Свинцовый шквал - Вячеслав Шалыгин

– Я понимаю…

– Господин майор! – крикнул кто-то из членов экипажа. – Народ, кто знает, где майор Бойков?

– Здесь! – Бойков спустился по трапу последним. – Что стряслось?

– Командир просит вас на мостик!

– Сейчас! Галимов, раненых к доктору!

– Сам иду, – вместо Щуки ответил врач команды. – Мне нужен помощник. Есть бионики?

– Есть «джинны», – к доктору протолкнулся Каспер.

– Сойдет, – врач кивком указал на крошечный лазарет. – Там слева боец… я перевязал, постарайтесь снять боль.

– Тогда лучше я, – вызвалась Лера. – У меня хорошо получается.

– Тогда вы, сударыня, – легко согласился доктор и перевел взгляд на Копейкина: – Эй, юноша…

– Я? – Копейкин уставился на врача. – Я крови боюсь!

– Помогите гражданину «джинну» перенести этих двоих в лазарет, – игнорируя реплику репортера, приказал врач, а затем кивком указал на третьего раненого. – Но сначала этого – в пятый отсек, здесь будет мешать. Положите рядом с первым.

– Он умер? – Копейкин невольно шарахнулся от трупа.

Врач строго посмотрел на Ивана:

– Пока мертвец лежит спокойно, бояться его нечего. Вот когда он встанет и начнет палить, как те морботы, вот тогда будете паниковать, юноша.

– Я не паникую, просто… это не моя работа! Я журналист, а не коронер… и вообще, знаете что, доктор…

– Разрешите, – к репортеру протиснулся сержант Гелашвили. – У тебя, Копейкин, рецидив звездной болезни? Или вся наша наука не впрок пошла? Так ты учти, механоид столичный, до Екатеринбурга еще далеко, не факт, что доберешься, если снова на человеческую волну не настроишься. Взял и понес! Аскарида нестроевая!

В качестве подкрепления приказа сержант отвесил репортеру крепкую затрещину. Копейкин ничего не ответил. Втянул голову в плечи, насупился, склонился над трупом, пару секунд потратил на борьбу с приступом тошноты, но затем все же ухватил тело погибшего морпеха за ноги и вместе с Каспером потащил труп в кормовой отсек, туда, где уже лежал один погибший боец.

Тем временем майор Бойков пробрался через завалы на мостик и присоединился к командиру подлодки, который сосредоточенно изучал отчет компьютера о полученных повреждениях.

– Тонем? – коротко спросил Бойков.

– Пока нет, но еще пара прямых попаданий или взрыв глубинной бомбы ближе полусотни метров – и пойдем ко дну. Половина систем не работает, а главное – проклятые рули снова вышли из строя! Заклинило по полной программе. Теперь ни вправо, ни влево. Только вперед или назад. Ну и всплытие-погружение за счет продувки или, наоборот, заполнения балластных цистерн.

– Тоже маневры, – заметил Бойков.

– Верно. Только не боевые.

– Что будем делать?

– Варианта два – полный вперед или назад. Мы пока держим курс на трубу, но… постепенно нас разворачивает носом к причалу. Пока не поздно, надо что-то решать.

– Больше штабных конвертов с приказами у меня нет. Теперь командование полностью на вас, капитан, – сказал Бойков. – Только учтите, что труба блокирована гидромехами. Не прорвемся.

– Тогда остается лечь на дно, – капитан невесело усмехнулся. – Всплывать тоже бессмысленно, там полно биомехов.

– Есть вариант – дать полный назад.

– И что дальше? Позади воронка тамбура.

– А дальше перейти в локацию, где можно будет хотя бы всплыть. Например, в Москве воронка тоже находится в гроте.

– Я понял вашу мысль, но как это сделать технически? У подлодки нет собственного маркера для перехода по гипертоннелям. И даже если бы он нашелся – где гарантия, что Узел не оставит наш корабль себе на память? Лучше уж остаться навечно здесь, чем сгинуть в Узле.

– Чем лучше-то? – Бойков усмехнулся.

– Хотя бы похоронят по-человечески, когда поднимут.

– Не успеют. Гидромехи все равно оттащат лодку в воронку. Мы в любом случае оказываемся в проигрыше.

– Я знаю, что делать! – вдруг заявил Копейкин, все-таки смывшийся (к неудовольствию Гелашвили) из поля зрения строгого врача. – Всем людям на борту надо активировать одинаковые метки. Как говорится, «один за всех, и все за одного»!

– А еще за руки взяться и песенку спеть, – сказал сержант Гелашвили и недоверчиво хмыкнул. – Детский сад!

– Уверен, тоннель доставит нас, куда нам надо, – упрямо заявил Копейкин. – И вместе с лодкой.

– А если нас вынесет, а лодку нет? – засомневался капитан.

– Действительно, – усомнился Бойков.

– Исключено! – заявил Копейкин совсем уже без тени сомнения. – Когда вы проходите через обычный тамбур, вы появляетесь в новой локации не голыми, ведь так? Ваша экипировка остается на месте. И оружие тоже при вас остается. Значит, и лодка должна остаться вокруг нас… ну, в смысле, с нами… то есть мы в ней… Ведь получается, что переходим мы, а не лодка! Ну, в смысле…

– Мы поняли вашу мысль, – сказал Бойков. – Надо подумать.

– Командир, есть связь! – вдруг крикнул офицер из радиопоста. – Хорошие новости! «Изделие 744» атаковано штурмовиками и получило серьезные повреждения. «Изделию» удалось нырнуть, но в ордере флота гидромехов Технокракен так и не появился. Гидромехи отошли в точку 64–20. Черноморская эскадра прорвалась через Уваровский пролив! Капитан второго ранга Антипов на связи!

– Громкую! – приказал командир подлодки.

– «Капитан Березин», приказываю уйти из грота! – раздался на мостике голос помощника командующего Крымской бригадой капитана второго ранга Антипова. – Нам требуется исключить возможность переброски морских резервов противника с Балтики и наоборот – отсюда в Финский залив. Начат обратный отсчет. «Ч» минус пять минут. Доступ в крымский водный тамбур будет взорван торпедами.

– Значит, мы оказались правы, – сделал вывод Бойков. – Но какая из операций задумывалась техносом как основная, здесь или там?

– Здесь – морская, со спецэффектами, там – сухопутная, вялотекущая, – ответил Антипов. – Но основная все-таки в Бору.

– Странная тактика.

– Используй железки нормальную тактику, мы давно их перестреляли бы, – сказал Антипов. – Так и получится, если перекроем водные тамбуры. Мы дали балтийцам координаты, Горовиков уже начал операцию по блокированию Питерского грота и одновременно вывел корабли на ударные позиции. Совместно с авиацией Питерской бригады ими будет нанесен мощный ракетно-артиллерийский удар по береговым позициям биомехов.

– Новая Большая зачистка?

– Никак нет. Удар будет нанесен только по изделиям техноса и Городищам. После того как нами будет блокирован крымский тамбур, флот и десантная армия техноса будут разделены и уничтожены по частям.

– А если они устроят нечто похожее в других локациях?

– По данным разведки, в других локациях изделия не имеют настолько мощных группировок. Скорее всего, Узел рассчитывал обойтись тем, что накоплено в Сосновом Бору. После того как мы стянули бы все войска в Крым, технос захватил бы полностью Питерскую локацию и дальше двинулся уже через сухие тамбуры.

– Примерно так мы и думали, – сказал Бойков.

– Молодцы, – сухо похвалил Антипов. – А теперь уходите!

– Нас блокируют превосходящие силы противника, – сказал командир подлодки.

– Мы начали зачистку тоннеля с помощью ЭМИ. Через минуту подводный доступ в грот будет свободен.

– Корабль поврежден, даже по чистой воде нам не успеть за пять минут.

– Тогда покиньте лодку и уходите по запасному пути.

– Сухой путь тоже блокирован.

Антипов на несколько секунд замолчал. Командир подлодки тем временем обернулся к Бойкову и кивнул. Майор ответил тем же.

– Теперь выбора нет, – сделал вывод Бойков. – Рискнем. Всем задраить комбезы! Дыхательные аппараты в изолирующий режим! Маркеры к осмотру!

– База, я «Капитан Березин», – вышел в эфир командир подлодки, – уходим через тамбур.

Антипов ответил не сразу, и когда ответил, в голосе кавторанга не осталось приказных ноток. Только сочувствие и надежда.

– Удачи, ребята. Даст бог, свидимся… И поскорее уходите. «Ч» минус три. «Румыны» уже в полной боевой, торпеды готовы. Всем подлодкам ударной группы дано целеуказание, ориентируемся на ваш входной буй, но первая волна «сигар» пойдет внутрь грота. Тоннель будет обрушен по всей длине и гроту достанется.

– Все верно, правильное решение, – сказал командир «Березина». – Давайте залп, в тамбур уйти мы успеем.

– Семь футов…

– Вам того же. Конец связи.

Быстрая сверка всех имевшихся на борту маркеров дала двоякий результат. С одной стороны, одинаковые маркеры нашлись у всех, а кому не хватило – выдали из НЗ, который хранился в сейфе у капитана. Но с другой – все совпавшие маркеры оказались либо Питерскими, либо Академовскими. Вариант с переходом в Сосновый Бор выглядел прыжком из одной ловушки в другую, а потому отпал. Пришлось на свой страх и риск активировать маркеры Академзоны. В Новосибирской локации имелось большое водохранилище и крупная река, но какие там глубины, никто толком не знал, да и есть ли там водный тамбур, оставалось под вопросом. Логика подсказывала, что есть, вот только логика в Зоне не всегда является стопроцентной гарантией успеха.