История России XVIII-XIX веков - Леонид Милов

Принимая эту политику, представители торгового капитала вместе с тем стремились теперь к полному обособлению от тяглого посадского населения, к сохранению только за купечеством монопольного права на торговлю и промышленность, на владение откупами и подрядами на поставку в казну различных предметов потребления. Российское купечество по-прежнему было заинтересовано в обретении исключительных привилегий феодальной корпоративности не потому, что оно было «реакционным», а потому, что в составе городского посада, даже будучи выделенным в ранг «регулярных» граждан, даже получив первую купеческую гильдию, оно оставалось, по существу, бесправным. Совершая разнообразные торговые операции, крупные купцы содержали довольно большой аппарат финансово-ответственных работников. В прошлые времена их финансовая ответственность гарантированно обеспечивалась отношениями полного или кабального холопства. Однако уже с середины XVI в. такие услуги выполняли вольнонаемные люди. Между тем, как уже неоднократно подчеркивалось, в России долгосрочный наем был явлением редким, а наем краткосрочный, чреватый лукавым обманом и внезапным уходом такого работника, купца-оптовика и даже торговца «средней руки» никак не мог удовлетворить. Выход был лишь в обретении прав феодальных. А права эти можно было обрести, лишь приближаясь к статусу дворянства.

Некоторым исключением являлись крупнейшие представители купеческих слоев, вложившие, в основном в первой половине XVIII в., свой капитал в производство. Будучи, как правило, крупным, это производство (особенно в горном деле и металлургии) быстро становилось привилегированным, опекаемым феодальным государством, и в итоге — монопольным. Такого рода купцы-заводчики и купцы-фабриканты были выделены из посада. Они не несли посадских служб, они судились в соответствующих центральных коллегиях и т. п. Основная же масса купечества по-прежнему с послепетровских времен была в состоянии «рассыпанной храмины».

К противоречиям, разделявшим представителей торгового капитала и посадский ремесленный люд, к противоречиям посада в целом и торгово-промыслового крестьянства, добавлялись и противоречия купечества и дворянства. Как уже говорилось, жесткая прагматическая политика правительства Екатерины II привела в конце концов к отмене средневековых монополий, к отмене сословных ограничений в области торговли и промышленности, что с конца 60-х гг. XVIII в. способствовало быстрому росту не только промысловой и торговой деятельности крестьянства, но и активизации промышленного предпринимательства, в которое втягивалось и купечество, и зажиточная прослойка торгующего крестьянства, и отчасти представители дворянства. Несмотря на трудные экономические условия, крупная промышленность в России тем не менее развивалась.

Промышленность. Еще в эпоху Петра I Россией был сделан громадный скачок на пути промышленного развития. Особенных успехов достигла металлургия. В 1725 г. Россия выплавляла около 80 тыс. пудов чугуна. После смерти Петра I вплоть до середины столетия промышленность России, несмотря ни на что, продолжала свое развитие. К 1750 г. действовало уже около ста металлургических заводов, а выплавка чугуна достигала приблизительно 2 млн пудов.

Основными владельцами заводов были по-прежнему Демидовы, которым принадлежало до 60 % выплавки чугуна. На Урале они построили 9 новых заводов. Кроме них в металлургии по-прежнему действовали Строгановы, построившие два новых завода, Баташевы, Масловы, появились и фамилии новых предпринимателей — Осокины, Гончаровы. В середине XVIII в. по выплавке чугуна Россия вышла на первое место в мире.

Несмотря на хищения А. Шемберга в 30-е гг. XVIII в., доведшего цену меди до 300 с лишним рублей за пуд (при стоимости 6–8 руб. пуд), увеличивала свою продукцию и казенная медеплавильная промышленность. Стремительно развивались частные медные заводы (И. Б. Твердышев, И. С. Мясников). К 1750 г. продукция медных заводов выросла втрое.

Серьезное развитие получила текстильная полотняная промышленность. С 1725 по 1750 г. возникло 62 новые текстильные мануфактуры (шелковые, парусно-полотняные, суконные). Правда, в суконной промышленности, наиболее привилегированной, были постоянные перебои. Вся продукция этих мануфактур шла на поставки в казну. Однако условия закупок были невыгодными. Резкий контраст составляли шелковые заведения, работавшие на вольную продажу. Число их неуклонно возрастало. Основным центром шелковой промышленности была Москва и Подмосковье.

Развивалась и парусно-полотняная промышленность. Русская парусина пользовалась большим и неизменным спросом в Англии и других морских державах. Новые предприятия этой отрасли возникали в таких городах, как Ярославль, Вологда, Калуга, Боровск. Крупным центром полотняного производства стал Серпухов. В этой отрасли промышленности процветали купцы-предприниматели И. М. Затрапезный, И. П. Тамес, Щепочкин и др. К 1750 г. стало 38 парусно-полотняных мануфактур. На крупных текстильных мануфактурах число рабочих доходило до нескольких сотен человек. Так, в Ярославле у Затрапезного работало около 650 человек, у Дряблова в Казани — около 1000, на Московской суконной мануфактуре И. Докучаева и Е. Болотина — 1800 человек. Основная же группа предприятий имела по 100–200 человек. Получает развитие производство бумаги, кожевенное, стекольное и химическое производства и т. п. К середине XVIII в. в России действовало 15 бумагоделательных, 10 стекольных, 9 химических мануфактур и др.

Производственные отношения послепетровского развития характеризуются усилением и расширением подневольных форм труда. Промышленность постоянно испытывала жесточайший голод на рабочие руки. В эпоху петровских преобразований, как уже говорилось, даже на металлургических заводах Урала наемный труд был нередким явлением, но чем дальше, тем труднее было вести дела с помощью найма. Уже в 1721 г. выходит указ, разрешающий мануфактуристам-купцам покупать к фабрикам и заводам крепостных крестьян. В 30–50 гг. XVIII в. промышленники широко пользуются правом покупки крестьян к мануфактурам, расширяя сферу принудительного труда в промышленности.

Эксплуатация на таких мануфактурах была чудовищная, хотя посессионных крестьян не отдавали в рекруты и они имели право подачи челобитной в Берг— и Мануфактур-коллегии, коим и были подсудны. В 1752 г. правительство пыталось регулировать меру эксплуатации на «посессиях», устанавливая число непосредственно работающих на фабрике не более 1/4 всех посессионных крестьян данной фабрики (для полотняных) или не более 1/3 (для шелковых).

В 1736 г. число посессионных крестьян резко увеличилось указом о «вечноотданных» работниках. Еще вчера квалифицированные мастера, работавшие на крупных мануфактурах на условиях найма, теперь по этому указу стали «крепкими фабрике», навечно обязанными работать только на ней. Таков был парадокс развития промышленности в интересах социума, обладавшего минимальными возможностями развития рынка труда и его крайней неустойчивостью. Указ 1736 г. был принят под напором требований крупных купцов-мануфактуристов (И. М. Затрапезного, А. Гребенщикова, Ф. Подсевальщикова и др.).

Таким образом, сфера крепостного труда резко расширилась. «Посессии» были распространены главным образом в текстильной (полотняной и суконной) промышленности, а «вечно-отданные» — ив казенной металлургии.

Дворянское Государствов xviii в. резко расширяет и практику приписки государственных крестьян к фабрикам и заводам. Приписные крестьяне работали главным образом на уральских металлургических заводах (по 100–150 дворов на доменную печь, по 30 дворов на молоте и по 50 дворов на медеплавильной печи). Работы их были вспомогательными, а шкала оценки работ в 2–3 раза ниже расценок для наемных рабочих.

Наконец, еще одна сфера применения принудительного труда — помещичьи вотчинные предприятия. В России была государственная винная монополия, ипоставка вина казне была делом очень доходным. Это скоро поняли владельцытаких имений, которые были расположены в плодородных, но отдаленных от рынков сбыта районах: юг Тамбовской губернии, Воронежская, Курская, Пензенская губернии, Слободская Украина и т. д. Здесь очень быстро возникают крупные винокуренные заводы с применением труда своих же крепостных. Дело винокурения расцвело так пышно, что дворяне скоро выступили против своих конкурентов-купцов. В 1754 г. купцам было запрещено владеть винокуренными заводами. Помещичьи же заводы с крепостным трудом процветали. Крупнейшим поставщиком вина в казну был П. И. Шувалов. У него в Пензенском уезде был завод на 1756 ведер вина, а в Алаторском уезде — на 1345 ведер вина. Среди заводовладельцев были вице-адмирал Н. Ф. Головин, князь Я. П. Шаховской, фельдмаршал И. Ю. Трубецкой и др.

Другая отрасль промышленности, где проявилось дворянское предпринимательство, — суконная и отчасти парусно-полотняная промышленность. Организованная на основе крепостного труда, дворянская суконная промышленность получила распространение в основном в южных районах страны. Это главным образом Воронежская, Курская, частично Тамбовская губернии и др. Здесь были, как правило, мелкие предприятия на 2–3 десятка станов. Но были и крупные. Так, в Воронежской губернии подполковник А. Дохтуров имел в 40—50-х гг. XVIII в. мануфактуру с числом станов от 1000 до 2000. Крупными были суконные предприятия Гордениных, Пустовалова, В. Тулинова и др. К концу 60-х гг. XVIII в. общее число суконных мануфактур в стране достигает 73.