Металл Армагеддона. Жизнь в обмен на смерть. - Александр Голодный

– Сэр, постойте, отдохните, мы справимся сами.

Киваю, достаю из внутреннего кармана фляжку и, сдвинув на подбородок респиратор, присасываюсь.

Прикончив в несколько глотков, перевожу дыхание, осматриваюсь. Да, осталось чуть-чуть.

Еще пять минут – и готово. Расставленные по «новой» схеме, отражатели выдадут фантастический результат. Уверен, что, как и в моем мире, операторы на суде будут повторять одну и ту же фразу: «Мы все делали правильно». Если дотянут до суда, конечно.

– Уходим.

Респираторы в урну. Наш путь лежит мимо центра управления, не отказываю в удовольствии зайти и лично возглавить продолжение «эксперимента».

– Отключить первый, пятый и седьмой циркуляционные насосы, поднять стержни.

В ответ на бредовую команду звучит привычное почтительное:

– Да, сэр.

Выстраиваемые компьютером графики словно сошли с ума. Хорошо, что автоматическое управление отключено – именно оно устроило шоу в прошедшую Новогоднюю ночь. Наверное, сказались мои навыки хакера. И непредсказуемые умения Финиста, как универсального ключа к любым программам.

Ого, тепловая мощность растет даже быстрее, чем я рассчитывал. В центре неправильного шара сверхмощных радиационных полей образуется зона перегрева. Идет интенсивное парообразование, начинают разрушаться топливные сборки. Сейчас…

Одновременно со вспыхнувшими красными табло звучит тревожное:

– Срыв циркуляционных насосов!

– Запускайте все. Полная мощность.

– Да, сэр!

Ага, «полная мощность». Дури прокачать не хватит, внутри «кастрюли» давление уже зашкаливает. Ну, что у нас дальше по плану?

– Насосы сорваны! Сработали аварийные клапаны сброса пара!

Как и у нас, в проклятом восемьдесят шестом году. Добро пожаловать в Чернобыль, «коллеги»!

Не выдержав избыточного давления, аварийные клапаны разрушились, забив своими деталями выпускные патрубки. Реактор бурлит, стремительно набирая смертоносную мощь. Разрушение топливных сборок приобретает катастрофический характер, вступающие в контакт с ядерным топливом молекулы воды распадаются на водород и кислород. Пар не препятствует реакции деления – он только добавляет энергии, прекрасно отражая и замедляя нейтроны.

Что же, думаю, мы уже лишние на этом празднике жизни. Кивок напарникам, покидаем центр управления, оставив парализованных, но осознающих весь ужас своего положения операторов. Пусть в полной мере насладятся «гениальными» идеями Стратева. HFIR теперь не спасет даже чудо. Основная часть миссии практически выполнена.

Но у нас есть еще одно дело.

Недавно на заводе в Оклахоме-Сити, производящем взрывчатые вещества для специальных изделий, случилась маленькая неприятность. Дотянулась ли рука Ильи Юрьевича, или так совпали звезды, но склад с готовой продукцией разнесло в пыль могучим взрывом.

Я посещал Арзамас вскоре после того, как там рванули вагоны с чем-то подобным. В служебной командировке, разумеется. Печальное было зрелище. И страшное.

А без особой высокотехнологичной взрывчатки, изготовленной в виде сложных геометрических фигур, невозможно достижение критической массы в ядерных зарядах имплозивного типа.

В общем, отгрузка калифорниевых полусфер на заводы по сборке специальных изделий временно приостановлена. И изрядный запас готовых элементов скопился совсем рядом – в особом складе, на расстоянии какого-то полукилометра.

В нормальной обстановке прорваться туда не было ни единого шанса. Но то в нормальной. И простым смертным.

Первый попавшийся на пути охранник безжизненно сполз по стене, когда мы находились от него в десяти шагах. Да еще и за углом. Убивать легко. Особенно Альфе. Только тихо тренькнула нить оборванной жизни. Или это услышал я один?

Притормозивший Кемаль сдергивает с трупа широкий пояс. Кобура, подсумок с запасными магазинами, фонарик. Остальное ни к чему, отправляется на пол. Странно, но в этом мире не применяются дактилоскопические определители владельца оружия. В кобуре обычная, очень привычная «Беретта». С такими мы работали в Англии. Работа ознаменовалась термоядерным грибом у Лонг Тома.

Хм-м, а это уже почти традиция – завершать «спецэффектами» пребывание в чужом мире. И традиции положено соблюдать.

Второй охранник, третий… сразу четверо.

В глазах парней благоговение мешается с восторженным ужасом. Мы идем без задержки, как раскалённый нож сквозь масло. Только бы хватило сил.

Взятый под контроль враг безропотно открыл бронированную дверь. Потом сразу умер. Текущая цель достигнута – это оружейка. Можно подготовиться ко второму этапу операции. Но сначала…

Отпускаю сознания операторов там, в центре управления. И они совершают теоретически правильный, но предсказуемый и убийственный шаг. Сбрасывают стержни защиты. По иронии судьбы, коэффициенты, определяющие мощность нейтронных потоков, тоже называются «альфа». И сейчас итоговая формула получает недостающее значение – нижняя часть стержней работает, как первоклассный отражатель. В связи с разрушением направляющих каналов, стержни так и остаются торчать из реактора, войдя максимум на пару метров.

Реакция распада получает дополнительный толчок, как и температура сплавившегося содержимого топливных сборок. Воды в реакторе не осталось, она испарилась и вышла через оборванные магистрали. Зато полно водорода с кислородом, гремучей смеси в просторечьи.

Всего лишь три процента легкого газа в воздухе приводят к взрыву. В агонизирующей «кастрюле» его намного больше. Через разорванные коммуникации смесь газов уже поступила во все доступные объемы. Дело оставалось только за искрой.

Словно могучая рука рванула бетонный пол из-под ног. Мгновенно среагировавший Кемаль поймал меня на лету, падая на спину и бережно прижимая к широкой груди. Через секунду погас свет, задрожавшие стены донесли мощный грохот.

Раскалившийся комочек обстреливаемого нейтронами делящегося вещества подпалил водород. Объемный взрыв разрушил реактор, снес РЗМ и перекрытие зала, играючи подбросил многотонную крышку «кастрюли». Кувыркнувшись в воздухе, она криво рухнула на исходящую адским пламенем шахту. Во все стороны разлетелись дико фонящие куски реакторной машинерии. Десятки тонн испарившегося в пламени ядерного топлива и радиоактивные газы поднялись над развалинами, как над жерлом вулкана, концентрированным смертоносным облаком.

Антураж создан. Думаю, игра «Сталкер» в Америке побьет все хиты продаж. В будущем, разумеется.

Тусклый красный свет аварийных ламп загорелся, когда мы уже вставали. Заработали и электронные замки, отделяющие нас от пристойного вооружения. Изучаю преграду. Дактилоскопический сканер и считыватель пластиковых карт. Понятно.

Магнитная карта нашлась в нагрудном кармане мертвого охранника. Ножом мультитула отделяю большой палец правой руки трупа. Знакомая процедура. Я так уже делал.

Тихий щелчок, металлическй лязг. Решетчатая дверь распахивается. Нет преград для Черного Теха.

– Как вам выбор, парни?

Напарники сбрасывают белые комбинезоны рабочих, выбирают бронежилеты, каски, обвешиваются подсумками. Пистолеты уже ни к чему.

Командир берет два «Хеклер-Коха», здоровяк – «Хеклер» и дробовик.

Мне ствол? Незачем, брат. Я сам смертельное оружие.

Бронежилет лег на плечи ощутимой тяжестью. Плохо. Значит сил совсем мало. Где-то видел у входа…

Початая литрушка минералки стоит на столе охранника. Высыпаю в нее белый порошок, взбалтываю, аккуратно отворачиваю крышку. Опадает стремительно поднявшаяся пена. Можно пить.

Это «коктейль последнего часа», разработанный специально для меня энергетический стимулятор. Спасибо, Сергей Дмитриевич, вы действительно выдающийся ученый. Хотя временами и увлекающийся.

Минут через пять ощущаю резкий прилив сил, на лбу выступила легкая испарина.

– Готовы, парни? Вперед!

Через охваченные паникой, стремительно пустеющие коридоры мы прошли почти без задержек. Так, мелочи – на полу остались пяток охранников, да кто-то слишком любопытный из персонала.

Грузовой терминал. Ряды цилиндрических контейнеров у стен, мостовой кран и узкоколейка специальной железной дороги. Отсюда ядерное топливо отправляется в сепараторные цеха. Идти поверху через многочисленные КПП? Это ни к чему. Для спецназа всегда найдется безлюдная и неприметная дорога.

Терминал полностью обесточен, но сил моим друзьям не занимать. Поковырявшись в механике, перевожу на нейтраль ресивер автоматического мини-электровоза, специальным ручным приводом снимаю с тормоза, потом расцепляю состав. Поднатужившись, напарники через стрелку выкатывают большую часть транспортных механизмов в зал. Для нас остаются две платформы. На первой мы с командиром, сзади, параллельно работая толкачом, Кемаль. Почти как в лондонской «трубе».

Разогнавшиеся тележки быстро катили по рельсам, а я сканировал пространство. Плохо, что не могу охватить большое расстояние – резко усиливается головная боль. Но и пятнадцать метров тоже результат.