Водоворот чужих желаний - Елена Михалкова

Однако вскоре выяснилось, что удача в тот день почти целиком досталась Макару.

Начальник службы безопасности первой компании, на которого через знакомых вышел Бабкин, наотрез отказался с ним разговаривать.

– Я вторую неделю работаю, – сказал он, – из-за тебя вылетать с работы не собираюсь.

Он хотел прибавить, что предлагает визитеру проваливать на все четыре стороны, пока того не выкинули с лестницы, но оценил габариты гостя и решил, что благоразумнее будет промолчать. „Черт его знает – то ли подсадная утка, то ли нет… Обидно, конечно, от дармовых денег отказываться, только лучше уж мне перестраховаться“.

Сергей посмотрел на хмурую небритую физиономию начальника, на которой отражались все его внутренние метания, мысленно плюнул и поехал во вторую фирму с самыми мрачными предчувствиями.

Однако здесь ему повезло. Безопасник, оказавшийся его ровесником, с шутками и прибаутками выдал Бабкину желаемое через полтора часа. Сергей быстро просмотрел листы распечаток, убедился, что получил то, что и требовалось, и покинул офис компании, оставив довольному балагуру конверт с купюрами и пакет с коньяком и закуской.

Вернувшись домой, Сергей методично начал проверять каждого из работавших в „Эврике“. Вторым оператором пользовались семь человек, и Бабкин надеялся, что один из этих семи и окажется „кротом“. Однако проверить необходимо было всех, и он продумывал, как же получить распечатки в обход первого начальника службы безопасности, у которого трусость преобладала над жадностью. Получалось, что никак. Обращаться с такой ерундой к бывшим коллегам Сергею не хотелось, но он понимал, что другого выхода скорее всего не останется.

Через пятнадцать минут после начала сверки он зашел в комнату, где работала Маша, и торжествующе помахал у нее перед носом листами.

– Что? – спросила она, устало потирая глаза. – У меня сценарий никак не пишется, а теперь еще и ты пришел мне мешать?

– Капитошин с Викуловой пока вне подозрений. Скажу честно, меня это радует.

– Здорово. Хотя, знаешь, я и не сомневалась, что никто из них не станет продавать информацию на сторону. Подожди, а ты уверен?

– Нет, не уверен. Я только начал проверять. Но пока в списке их звонков за последнее два месяца нет сотрудников „Фортуны“. К счастью, почти все их сотрудники пользуются второй компанией, а не той, где трусливый безопасник.

– Не трусливый, а честный, – уныло сказала Маша. – У меня как раз сценарий о честности. Вторую неделю не могу его дописать, а редактор требует. Я уже пять других придумала и записала, а этот никак не идет.

– Нет в нем ничего честного. В смысле в мужике, а не в сценарии. Будь он стопроцентно уверен, что я не подослан его начальством для проверки, он бы продал мне сведения, не задумываясь. Напиши об этом в своем сценарии, и получится у тебя якобы про честность, а на самом деле совсем наоборот.

Маша задумалась на секунду, и лицо ее просветлело.

– Сережа, точно! Если я напишу, что ежик был честным только из страха попасться, то это будет соответствовать требованиям редактора! А слащавости я избегу. Выведу правильную мораль, и…

Она быстро забарабанила по клавишам, не обращая внимания на мужа.

– Мавр сделал свое дело, мавр может уходить, – буркнул тот. – Пойду проверять остальных.

Всю последнюю неделю Катя чувствовала себя не в своей тарелке. Когда на нее обрушились события, связанные с побегом из дома, она понимала одно: нужно где-то переждать, пока все придет в норму, а там видно будет . И вот она переждала. Вся семья Ашотянов находилась под следствием, и Катя без малейших угрызений совести собиралась подать на развод. С одной стороны, все утряслось, и она была счастлива от этого. „Закончилось. Все закончилось“, – напоминала себе Катя по утрам, глядя в зеркало, и даже зажмуривалась от недоверия. Неужели она никогда больше не вернется в ту страшную квартиру? „Нет, – отвечал внутренний голос. – Не вернешься. Успокойся, все прошло“.

С другой стороны, пришло время, когда „видно будет“, и Катя оказалась в растерянности. Ничего не было видно. Она не знала, что делать дальше, и никто не мог ей подсказать. И Андрей в последнее время вел себя как-то странно. Он по-прежнему подшучивал над ней, смеялся, но за его шутками и смехом Катя чувствовала напряжение, и это ее пугало.

Он ничего не предлагал, а она ничего не просила, и ее положение стало неопределенным и оттого глупым. Кто она для него? Что он думает об их отношениях? Проще всего было спросить у него, но Катя боялась ответа и трусливо пережидала очередной день, мысленно вздрагивая, когда ей казалось, что Капитошин собирается завести серьезный разговор. Но он не заводил. Они вообще не говорили ни о чем серьезном с тех пор, как она отдала русалку Макару, – только спали вместе, завтракали, перебрасываясь пустыми фразами, работали, не видя друг друга, и возвращались домой. Ночью Катя снова становилась счастливей – до тех пор, пока Андрей не засыпал, отодвинувшись от нее.

„Он меня приютил на время, а теперь не знает, как избавиться“, – чуть не плача, ныл Щенячий голос.

„Ну да, – соглашался Циничный. – Поматросил и собирается бросить. Но как порядочный человек испытывает угрызения совести“.

Катя затыкала оба голоса, но сама не могла не замечать, что отношение Андрея к ней изменилось. Он стал сдержаннее, и пару раз она ловила себя на том, что боится подойти к нему вечером, чтобы обнять. Ей было страшно, что он поморщится, или отшутится, или честно скажет, что ему не хочется, чтобы она его обнимала. „Мне нужно поговорить с ним“, – внушала она себе, но не могла начать разговор.

„Может быть, он хочет, чтобы я съехала? Может, он привык жить один?“ – Катя задавала себе бесчисленные вопросы, ни на один не могла ответить, и сама придумывала очередную мелочь, портившую ей настроение на целый день:

Катя разложила по ящикам документы, выключила компьютер. Был конец рабочего дня, и большинство сотрудников уже разошлось. Расходились не маленькими компаниями, как раньше, а поодиночке. С тех пор как они проиграли тендер, все словно чего-то ждали, и ожидание было напряженным.

Ее вывел из раздумий голос Андрея.

– Катюха, ты готова?

Она кивнула, не глядя на него. Капитошин задержался на секунду возле ее стола, собираясь что-то сказать, но передумал.

– Жду тебя в машине, – суховато бросил он.

По дороге домой оба молчали, и Катя все отчетливей ощущала, что между ними стоит что-то невидимое, тяжелое, мешающее им обоим относиться друг к другу, как прежде.

„Он не знает, как сказать мне, чтобы я уехала“.

„Он устал от наших отношений“.

Они поднялись в квартиру, и Капитошин пошел на кухню, а Катя встала перед темным окном, на которое они так и не купили шторы.

„Тебе надо собирать вещи и уезжать, – трезво сказал Циничный. – Что ты хочешь выяснить? А главное – ты уверена, что хочешь что-то выяснять?“

„А вдруг… А если… – заныл Щенячий. – Нет, надо остаться! И вообще, нам некуда ехать!“

В комнату вошел Андрей, остановился в дверях.

– Над чем задумалась? – безразлично спросил он.

Не слушая ни Циничного, ни Щенячьего, Катя обернулась к нему, помедлила чуть-чуть, собираясь с духом, и неожиданно для самой себя сказала:

– Над тем, что мне нужно собрать вещи. Я уезжаю, Андрей.

Сергей отложил листы в сторону и запрокинул голову, так что хрустнули позвонки. Поводив подбородком вправо-влево, он снова потянулся за распечаткой. Он сверял каждого из сотрудников „Эврики“, смотрел все его звонки за последние месяцы, но пока ни один номер не совпал с имеющимися у него номерами „Фортуны“.

Бабкин понимал, что ловит призрачную удачу за хвост, и вовсе не обязательно, что поймает ее. „Крот“ мог быть из другого списка – точно так же, как и тот сотрудник „Фортуны“, с которым он связывался. Он мог звонить с другого телефона. „Фортуна“ могла выйти на „крота“ через третье лицо, и тогда предстоит искать его, а это удлинит время поиска и усложнит работу на порядок.

Передохнув от мельтешащих в глазах цифр, Сергей взял очередной лист и сразу выхватил глазами знакомый номер. Он ему уже встречался. Просмотрев список работников „Фортуны“, Бабкин выяснил, что номер принадлежит личному водителю генерального директора. Он снова покрутил шеей, недобро улыбнулся и выписал на бумагу имя человека, созванивавшегося с водителем генерального директора регулярно на протяжении последних полутора месяцев.

„Снежана Кочетова“.

Бабкин отложил списки и набрал номер Илюшина.

– Привет, – сказал он. – Как я и говорил, даже при отсутствии везения кропотливая работа все равно даст результаты. Похоже, я только что нашел нашего „крота“.

– Почему? – спокойно спросил Андрей. – В принципе, я ждал такого ответа. Только объясни, пожалуйста, почему.

Катя обернулась, со страданием посмотрела на него. Он снял очки и вертел их в руках, держа за тонкие поблескивающие дужки.