Другая дочь - Гарднер Лиза

Придется снова прогуляться возле реанимации. Неужели Шеффилд действительно осмелиться напасть вторую ночь подряд? Все возможно.

Ченни покатил назад, не заметив, как Шеффилд развернулся, одарил его последним раздраженным взглядом и тут заметил обувь санитара. Одного взгляда на итальянские мокасины хватило, чтобы у анестезиолога скрутило живот и пересохло во рту.

Уильям ринулся в ближайший санузел. Его вырвало в раковину. Выхватил из кармана две ампулы пропранолола, вытер их дочиста бумажными полотенцами и засунул поглубже в мусорное ведро.

«Харпер меня подставил, сволочь. Сделал козлом отпущения, а сам того гляди снова умчится в туман».

Что ж, великий Стоукс просчитался. Уильям не собирался сдаваться без боя. Особенно когда разнюхал кое-что интересное.

– У нас проблемы, – заявил Харпер на другом конце линии.

– Может, тебя убить, чтобы ты дал мне поспать?

Джейми О'Доннелл зевнул, разозлившись, что Харпер будит его уже вторую ночь подряд, и взглянул на часы, светящиеся рядом с кроватью. Два часа ночи. Ад и все дьяволы.

– Погоди.

Джейми отодвинул покрывало и вылез из постели, ощущая тепло спящей под боком Энни. Погладил ее по щеке, затем взял трубку и вышел в соседнюю комнату люкса, закрыв за собой дверь, чтобы не побеспокоить любовницу.

– В чем дело, старина? Не терпится сообщить, что купил билеты в Европу?

Джейми снова хрустко зевнул. Европейские каникулы по-прежнему его бесили. Харпер сбегал в закат, как гребаный ковбой в высокой белой шляпе.

– К черту Европу, – рявкнул Харпер. – Речь об Уильяме. Он поплыл. Позвонил в полной панике, лопотал, что его преследует пара итальянских мокасин, что он не позволит мне смыться, потом бросил трубку. Я дважды пытался ему дозвониться, он не ответил. Поехал к нему на квартиру. Там как ураган промчался. И Уильям, и его машина исчезли.

– Ты прав. Прямо-таки Шалтай-Болтай.

– Господи, – взорвался Харпер. – Он вопил, что я его подставил. Что я все испортил. Что, черт возьми, это значит? Я надеялся, что ты в курсе.

– Не-а. Собирался перетереть с Ларри Диггером, но не успел. Похоже, чертяка Ларри отбросил копыта.

– Что?

– Ох, только не прикидывайся тупым, Харпер. Наверняка твоих рук дело.

– Нет! – завизжал Стоукс. – Что, черт возьми, происходит? Кто-то переводит на меня стрелку, Джейми. Ты обязан мне поверить. Кто-то валит все на меня. Боже мой, даже Мелани, вернувшись домой, обвинила меня в случившемся с Меган.

На мгновение Джейми замолчал. Никогда еще старый дружок настолько не терял самообладания, чтобы трястись от неподдельного страха. Казалось, вот-вот нахлынет удовлетворение, но Джейми ничего не ощутил. Потому что подозревал – это всего лишь очередной трюк. От Харпера всего можно ожидать.

– Ты и правда не присылал убийцу к Ларри Диггеру?

– Нет!

– Ну и я нет.

– Но, но… – окончательно растерялся Харпер. – Тогда кто?

– Понятия не имею.

– Ты должен все исправить, Джейми. Наша жизнь разваливается. Невозможно это допустить. Нет… только не после стольких лет. Полная бессмыслица. Все было закончено, конец истории.

– Ты снова занялся махинациями, Хap. А ведь я тебя предупреждал больше не пачкать руки…

– Хорошо, хорошо, считай, что я уже завязал. Только найди Шеффилда. Переубеди его.

– С чего ты решил, что он меня послушает? Он ненавидит меня так же сильно, как всех остальных.

– Потому что вы с ним два сапога пара. Понимаешь?

Джейми молчал. Затем невольно покачал головой. Харпер вполне способен внезапно лягнуть даже тогда, когда идет ко дну. В именитом докторе Стоуксе крылось нечто гораздо худшее, чем пара уличных подлянок.

– Ладно, – наконец неохотно процедил Джейми. – В последний раз обо всем позабочусь. Дай мне денек-другой. – Потом, словно спохватившись, добавил: – кстати, Харпер.

– Что?

– Давно разговаривал с сыном?

– Да, как раз собирался позвонить. Завтра.

– Ну, желаю удачи, старина, потому что я безуспешно пытался связаться с ним в течение последних суток, но Брайан, похоже, тоже исчез. Интересно, что бы это значило, Харви. Очень интересно.

Глава 24

Мелани проснулась, ощущая, как сильно саднит щека. Осторожно коснулась синяка. Больно, но ничего, заживет. Пожалуй, этой фразой можно охарактеризовать всю ее жизнь в последнее время.

Спустилась по лестнице, в доме тишина. Ни Харпера, ни Патриции. Марии тоже не видно.

Позвонила брату. Нет ответа. Попыталась застать его на работе. Брайан Стоукс все еще болен, сообщили в регистратуре. Какой-то вирусный грипп. Мелани не поверила ни на минуту. Если Брайан прихворнул, лежал бы дома. И что теперь?

Аноним якобы звонил Диггеру из особняка Стоуксов. В суматохе последних дней она совсем выпустила это из виду. Набрала местную телефонную компанию и попросила предоставить список вызовов. Начало положено. А пока?

Мелани бродила по лестницам, ощущая в атмосфере нечто странное. Теперь родной дом для нее стал походить на декорации, на старательно выстроенный задник. Гостиная розового шелка – идеальное место для проведения светских приемов. Парадная гостиная с золотым итальянским мрамором – идеальное место, чтобы привечать солидных медицинских чиновников. Столовая с огромным ореховым столом на двенадцать мест – идеальное место для семейных ужинов с долгими откровенными беседами, которых Стоуксы никогда не вели. Патио с глиняными вазонами с вьющимися розами и столом из кованого железа – идеальное место для отца ударить дочь.

Хватит. Мелани спустилась в подвал, где лежала куча коробок с общим ярлыком: Меган Стоукс 1968-1972.

Когда Мелани исполнилось двенадцать, Патриция предложила переоборудовать подвал в игровую для детей, но Харпер отмел идею. «Семье необходимо место для складирования всякого барахла, – настаивал он. – Подвал прекрасно для этого подходит». Здравая мысль, вот только у Стоуксов не было барахла. Никаких коробок со старой одеждой, потрепанными книгами, инструментами или играми. Никаких заляпанных ковров или поломанной мебели. Харпер очень скрупулезно все ненужное каталогизировал, оценивал и оправлял в Армию Спасения ради налоговых вычетов. Все имеет свою цену.

Кроме этих коробок, содержимое которых бесценно.

Мелани разыскала эти ящики еще девятилетней, отчаянно пытаясь разузнать побольше о жизни своих новых родителей. Благоговейно щупала кружевное платьице для крещения, красный бархатный наряд на Рождество и ручной вязки розовое одеяльце. Рассматривала маленькие бронзового цвета туфельки, крошечный отпечаток ладошки в глине, первые рисунки Меган. Копалась в коробках с чувством вины и восторга, понимая, что ведет себя непозволительно, но снедало любопытство.

Это все, что осталось от Меган Стоукс, и Мелани хотела узнать больше о подлинной любимице всей семьи.

И вот сейчас начала с фотографий.

Техас. Джейми, Харпер и Патриция в старомодном белом кабриолете. Джейми и Харпер в полосатых костюмах, похожие на бандитов пятидесятых. Джейми обнимает молодую красивую Патрицию, сияющую в камеру. Джейми качает головой, пока лихой молодой Харпер целует свою будущую жену.

Свадебные фото. Патриция и Харпер в величественном соборе держатся за руки. Патриция в великолепном платье принцессы, воланы и оборки из белого кружева украшают стройную фигуру. Снаружи уже с Джейми – шафером Харпера в белом с черной отделкой смокинге. Крестный постоянно улыбается, но теперь стоит поодаль от Патриции, часто наполовину не попадая в объектив. Несмотря на дружбу всех троих, свадьба, по-видимому, все изменила.

Вдруг фотографии ребенка. «Брайан Харпер Стоукс, 25 февраля 1963, 8 фунтов, 10 унций». Брайан в люльке, в горделивых объятиях Харпера. Патриция устало улыбается. Брайан ползает. Брайан ходит. Трехлетний Брайан тянется за статуэткой, оказавшейся в пределах досягаемости в холле. Трехлетний Брайан потрясен уже разбитой статуэткой. Запись Патриции: «Первая встреча Брайана с искусством. Когда же он поумнеет?»