Он бесит - Инна Стужева

каких обстоятельствах нельзя расслабляться в его присутствии и поворачиваться к нему спиной. Пойдет по трупам, если надо добиться своего. И он всегда добивается. Любыми методами.

Он не сразу стал таким, наверное, но я знаю его таким. Мать не помню. Как-то в приступе откровения, а может потому, что был пьян, он рассказал подробности. Думаю, рассказал сознательно, потому что и в пьяном виде он отлично контролирует себя, не суть.

— Она сбежала с одним придурком, потому что у того оказалась куча бабла, а мы в то время снимали комнатушку на окраине и у меня была хреновая работа, — он невесело усмехнулся и продолжил, — бросила обоих, и тебя и меня, ради гребаных денег. Только не успела попользоваться.

То, что мать разбилась в автомобильной аварии много лет назад я знал и раньше, без подробностей. Оказывается, вот что.

Помню неделю ходил сам не свой, не так приятно осознавать, что мать тебя бросила, променяла, а потом просто забил. В конце концов, я совсем ее не знал, и как было на самом деле уже не спросишь. С отцом непросто — жесткий, циничный, непредсказуемый. Но если так и есть, если все дело в деньгах, она здорово просчиталась.

Не знаю, где мы там жили раньше, плохо помню, и несколько лет он действительно много работал, так что я был предоставлен няням или сам себе. Но сейчас это огромный особняк, а у отца столько денег, что хватит на десять жизней вперед. Окружил себя роскошью и считает, что мир вертится вокруг него. А в последние годы, видно от безделья, вдруг решил озаботиться моим воспитанием.

Пришла идея учить меня драться. Я итак неплохо с этим справлялся, когда было надо, но он заставлял тренироваться каждый день.

Вот мы с ним кружимся по рингу, мои руки в крови, болит каждая мышца, а он наносит удар за ударом.

— Ну, давай, нападай, или ты тряпка? — орет он и снова наносит удар.

Я падаю на мат, урок длится второй час и сил уже не осталось. Против отца попрет не каждый взрослый мужик, а что говорить о пятнадцатилетнем парне. И вроде по виду не скажешь, многие обманываются, глядя на его худощавую фигуру. Но двигается молниеносно и бьет только в нужные места, каждое движение просчитано.

На теле ни одной живой мышцы, не знаю, как я нахожу в себе силы, но начинаю подниматься. Сначала руки. Медленно, сжав зубы, потом колени, еще немного, уговариваю себя, но как только поднимаюсь на ноги, получаю следующий точно рассчитанный удар. Снова валюсь на пол как подкошенный.

В голове мутит, вижу словно в тумане как надо мной склоняется лицо отца с презрительной ухмылкой на губах.

— А знаешь, почему ты не можешь победить? Думаешь, потому что я сильнее и выносливее тебя?

Отстраняется на секунду и снова его лицо совсем близко.

— Нет, дело не в этом. Просто тебе есть что терять.

Отходит на шаг и дает мне время сфокусировать на нем взгляд.

— Вот тебе урок. Дерись так, будто тебе нечего терять, и ты победишь.

И он уходит своей пружинистой походкой.

Ненавидел его тогда, за его самоуверенность, за наглость, но со временем признал, что эти навыки выручали не раз.

* * *

Заснул только под утро, а когда проснулся, время перевалило за двенадцать.

Оторвался от кровати и поплелся в душ, желательно ледяной, потому что сон ни черта не успокоил.

Промаялся еще с полчаса и, наконец, набрал ее номер. Если тянуть дальше, будет только хуже.

Ответила сразу, будто ждала. Хотя с какой стати ей ждать, небось и не вспоминает. Бросил в трубку, что приеду за байком и отключился. Обсудила вчера с подругами, все вместе посмеялись над тем, как легко было приручить, тебе ли не знать, как это у них бывает.

Вызвал такси, через пять минут вышел из дома. Пока ехал в голову снова лезли мысли из прошлой жизни.

Подружек отец менял регулярно, раз в три-четыре месяца, иногда раз в полгода, пока не решал, что очередная игрушка ему надоела и не заводил следующую. И сколько их перебывало в доме за все время, не счесть. Поначалу испытывал дискомфорт от пребывания в доме очередной девки, особенно когда став взрослее, начал ловить на себе заинтересованные, даже похотливые взгляды, но потом привык.

А главное понял, те девицы сами не против такого положения вещей. Мало того, время от времени они даже общались друг с другом, когда случайно сталкивались в доме. «Думаешь, они меня любят? — Усмехался отец, видя мое недоумение. — Да им плевать. Дай денег, и они готовы на все».

Антоновой деньги не нужны, у нее своих полно, да и нет у меня особо денег с тех пор, как ушел от отца. Кредитки, тачку оставил дома, взял только немного наличности, чтобы хватило на первое время для обустройства. Разве что подержанный байк, который купил по приезду, да и все. А вот задетое самолюбие совсем другое дело. О чем они тогда трепались? Что все кроме меня за ней бегают, ну конечно. И нахрена я встрял? Задела ее уверенность в себе, хотелось проучить? Не утерпел, ведь заметил сразу, как только приехал в этот университет в первый раз, а она даже головы не повернула. Привык, что девицы вешаются, а эта даже не смотрела в мою сторону. А в итоге сам и оказался в дураках, мало мне Лизы. Та тоже красивая, может даже красивее Ольги, отец других в дом не приводил.

Не заметил, как подъехали к ее дому. Отпустил такси и не торопясь подошел к воротам. Нужно разобраться с этим делом быстрее, но почему-то медлил. Не мог решиться, хотел увидеть и одновременно не хотел, черте что. Вот бы отец посмеялся. Он ненавидит нерешительность, и сейчас бы с удовольствием прошелся по моему самолюбию как катком. Ты справишься, сказал сам себе, а если станет совсем невмоготу, думай о Лизе. Воспоминания о ней сразу охладят любой пыл.

Ольга вышла бледная, с синяками под глазами, будто не спала всю ночь. Но и в таком виде она сводила с ума. Так даже