Великая тайна Фархелема - Юрий Леляков

— Будто и я весь вчерашний… то есть уже, наверно, позавчерашний вечер не думал об этом, — ответил Джантар. — И это же — совсем не то, что взрослые обычно нам приписывают…

— Я понимаю. И как будто ничего формально не нарушаем, используя ничьё имущество — а неспокойно… — повторил Донот.

— Но, судя по видению Джантара, всё должно пройти благополучно, — снова донёсся благодаря удивительной акустике подземелья голос Талира.

— Да, но оно — лишь о том, как будем идти обратно, — уточнил Донот. — Что никто больше не явится сюда сейчас, нам не придётся бежать, бросив нашу технику. И мы это поняли как счастливое предзнаменование. Но что дальше — не знаем…

— А… если я прямо сейчас попробую настроиться на возможные дальнейшие события? — сообразил Джантар. — Но вы тогда говорите о чём-то, чтобы не заснуть. А то неподвижный кадр на экране действительно усыпляет…

— Но и отвлекаться от экрана нельзя, — ответил Итагаро. — Вдруг придётся менять кассету, если одной не хватит.

— Вот и давайте говорить о чём-то, не очень отвлекаясь от экрана, — предложила из коридора Фиар. — Но фонарик, как условились, включаю только в особом случае. Хотя и говорить ни о чём не хочется…

— Тогда просто не будем мешать Джантару, — ответил Талир. — Пока нас не очень клонит в сон…

А Джантар уже сел на пол, прислонившись к холодному бетону стены, и попытался сосредоточиться — но сразу почувствовал: это будет непросто. Мысли всё возвращались к той неотчётливой тревоге — и к возможной юридической оценке всего их предприятия. Но по-прежнему не было чувства, что они в чём-то неправы, делают недозволенное: наоборот, правы как раз они, а неправы те, кто заставляют всех блуждать в потёмках тайн, верить в мифы и стереотипы, способные удовлетворить лишь отсталых и ограниченных. И это — в нынешних обстоятельствах, когда вовсе странно ожидать, что никто ни о чём не задумается, не возьмётся искать выход… Но то — вообще. А конкретно? Не сделали они какой-то тактической, даже технической ошибки, которая в итоге каким-то образом выдаст их?

Да, наверно, вот с чем связана тревога этих дней… Не с общими, принципиальными соображениями — с конкретным просчётом… Но в чём именно? В готовности взрослых принять версию о проверке слухов? В безопасности того, что до них много раз делали другие? Или их могли просто запомнить по дороге: в автобусе, на вокзале, в вагоне? Или… о чём ещё, возможно, пока не думали? Но и как было думать, настраиваться — если мешала та же тревога? И… на что? На то, как потом (кстати, когда и где именно?) будут смотреть запись? Или, не забегая так далеко вперёд: как будут ехать обратно, как выйдут на своей платформе?..

А впрочем — и не получалось. Перед внутренним взором не появлялось никаких образов, как ни старался их вызвать — было лишь это странное, возбуждённо-обеспокоенное состояние. А электронный луч всё так же звенел на экране, и лента в кассете продолжала принимать на себя какую-то, пока скрытую от них информацию…

16. Корни разума

— Джантар, просыпайся! Дело сделано, пора уходить! — голос Фиар будто пробился одновременно с ярким светом сквозь веки закрытых глаз.

— Что это? Где мы? — ничего не понимая, Джантар хотел закрыть глаза рукой и повернуться — но локоть наткнулся на что-то твёрдое… Что? Ничего такого с этой стороны кровати не было…

— Всё в порядке, ты здесь, с нами, — объяснила Фиар. — Просто заснул. Только, у кого фонарик — не светите Джантару в лицо…

— Да, правда, — донёсся издали голос Донота (и свет померк, уйдя куда-то в сторону. — Но всё равно надо вставать и уходить…

— Но где это я… то есть… где мы все? — Джантар в приступе тоскливого ужаса рванулся, снова ударившись локтем о твёрдую поверхность… Но и перед открытыми глазами — был лишь полумрак незнакомого помещения, и даже голоса товарищей, казалось, лишь дополняли общую тягостно-тревожную обстановку.

— Здесь, в подземелье, — ответил невидимый в темноте Итагаро. — Не помнишь? Или ещё не совсем проснулся?

— Нет, помню… А это… — уже спокойнее ответил Джантар. — Наверно, опять депрессия при пробуждении. У меня бывает… Особенно, если просыпаюсь в необычной обстановке — вот как сейчас. Да, а надо всё уложить в ящик… — добавил Джантар, спросонья припоминая, как всё было. — Перенести через завал, поднять по лестнице… Сначала по этой, а потом главное — той, нашей…

— Мы уже уложили, — ответила Фиар. — Ящик стоит в зале, Талир ждёт нас там. Вернулись за тобой… Постарайся проснуться — надо же ещё пройти завал.

— А… не рано собрались уходить? — спросил Джантар, ещё с трудом вставая при поддержке Фиар и Донота. — Первый обратный рейс в 2 часа с какими-то минутами…

— Но и запись заняла сколько времени, — ответил Итагаро. — А дойдём до платформы уже где-то к рассвету…

Джантар, ещё борясь с остатками сна, шагнул вслед за Донотом, сразу и не поняв куда — и чуть не налетел на возникший в свете фонарика край дверного проёма, едва успев увернуться при следующем шаге, а ещё через два шага, уже в коридоре — ощутил под ногой что-то твёрдое и острое. И лишь после ещё шага — завал вырос перед глазами, и он, ступив на особенно острый осколок, с резким вздохом отдёрнул ногу, едва не сбив с ног Донота. Впрочем, теперь здесь пришлось идти уже не во мраке — и спустя ещё несколько осторожных шагов завал остался позади.

— В чём дело, Джантар? — спросила Фиар, едва они ступили на ровный пол коридора. — Ты… не порезал ногу?

— Кажется, нет… — неуверенно ответил он. — Но посмотреть надо… Донот, посвети, — опираясь на руку Фиар, Джантар приподнял правую ногу. След острого обломка глубоко вдавался в кожу, но крови не было видно.

— Обошлось, — с облегчением вздохнула Фиар. — А то ещё не хватало бы… Что ж, идём наверх. Кто возьмёт ящик?

— Давайте, как и тогда, — предложил Донот. — Только в обратном порядке: Лартаяу и Итагаро поднимутся первыми, а мы с Талиром будем нести ящик, и там передадим им наверх…

— А как тогда опускали? — спросил Джантар. — Я сам не видел, держал лестницу. И мне даже трудно представить…

— Пришлось взяться обоим за один конец перекладины, а второй протянуть вниз, — объяснил Лартаяу. — Риск, конечно, но что делать? И так же придётся поднимать…

— Только теперь — ещё и лестницу, — напомнила Фиар. — Ладно, дайте мне фонарик, и пойдём…

Едва они вышли из коридора в зал, на Джантара сразу повеяло прохладой — но не свежей прохладой ночного воздуха, а сырым подземным холодом, который он ощутил всей кожей. Ведь тут, в отличие от комнаты с розеткой, воздух не был согрет их общим дыханием за ночь — и пусть Талир, наоборот, провёл это время в зале, согреть там воздух своим дыханием он один не мог… А Джантар был в одних плавках (не надел же хотя бы рубашку, как другие) и впереди их ждала ещё предутренняя прохлада наверху. Хотя — ощущения первого момента, пока организм не адаптировался к температуре… А вот проблема — подняться, да ещё со всем грузом…

Джантар и теперь шёл замыкающим, следом за Фиар, которая освещала путь шедшим впереди. Луч выхватывал из тьмы всё новые и новые ступеньки. Наверху (как казалось, под углом даже не в 48, а каких-нибудь 64 градуса к горизонту) тускло серело отверстие провала, через который они спустились сюда. Хотя умом Джантар понимал, что по столь крутому спуску и сойти не смогли бы — но так казалось отсюда, снизу…

— Подождите… Всё ли мы хорошо рассчитали? — прервала молчание Фиар. — Лартаяу и Итагаро, поднимаетесь первыми, Донот и Талир передают вам ящик, я держу фонарик, Джантар — лестницу… Надёжнее — чтобы её держали двое…

— А как это сделать? — переспросил Лартаяу. — Одной рукой будешь держать фонарик, другой — лестницу?

— Тоже риск… — ответила Фиар. — Но иначе не получается…

Тут в свете фонарика наконец появилась самая верхняя из сохранившихся ступенек, на которую опирался низ их лестницы, а поодаль за ней — остатки бывшего верха подъёма, что вдруг показались Джантару ещё более осевшими, чем прежде. Хотя уж этого не могло случиться за столь короткое время… Или… могло?..

Но подниматься надо было — и Джантар, как и в первый раз, крепко сжал обеими руками низ лестницы справа и навалился на неё всем весом. Слева её одной рукой держала Фиар, фонариком в другой освещая путь поднимавшимся: сперва Итагаро, затем Лартаяу. После этого вновь наступил самый ответственный момент: Донот и Талир подняли ящик, а Лартаяу и Итагаро приняли его сверху — но Джантар и теперь был сосредоточен на том, чтобы не дать лестнице соскользнуть вниз, и лишь когда стал подниматься Донот, с облегчением понял: с ящиком всё в порядке. Затем поднялся Талир, следом (передав ему наверх фонарик) — Фиар… Осталось подняться лишь самому Джантару — и вновь при этом держать лестницу снизу было некому. А наверху, на фоне звёздного неба, он видел лишь силуэты Донота и Талира — Фиар прошла вперёд, освещая путь Лартаяу и Итагаро в проходе между стенами…