Гнев единорога - Жанна Лебедева

Два огромных зверя, поднявшись на дыбы, сцепились в смертельной схватке. Как бы ни была сильна Эльгина, но в ближнем бою она оказалась беззащитна. В том не было ее вины. Противника, не уступающего размером дракону, она прежде не встречала, привыкнув испепелять огнем целые армии и города крошечных, как мыши, людей или гоблинов. Между собой драконы сражались крайне редко и в основном использовали огонь и строгие правила поединка, напоминающего рыцарский турнир. «Собачьи драки» были им чужды. Драконы Гильдии по сути своей были всего лишь людьми, способными превращаться в гигантских рептилий. Поэтому Эльгина не могла положиться на инстинкты, которые подсказывали хищникам, как вести себя в такой схватке.

Пыль мешалась с пеплом и дымом. Из-под ног сражающихся монстров мышью выскользнул крошка-всадник, побежали во мгле какие-то твари, с гиканьем и хохотом исчезнув в горящей деревне, где обреченные гоблины все еще бились с уверенными в своей победе рыцарями.

От рева рвущих друг друга чудовищ содрогнулась земля, а небо, словно проклиная жестокую битву, прорвалось ледяным дождем. Мертвая волчица огромными клыками кромсала драконью броню. Часть их обломалась о шипы и костяные наросты, но титаническому зомби терять было нечего. Последний раз грозный призрак великой Луначары поднялся на защиту своей степи. Трещали иссушенные временем кости, ломались ребра, клочьями летела золотая шерсть-трава, пустые глазницы гудели от ветра, скрипели сухожилия…

В панике Эльгина хлестнула хвостом, обвивая им костлявые лапы волчицы, и с силой надавила, подламывая их. На миг яростная улыбка озарила драконью пасть, но ликование тут же сменилось гримасой боли. Острые клыки мертвой хваткой сомкнулись на горле предводительницы Гильдии. Разорванное горло драконши переполнилось ее собственной кровью, и, захлебываясь, она захрипела в агонии и упала…

Увидев, что великая Эльгина пала, Тианар не поверил своим глазам. Руки эльфа, обычно хладнокровного и уверенного в себе, задрожали так, что он уронил меч в хлюпающую под ногами грязь и даже не заметил этого.

Ливень ледяными струями хлестал принца по лицу и плечам, кривыми дорожками растекался по резьбе светлой, сияющей без солнца брони. Он все еще не верил, что драконша повержена чудовищным монстром – исполинским зомби, рассыпавшимся в прах возле бьющейся в предсмертной агонии жертвы.

Тианар не в силах был осознать произошедшее. Такого просто не могло быть! Кто и как сумел поднять адскую тварь?

Взяв себя в руки, эльф закружился на месте, как пес, берущий след, пытаясь немедленно отыскать признаки любого магического присутствия.

Замер, выдохнул, снова вдохнул, «закрываясь» от внешнего шума. Нижний поток силы двигался: по нему шли едва заметные круги-волны, как от камня, брошенного в воду. Стремительной тенью эльф кинулся на поиски источника. В центре волн, к его удивлению, оказалась всадница – неопрятного вида девица, которая пыталась совладать с обезумевшим от страха конем. На ней были какие-то грязные, закопченные гоблинские тряпки, а лицо покрывали ожоги и ссадины. Никакой ощутимой магической силы у замарашки не было.

Похоже, что поднявший ужасного зверя чудо-маг скрылся, используя заклинание сбрасываемой тени. Этот обманный заговор перекидывает магический след на любой живой объект, и определить, кто действительно колдовал, становится невозможно…

Озлобленный Тианар нервно зарычал и, подняв с земли камень, метко швырнул его в голову девушки, сбив ее с перепуганной лошади. Девичье тело глухо шлепнулось в грязь.

«Нарбелия разберется, что за чародей тут поработал» – думал эльф, вспоминая, как ловко королевская дочь копалась в памяти некоторых пленников, выискивая сведения, которые не могли извлечь опытные маги и даже палачи-экзекуторы. «Никакое магическое действо не проходит полностью бесследно: если на девку наложили заклятие, частицы силы чародея останутся на ней, и рано или поздно мы его найдем!» – размышлял Тианар.

Он отогнал шального коня и грубо закинул на плечо безжизненное тело девушки. Нужно было уходить. Воспользовавшись заклинанием переноса, принц открыл прямо в воздухе черный, исходящий густым непроглядным дымом проход и шагнул в него, бросая своих союзников-рыцарей на произвол судьбы. Черный мертвец, одолевший добрую половину тех, кто рискнул выйти против него в степи, тоже удалился восвояси. Королевские воины, приведенные в смятение гибелью Эльгины и отсутствием эльфа-командира, оставив убитых и раненых на милость гоблинов, пустились наутек. Их никто не преследовал.

Обрадованные отступлением врага, гоблины принялись тушить пожар и вытаскивать соплеменников из-под завалов. Женщины, не в силах более отсиживаться и бездействовать, поспешили на помощь мужьям, сыновьям и братьям.

Ужасом и болью наполнились сердца жителей Гиеньей Гривы, когда они увидели, что сталось с их домом. Словно в кошмарном сне, гоблины искали своих родных среди раненых и убитых.

Нанга метался по деревне в поисках сестры, которая, к великой радости, оказалась жива, хоть и ранена. Айша, придерживаясь за гриву шагающего рядом Таксы, спешила навстречу семье. Тама, вся в слезах, звала Ташу, но принцессы нигде не было. Голос пастушки, охрипший и тихий, был едва слышен. Спотыкаясь и увязая в потоках черной грязи, Тама заглядывала в обугленные развалины жилищ. Под одним из завалов она обнаружила Ришту. Девушка помогла гоблину выбраться и, подставив раненому слабое плечо, довела до главной площади, на которой теперь собрались все жители деревни. Все, кто еще мог стоять на ногах, принялись за работу, а ее хватало: перевязать раненых, похоронить убитых, разгрести завалы, соорудить укрытия из остатков жилищ.

Айша, Тама, Нанга и Ришта наконец встретились. Они были рады найти друг друга живыми, но сердца их омрачало то, что никто из друзей не видел и следа принцессы. Среди мертвых Ташу не нашли, но и среди живых ее не оказалось. Кто знает, что сталось с ней в минувшем побоище. Может, сгорела живьем, а может, попала на зуб дракону…

Тама плакала навзрыд, уткнувшись лицом в колени и онемевшими пальцами сжав руку Айши. Нанга корил себя за то, что отпустил принцессу в деревню из убежища, а Ришта молчал, лишь злой и горестный металлический блеск в обычно веселых глазах отражал его истинные чувства.

Весть о нападении Короля с союзниками на мирную деревню разнеслась по окрестностям, и множество гоблинских отрядов, воодушевленных и разгневанных произошедшей битвой, решили примкнуть к северной армии. В Гиеньей Гриве, несмотря на потери и разрушения, бурлила жизнь. Ежедневная тяжелая работа сплотила оставшихся жителей, заставив их на время забыть о случившейся беде. Кости волчицы Луначары рассыпались по степи, и никто больше не смог отыскать их. Вместе с исчезнувшим храмом пропал и старый шаман. Как ни пытались гоблины найти его, чтобы хоть что-то узнать о том, как поднялась мертвая волчица, все было тщетно…