузовиков; возле них кипела работа. Харриман сидел в кабинете Костера, сам Костер находился на поле. Диксону с Энтенсой тоже выделили комнату, а Лекруа, накаченный снотворным, все еще спал на кровати в жилых апартаментах Костера. За дверью завозились, раздался крик. Харриман посмотрел в щелку:

— Если это очередной газетчик — не пускать! Отправьте его к Монтгомери, чтоб не путался тут. Капитан Лекруа не дает интервью без моего разрешения.

— Делос, это я.

— А, входи, Джордж. Газетчики одолели… Войдя, Стронг подал Харриману большую, тяжелую сумку.

— Вот.

— Что это?

— Конверты со спецгашением для филателистов. Ты, наверно, забыл. А ведь это — полмиллиона. Если б я не нашел их в твоем платяном шкафу, у нас были бы неприятности. Харриман изобразил улыбку:

— Да ты просто молодчина, Джордж?

— Может, мне самому отнести их на корабль? — озабоченно спросил Стронг.

— А? Нет-нет. Лес отнесет. — Харриман поглядел на часы. — Пора его будить. О конвертах я позабочусь. — Взяв сумку, он добавил: — Ты пока не входи. На поле сможешь попрощаться. Харриман прошел в другую дверь, запер ее за собой, подождал, пока сестра сделает пилоту инъекцию нейтрализующего стимулятора, а потом отослал ее. Когда он повернулся, пилот уже сидел в постели, протирая глаза.

— Как чувствуешь себя, Лес?

— Отлично. Что ж, пора.

— Верно. Мы все от нетерпения землю носом роем. Слушай сюда. Сейчас тебе надо выйти и хоть минуты две побыть на глазах у публики. Все готово, однако мне еще нужно тебе кое-что сказать.

— Слушаю.

— Видишь эту сумку? Харриман наскоро объяснил, что находится в сумке. Лекруа испугался:

— Делос, я не могу ее взять! Все до унции рассчитано!

— Никто тебя и не заставляет. Они же тянут шестьдесят фунтов как минимум! Я просто про них забыл. Мы вот что сделаем: пока что я их тут спрячу… — Харриман засунул сумку в платяной шкаф. — А когда ты приземлишься, я уже тут как тут! Дальше — маленький фокус — ловкость рук и никакого мошенничества — и ты выносишь их из корабля.

— Делос, ты меня огорчаешь, — печально покачал головой Лекруа. — Ладно, не время спорить.

— Это хорошо. Иначе меня определенно посадили бы — из-за каких-то дрянных полмиллиона… Мы уже истратили эти деньги. И вообще, это неважно. Никто, кроме нас с тобой, об этом не узнает, а филателисты за свои денежки получат приличный товар. Харриман воззрился на молодого человека так, будто одобрение его всерьез заботило.

— Ладно, ладно, — ответил Лекруа, — сейчас не до филателистов. Идем.

— Еще одно. — С этими словами Харриман вынул из кармана небольшой мешочек.

— Вот это возьмешь с собой — вес уже учтен, я проследил. Теперь — о том, что с этим делать. Харриман дал пилоту серьезную и очень подробную инструкцию. Тот задумался.

— Я все правильно понял? Сначала надо дать это обнаружить, а потом рассказать правду, как все было?

— Точно.

— Хорошо. — Лекруа сунул мешочек в карман комбинезона. — Идем на поле. До старта двадцать одна минута. Стронг присоединился к Харриману в бункере управления. Лекруа был уже на борту.

— Конверты на корабле? — озабоченно спросил он. — У Лекруа в руках ничего не было.

— На корабле, на корабле, — ответил Харриман. — Я их раньше отправил. Садись-ка лучше на место — уже сигнальная ракета была. Диксон, Энтенса, губернатор Колорадо, вице-президент Соединенных Штатов и еще дюжина особо важных персон уже сидели за стереотрубами, установленными над постом управления в амбразурах галереи.

Взобравшись по трапу, Стронг и Харриман заняли два оставшихся места. Харримана бросило в пот, он почувствовал, что дрожит. В стереотрубу был виден корабль; снизу слышался возбужденный голос Костера, принимавшего рапорты со стартовых постов. Рядом на малой громкости работал приемник: ведущий последних известий давал отчет о происходящем.