Биология желания. Зависимость — не болезнь - Марк Льюис

сохраняй сцепление с дорогой, либо культивируй в себе открытость, размышляй и меняй угол зрения. Как правило, в реальной жизни выздоровление включает обе тактики на разных стадиях процесса, но если бы мне предложили выбрать самую важную, я бы указал на открытость, ведущую к смене угла зрения.

Я считаю, что отказ от зависимости — это процесс развития человека, по сути, это продолжение того процесса развития, который привел к зависимости. Механизмы этого процесса помогает объяснить нейробиология: то, как мозг трансформирует себя, и то, как привычки формируются и перестраиваются. Если мы соединим нейробиологические основы зависимости с историями людей, которые находились в этом состоянии и вышли из него, то значение наблюдаемых нами структурных изменений мозга становится очевидным. Именно эта мысль легла в основу структуры данной книги.

Нейропластичность

О нейропластичности сегодня говорят много. Норман Дойдж и другие авторы популяризировали это понятие, хотя, на самом деле, она считается фундаментальной характеристикой человеческого мозга уже более сотни лет. Доктор Эрик Кандел из Колумбийского университета получил Нобелевскую премию в 2000 году (совместно с двумя другими учеными) за открытия, ставшие результатом многолетних исследований того, как изменяется мозг при обучении. Если вкратце, Кандел показал, что синапсы, через которые нейроны взаимодействуют между собой, меняются, когда необходимо что-то запомнить. Он показал это на молекулярном уровне, подтвердив знаменитую мысль Хебба, высказанную в 1940-х: нейроны, которые возбуждаются вместе, соединяются вместе («what fires together wires together»). И обучение и память опираются на эту базовую формулу. Изменения нейронных сетей, которые происходят в процессе обучения и запоминания, подразумевают нейропластичность. Нейропластичность — это необходимое начальное условие для любого процесса обучения. А к таким процессам, естественно, относится и развитие зависимости. Однако, с другой стороны, нейропластичность является трамплином для выздоровления.

Нейропластичность многократно усиливается, когда у человека имеется высокая мотивация к достижению чего-либо. Поэтому все учебные процессы должны иметь эмоциональную составляющую, эмоциональный заряд, и именно поэтому все укоренившиеся привычки, например зависимость, вырастают из крайне интенсивного желания. Ясно, что желание заново пережить сильное удовольствие или облегчение — это мотивационный въезд на широкую магистраль зависимости. Влияет ли мотивация так же сильно на выздоровление? Насколько необходимо четко сфокусировать желание, чтобы найти съезд с магистрали?

В книге «Женщина, изменившая свой мозг» (The Woman Who Changed Her Brain) Барбара Эрроусмит описывает различные умственные упражнения, которые разработала сама для себя, чтобы справиться с тяжелыми нарушениями обучаемости, бывшими у нее с детства. Она тренировалась до седьмого пота, образно говоря. В результате из школьницы, не понимавшей историю и самые простые предложения, она превратилась в писательницу и преподавательницу, основавшую в Северной Америке около 70 школ для детей с нарушениями обучаемости. С этой выдающейся женщиной мы познакомились в Австралии на книжной ярмарке, и я уверен, что ее интуиция, креативность и решимость победить свои проблемы с обучаемостью и есть как раз те факторы, благодаря которым выздоравливают зависимые люди. От нее я также услышал отличную фразу о нейропластичности, необходимой для того, чтобы заменить плохие привычки хорошими: «Что возбуждается вместе, то связано вместе, а что возбуждается порознь, то и лежит порознь» (what fires together wires together, and what fires apart wires apart). Другими словами, для новых ментальных паттернов нужны новые маршруты синаптических связей.

В 1993 году Алекс Моджилнер с коллегами исследовали мозг людей с синдактилией. У человека с этим заболеванием имеется два или несколько сросшихся пальцев, которые могут двигаться только вместе. Моджилнер изучал соматосенсорную кору таких людей до и после операции по разделению пальцев, которая позволила им двигаться независимо. Он обнаружил, что часть кластеров нейронов, которые всегда возбуждались вместе, после операции стали возбуждаться независимо друг от друга: «На дооперационных картах соматосенсорной коры область, связанная с подвижностью руки, была редуцирована и имела совершенно нетипичную структуру. Через несколько недель после операции мы обнаружили реорганизацию соматосенсорной коры между областями, отстоящими друг от друга на 3–9 мм, коррелирующую с новым функциональным статусом разделенных пальцев».[49] То есть мозг изменил нейронную сеть, разрушив тем самым сцепленную с ней привычку, которая была основана на неизбежном (из-за синдактилии) повторении одного паттерна движения, и заменил ее новыми привычками, основанными на новых паттернах — паттернах независимого движения разделенных пальцев. И эти изменения нейронной сети произошли всего через несколько недель после того, как эти новые паттерны стали доступны в результате операции. Может быть, выздоровление от зависимости идет по тому же пути?

Рис. 5. Синдактилия. Из A. Mogilner, J. A. Grossman, U. Ribary, М. JoLiot, J. Volkmann, D. Rapoport, R. W. Beasley, and R. R. Llinas, «Somatosensory Cortical Plasticity in Adult Humans Revealed by Magnetoencephalography» // Proceedings of the National Academy of Sciences 90, no. 8 (1993): 3593- 3597

Если вы думаете, что аналогия с синдактилией натянутая, то ошибаетесь, потому что это не аналогия. Именно так работает нейропластичность, и неважно, с чем она имеет дело: с тяжелыми нарушениями обучаемости (при которых затронута префронтальная кора) или с физической аномалией, возникшей в ходе внутриутробного развития. Далее, используя пример с синдактилией, пластичность дорсолатеральной ПФК можно скорее недооценить, чем переоценить. Напомним, что дорсолатеральная ПФК — регион, ответственный за осознанное принятие решений; рассуждения и сознательный самоконтроль. Развитие нейронных сетей моторной коры завершается к периоду среднего детства (6-12 лет); что неудивительно, так как к этому возрасту дети уже хорошо выполняют все возможные движения. Если моторная кора способна перестраиваться (хотя бы частично) за несколько недель, уже после того, как созрела в детстве, представьте себе потенциал реорганизации дорсолатеральной ПФК, области, которая остается пластичной десятилетиями.

Когда люди выздоравливают после инсульта или черепномозговой травы, подобная нейронная перестройка происходит во многих областях коры. Даже язык, одну из основных человеческих функций, можно выучить заново после тяжелой мозговой травмы, поскольку синаптические сети в кортикальных областях, ранее занимавшиеся другими делами, могут перестроиться под новую функцию. Например, после инсульта, затронувшего речевые зоны левого полушария, правое полушарие часто повышает свое участие в выполнении речевых функций, что несказанно способствует их восстановлению. Таким образом, нейропластичные изменения могут произойти и происходят в реальной жизни с такой скоростью и силой, которую сложно себе вообразить.

Вернемся к зависимости. Люди учатся зависимости за счет нейропластичности, потому что именно за счет нее они в принципе учатся чему угодно. Зависимость становится устойчивой и сохраняется, потому что пластичность до некоторой степени утрачивается. Продолжая аналогию со сросшимися пальцами, можно сказать, что зависимые люди больше не могут отделить желание собственного благополучия от желания принять