Путь истребителя - Владимир Поселягин

- Принял. Атакую, - ответил командир второй пары. Они уже забрались на семьсот метров, и сейчас по моей наводке стали пикировать на заполошно мечущуюся

немцев.

При заходе на две первые пары «мессеров», выявились первые же недостатки, слишком большая скорость. Мы просто проскакивали мимо. Никакие учебные бой не дадут

того чувства бессилия когда атакуемый объект или резко уходил в сторону или сбрасывал скорость, из-за чего мы пролетали мимо не успевая среагировать.

- Поднимаемся наверх, тут игра идет в одни ворота, - приказал я.

Немцы уже разобрались в примерных ТТХ наших машин, и пытались разработать противодействие. Однако и мы тоже немного разобрались, и определились. Чай не

зеленые салаги, не первый день воюем.

Вкарабкавшись на километровую высоту, мы стали работать старыми добрыми «качелями». Ведущего третьей пары Степка Микоян уже сбил, упустив ведомого, поэтому

мы работали четверо на четверо. Меня немного смущало то, что эти в бега не подались, но потом сообразил причину. Новая неизвестная для противника техника.

Более чем уверен, что сейчас идет сеанс связи между охотниками и их базой. Думаю, драться они будут до последнего, передавая все, что видели о наших машинах

своим.

Новый метод сразу показал результаты, первым же заходом я сбил ведомого второй пары, именно он попал мне на прицел.

Далее все напоминало скорее избиение ягнят. Уйти на свое территорию мы им не давали, ставя огненный завес, остался один «мессер», когда подоспели еще три

пары «лавочкиных».

В баках у нас остались одни пары керосина, поэтому мы направились на базу. Посадка прошла хоть и аварийно, у меня и у ведомого Микояна «умерли» движки на

посадке, кончилось горючее, но благополучно. Движок заглох прямо над полосой.

Подкатив по инерции к капонирам, я открыл фонарь, и вытер мокрое лицо. Тело ломило от перегрузок, все-таки противоперегрузочные комбинезоны спасали не особо,

их еще дорабатывать и дорабатывать.

- Товарищ подполковник? – с надеждой посмотрел на меня Верник, когда я откинул фонарь. Ведь это не только моя победа, но и его тоже.

- Двух свалил, – показал я пальцами.

- Ура!!!

Как только поставили лестницу, кряхтя как столетний дед, я вылез из кабины. Немного постояв, снял шлем и отдал его механику, начав делать лёгкую разминку,

разгоняя кровь. В отличие от меня Степку пришлось вытаскивать, сил вылезти у него не было, все-таки первый бой, выложился полностью. Остальные тоже выбрались

самостоятельно.

Подошедший особист, пару секунд постоял рядом, рассматривая наши пропыленные истребители, и покачавшись с носка на пятку сказал:

- Нужно написать рапорт о вылете и составить отчет с рекомендациями. Их ждут на заводе.

- Сейчас подойдем, - кивнул я, разгибаясь.

Подковылявший ближе ведомый криво усмехнувшись, пробормотал:

- А над болотом мы так и не пролетели. Забыли.

- Ты как себя чувствуешь? – обеспокоенно спросил я.

- Мутит, и тяжесть во всем теле.

- Давай-ка в санчасть. Пусть тебя осмотрят.

- Хорошо.

Проводив взглядом, как пара бойцов усадила Степку в грузовичок и отъезжает в санчасть соседнего полка, я повернулся к остальным.

- С вами я так понимаю все в порядке?

Оба кивнули.

- Хорошо, тогда писать рапорты и отчеты. Пошли к особисту.

Когда мы рассаживались в землянке у особиста, выяснилось, что у всех троих болит спина. Похоже, потянули. Проблема по моему мнению была не в

противоперегрузочных костюмах, а в строении спинки сиденья, нас при перегрузках буквально вдавливало в нее.

На полный отчет нам потребовалось почти два часа, после чего мы стали писать рекомендации, выявляя плохую и хорошую сторону истребителя.

Особист все внимательно читал и подшивал в несколько папок. Его заинтересовал мой рапорт по лучшему применению этих машин:

- Значит вы считаете что «Ла» в данной войне преждевременен?

- Да, его можно использовать как высотный истребитель, для уничтожения разведчиков противника, что великолепно показал майор Кожедуб. Как разведчик,

штурмовик на крайний случай, но не истребитель, те же Ла-7М ему сто очков вперёд дадут. Мое мнение, кроме данных прототипов выпуск истребителей временно

прекратить, продолжив выпускать бомбардировщики. Насколько я знаю, они показали великолепные результаты при налете на Варшавский железнодорожный узел.

- Хорошо, мы примем это к сведенью. Это все?

- Нет. Еще добавлю что вести бой на средних и особо малых высотах, опасно, прежде всего самому летчику чем противнику. Столкновение с землей ничто по

сравнению с сильными перегрузками. Возможна кратковременная потеря сознания, что может привезти к потере управление и гибели, как самолета, так и летчика.

- Вы я смотрю, подали рапорт на перевод в обычную боевую часть?

- Да, все возможности этих аппаратов я изучил, и имею полное представление, которые, кстати, указанные в моих рапортах и отчетах. Так что летать на них нам

просто не вижу смысла. Это еще достаточно сырые недоработанные машины.

- Вы рекомендовали в одном из своих рапортов раскидать «Лавочкины» попарно на бетонных аэродромах и использовать их как перехватчики для высотных целей.

- Это единственное на данный момент лучшее им применение. При даже запоздавшем вызове, они догонят и уничтожат высотника. Идеальный вариант для них. Хотя в

принципе применять их на средних высотах тоже можно, но уже при подготовленных летчиках.

- Хорошо. Если это все, то вы можете быть свободны. Мне еще нужно навестить лейтенанта Раевского в санчасти, взять рапорт и отчеты у него.

Время было ближе к обеду, поэтому присев на сколоченную из крашеных досок лавку, стали обсуждать прошедший бой.

- А ловко вы тех двух немцев срезали, товарищ подполковник, - произнес Соловьёв.

- Если бы я на «семёрке» был, или на крайняк на «пятерке», ни один бы не ушел. Скорости видели какие были? Даже щитки не помогали. Скорость сбрасываешь, так

самолет неуклюжим становится. Два раза чуть им на прицел не попал, хорошо, что у нас скорости на вертикалях разные, уходил.

В это время к нам подошли ещё шесть летчиков, это они пришли к нам на смену, погнавшись за оставшимся немчиком.

- Закончили с писаниной? – поинтересовался я у них. Того «мессера» они кстати упустили. Ушел на бреющем, вихляя туда-сюда. Казус, но это так

- Так точно, товарищ подполковник, - хором ответили они.

Тут подтянулись остальные лётчики, включая Кожедуба. Наломав из веток щепок, мы стали строить схему прошедшего боя, выявляя слабые и сильные стороны в бою.

Кто-то сбегал к особисту и принес слегка потрёпанную и засаленную книжечку под названием «Современное применение реактивных самолетов. Тактика и стратегия

воздушного боя. Только для служебного пользования». Там было много точных советов и рекомендаций. Ее уже все успели зачитать до дыр, но одно дело теория,

другое применять все на практике. Как ни горько это было признавать, если бы немцы знали все возможности наших машин, как сильные, так и слабые стороны, то

победа могла бы стать и их. Тут мы лидировали больше от неожиданности и скорости чем из-за возможностей машин. После почти получасового спора, многие были

вынуждены признать, что я был прав, и «Ла» лучше использовать как высотный истребитель-перехватчик. Радовало в самолетах то, что у них была усиленная

конструкция, с момента взлета ни один элемент не отвалился, даже оружие не заклинило, хотя мы использовали аппараты вовсю.

После общего обсуждения полета, мы втроем направились в санчасть к Степке. Подгадали вовремя, особист, как раз выходил от него.

Улыбчивая девушка-медсестра, с любопытством рассматривая меня, провела нас в палату к Степке. Сразу видно, что мы в женском подразделении, все чисто,

занавесочки, половички.

- Ну как ты? – спросили мы Степку.

Слушавшая его сердце врач, убрала стетоскоп и встала, посмотрев на нас.

- Здравствуйте, нам бы хотелось узнать, что с лейтенантом Раевским, - обратился я к ней.

- Все в порядке. Сердце в норме, сильное переутомление, но у него еще сильно потянуты мышцы спины и ног. Поэтому и были боли в мышцах.

- Когда его можно забрать?

- Завтра. Сегодня я его понаблюдаю, а завтра выпишу. Не волнуйтесь, все с вашим другом будет в порядке.

- Спасибо больше.

Мы еще немного потоптавшись, вышли наружу. Как оказалось зря, нас уже ждала толпа девушек, перегородив дорогу к машине.

Слух о том, что я на аэродроме уже разнесся, так что ничего удивительного в этом не было. Это конечно не толпы безголовых фанатиков моего мира, но тоже

требовали к себе внимания, поэтому вздохнув, мы с улыбками поприветствовали девушек.

Общение, автографы и совместные снимки, заняли у нас почти полтора часа. Дав напоследок обещание прийти на вечернее чаепитие, мы сели в машину и поехали к