Чужак в чужой стране - Роберт Хайнлайн

— Для меня будет! — уверенно заявил Джубал.

— Вы не марсианин. — Махмуд снова переговорил с Майком по-марсиански.

Майк кивнул.

— Ты говорил правильно, мой брат доктор Махмуд. Мне говорили так. Ты есть бог.

— Видите, как безнадежно? — Махмуд беспомощно пожал плечами. — Все, чего я добился, это богохульства. Мы думаем не по-марсиански. Мы не можем…

— Ты есть бог, — согласно подтвердил Майк. — Бог грокает.

— Давай-ка сменим тему! Джубал, могу я воспользоваться нашим братством и попросить еще джина?

— Я принесу! — сказала Доркас.

Это была семейная вечеринка, чему немало способствовала неофициальность Джубала плюс тот факт, что вновь прибывшие были того же сорта: образованные, шумные и не испытывающие стремления к соперничеству. Даже доктор Махмуд, крайне редко забывающий о контроле над собой с теми, кто не разделял единственно правильную веру в покорство воле аллаха, всегда благодетельный и милосердный, чувствовал себя свободно. Ему было ужасно приятно, что Джубал читал слова пророка… и теперь, когда он пригляделся внимательнее, женщины, ведущие домашние дела Джубала, оказались полнее, чем он думал. Эта черненькая… Он быстро выбросил эту мысль из головы: он был здесь гостем.

Но ему было приятно, что эти женщины не трещали без умолку, не встревали в рассудительный разговор мужчин; но поспевали с едой и вином и излучали тепло гостеприимства. Сначала его потрясло неуважение Мириам к своему хозяину… но потом он узнал его: вседозволенность кошек и любимых детей под домашним кровом.

Джубал объяснил, что они просто ждут решения Генерального Секретаря.

— Если он решит заняться делом, мы о нем вскоре услышим. Если бы мы остались во Дворце, на Дугласа мог напасть соблазн выцыганить у нас еще что-нибудь. Здесь мы можем отказать ему довольно просто.

— Что выцыганить? — спросил капитан Ван-Тромп. — Вы же дали ему все, что он хотел.

— Не все. Дуглас предпочел бы, чтобы все оставалось как было… вместо того, чтобы вести себя как паинька и отдать власть человеку, которого он не переваривает, а точнее, сукину сыну с невинной улыбочкой, нашему брату Бену. Другие тоже попытаются отхватить кусок пожирнее. Этот невозмутимый будда Канг ненавидит меня лютой ненавистью — я выдернул ковер у него из-под ног. Но если он придумает нечто, что может соблазнить нас, он непременно пустит это в ход. Поэтому будем держаться подальше от него. Канг — одна из причин, почему мы ничего не едим и не пьем со стороны.

— Вы считаете, что есть повод для беспокойства? — спросил Нельсон. — А я-то думал, что вы гурман, признающий только собственную кухню. Я не могу представить себя отравленным в таком отеле, как этот.

Джубал с серьезным видом покачал головой.

— Свен, никто не собирается травить вас, но ваша жена может получить страховку только из-за того, что вы ели за одним столом с Майком.

— Вы серьезно?

— Свен, я велю гостиничной прислуге принести все, что вам вздумается, но ни сам ни к чему не прикоснусь, ни Майку не позволю. Они знают, где мы, и располагают двумя часами, чтобы действовать… поэтому я должен предполагать, что все здешние официанты на иждивении у Канга и, возможно, еще у двух-трех лиц впридачу. Моя первейшая забота — сохранить этого парня в живых, пока мы стерилизуем его могущество. — Джубал задумался. — Представьте себе паука каракурта, «черную вдову». Робкое маленькое существо, полезное, самое прелестное из паукообразных, с лаковым блеском и торговой маркой в виде песочных часов. Однако это прелестное создание, к несчастью своему, располагает слишком большой мощью для своих размеров. Поэтому всякий его убивает.

— При чем здесь «черная вдова»? Она просто не может избавиться от своего яда.

— С Майком тоже самое. И он не так симпатичен, как «черная вдова».

— Джубал! — негодующе перебила Доркас. — Что за отвратительные вещи ты говоришь! Совершеннейшее вранье!

— Детка, у меня нет твоей гландулярной предвзятости. Симпатичный он или нет, у Майка нет способа избавиться от этих денег, и для него вовсе не безопасно иметь их. Тут не только Канг. Верховный Суд вовсе не так аполитичен, как ему полагается… хотя его методы скорее сделают Майка узником, чем трупом — судьба, на мой взгляд, еще худшая. Не говоря уже о других заинтересованных партиях внутри и за пределами Дворца, которые сейчас вовсю обмозговывают, как повлияет на их благополучие, если Майк окажется в качестве главного действующего лица в крематории. Я…

— Видео, босс.

— Энн, ты явно родилась в Порлоке.

— Нет, в Далласе.

— Я не буду отвечать на звонок.

— Она велела сказать, что это Беки.

— Так чего же ты молчала?! – Джубал ринулся вон из комнаты. На экране сияло лицо мадам Везант. — Беки! Рад видеть тебя, девочка!

— Привет, док. Я наблюдала за вами.

— И как я смотрелся?

— Никогда не видела такого мастерского финта. Док, мир потерял великого оратора, когда вы не родились близнецами.

— Это высшая похвала, Беки, — в голове у него стремительно понеслись мысли. — Однако все получилось лишь благодаря тебе. Я собираюсь расплатиться… и как следует. Так что называй гонорар, Беки.

Мадам Везант нахмурилась.

— Вы оскорбляете мои чувства.

— Беки! Все бьют в ладоши и радуются… Но аплодисменты особенно хороши, когда оказываешься посреди груды мятых зеленых хрустящих бумажек. Человек с Марса оплачивает этот счет, и, поверь мне, он в состоянии это себе позволить. — Он ухмыльнулся. — Все, что ты получишь от меня, это поцелуй и объятья, от которых затрещат твои ребра.

Она успокоенно улыбнулась.

— Я помню, как вы поглаживали меня пониже спины, уверяя что профессор идет на поправку; вы всегда умели сделать так, чтобы телу было хорошо.

— Никогда не делал ничего такого похабного.

— Сами знаете, что делали. И ничего отеческого в этом тоже не было.

— Возможно, это была процедура, в которой ты нуждалась. Ладно, сдаюсь насчет поглаживания… но я буду все отрицать, если ты обратишься в суд.

— Так-то лучше.

— А ты лучше подумай о гонораре. И не забывай нули.

— Док, существуют и другие способы получения гонорара кроме ловли на слове. Вы видели сегодняшние биржевые сводки?

— Нет, и не надо об этом. Лучше приходи, выпьем.

— Э… Я, пожалуй, воздержусь. Я обещала одной, ну… высокой персоне, что не буду отлучаться.

— Понимаю. Беки, не говорят ли звезды, что это дело принесет всем только хорошее, если будет подписано и скреплено печатью сегодня? Может, сразу же после закрытия биржи.

Она задумалась.

— Я погляжу.

— Погляди. И приходи навестить нас. Тебе понравится наш мальчик. Он невинен, но сладок, как украденный поцелуй.

— Э-э… Я загляну. Спасибо, док.

Они попрощались. Джубал обнаружил, что доктор Нельсон увел Майка в спальню, чтобы обследовать его. Корабельный врач был ошарашен.

— Доктор, — сказал он, — я видел этого больного всего десять дней назад. Скажите мне, откуда у него такие мускулы?

— Он получил листок из «Руст: Журнал для настоящих мужчин». Знаете эту писульку, где говорится, как девяностофунтовый доходяга может…

— Доктор, я серьезно.

— Почему не спросить его самого?

Нельсон так и сделал.

— Я надумал их, — ответил Майк.

— Точно, — согласился Джубал. — Он «надумал» их. Когда я подобрал его на той неделе, он был хилый, тонкий, вялый и бледный, словно вырос в пещере. Поэтому я велел ему стать сильнее. Что он и сделал.

— Упражнения? — с сомнением в голосе спросил Нельсон.

— Немного плаванья.

— Несколько дней плаванья не помогут человеку выглядеть так, словно он всю жизнь ворочал железные болванки! — Нельсон призадумался. — Я знаю, Майк может управлять так называемыми непроизвольными мышцами. Но тому были прецеденты. А это заставляет допустить, что…

— Доктор, — мягко перебил его Джубал, — почему бы не признаться, что вы не можете это грокнуть?

Нельсон вздохнул.

— Поневоле признаешься. Одевайся, Майк.

Позднее Джубал откровенничал с тремя офицерами «Победителя».

— С финансами было просто: следовало так поместить деньги Майка, чтобы бороться за них было невозможно, даже в том случае, если он умрет, потому что я сказал Дугласу, что смерть Майка автоматически покончит с его опекунством. А Канг и прочие узнали из достоверного источника — от меня, — что смерть Майка даст Дугласу неограниченный контроль. Конечно, будь я волшебником, я избавил бы парня от последнего пенни. Это…

— Почему, Джубал? — перебил капитан.

Харшоу уставился на него.

— Вы состоятельны, шкипер? Я хочу сказать богаты?

— Я? — Ван-Тромп фыркнул. — Мне платят жалование, есть кое-какая рента, заложенный дом… и две дочки в колледже. Хотел бы я быть состоятельным!