Неистовый рыцарь - Шеннон Дрейк

Брет тоже не захочет, она была уверена в этом. Но она была также уверена в том, что он обязательно придет. Просто для того, чтобы отобрать у нее все, что ей дорого, и заставить ее расплатиться за содеянное. Ей вспомнился его взгляд — нежный, ласкающий, но она помнила также, каким он может быть холодным и гневным.

— Господи! — вдруг взмолилась она. — Будь ко мне милосерден, сделай так, чтобы я перестала о нем думать и могла спать спокойно. Прошу тебя, Боже милостивый!

Но Господь, кажется, не услышал в этот вечер ее молитву, потому что, едва заснув, она снова увидела Брета во сне.

Она увидела воина в сверкающих доспехах и шлеме, украшенном рогами, который сверкал в лучах солнца. Он был верхом на коне. На белоснежном коне, который подъезжал к ней все ближе и ближе. Ей хотелось крикнуть, протянуть к нему руки. Но в его руках блеснул стальной меч. И ей осталось только бежать. Бежать и бежать.

Элайзия вместе с Элинор и Гвен прибыли в Нормандию, когда вокруг уже намело много снега, целые сугробы и морозы сковали землю. Брет воевал в Вексане, пытаясь вернуть королю земли, которых он чуть было не лишился.

Но, узнав о приезде сестер, Брет приказал продолжать без него осаду одной мятежной крепости и поспешил в Руан. Он был очень обеспокоен состоянием Элайзии, однако с первого взгляда убедился, что сестра здорова и невредима. Она была, как всегда, хороша собой: непокорная копна рыжих волос, серебристо-серые глаза, гордое выражение лица, алебастрово-белая кожа. Элайзия радостно бросилась в его объятия, потом он подбросил в воздух повизгивавшую от восторга Гвен и обнял Элинор. Затем пристально посмотрел на Элайзию и потребовал, чтобы она подтвердила, что ее отпустили, не причинив вреда.

Элайзия улыбнулась и, отбросив с его лба упавшую прядь волос, сказала:

— Братец! Ты ведь знаешь, что меня уже самым подробным образом обо всем расспросил отец.

— Понимаю, миледи сестричка, но хочу, чтобы ты теперь еще раз все рассказала мне. Ведь это я виноват во всем, что с тобой случилось. И если они осмелились причинить тебе хоть малейшее зло, то, будь уверена, я разорву их на части собственными руками.

— Я знаю. Именно так я им и сказала, и мне кажется, это их испугало.

— Однако, наверное, мало. Расскажи, что произошло.

Элайзия вздохнула, ибо ей пришлось рассказывать эту историю уже не меньше десяти раз.

— Мама получила твою записку о том, что Аллора больна, а ты вынужден уехать. — Она поморщилась. — Нам всем было немного жаль ее…

— Из-за того, что ей навязали меня? — спросил он. — Благодарю покорно, сестричка.

Элайзия покраснела.

— Нет, из-за того, что она оказалась в таких обстоятельствах, Брет. Далеко от дома, одна и больна. Но когда я вошла в твою комнату, Аллоры там не было, а был только лаэрд Айон. Он сначала рас сыпался передо мной в извинениях, а потом стукнул по голове рукояткой меча. Очнулась я, когда мы были уже далеко за городом.

— А потом? Кто еще был с ними? Сколько человек?

— Лаэрд Айон, его брат Роберт. Два пограничных рыцаря — Дэвид Эдинбургский и его брат Дункан. И Аллора. Больше никого.

— Они ничего тебе не сделали?

— Нет, что ты, Брет! Только этот проклятый Дэвид вцепился в меня, как пиявка, чтобы я не могла сбежать. И хотя я вызывала у него раздражение, он и пальцем меня не тронул.

— Значит, Айон убит. Ты видела, как это случилось?

Она кивнула головой.

— Это было ужасно, Брет! У меня сердце чуть не разорвалось, когда я смотрела на твою жену. Она умоляла его не умирать, не оставлять ее. Она вся перепачкалась его кровью, прижимала его к себе и не хотела положить на землю. А потом пришла в страшный гнев, кричала на всех и потребовала, чтобы меня немедленно освободили. Брет, я знаю, что ты очень сердишься. Но не забудь, что именно Аллора заставила их освободить меня. — Элайзия вздрогнула. — Роберт Кэнедис и Дункан твердили, что из меня получится хорошая заложница. Мне кажется, что эти двое не задумываясь перерезали бы мне горло, если б им надо было.

Он с сомнением приподнял бровь:

— Уж не хочешь ли ты, чтобы я простил Аллору только потому, что у нее хватило здравого смысла понять, что мы сотрем с лица земли их крепость, чтобы освободить тебя?

Элайзия вздохнула и покачала головой:

— Нет, наверное, не хочу. Но возможно, она захочет договориться с тобой, может быть, выдвинет какие-то условия…

— Поживем — увидим.

Элайзия кивнула. Брет заметил, что она чего-то недоговаривает.

— Что-нибудь еще? Выкладывай.

— Роберт Кэнедис очень обрадовался бы, если б брак расторгли или если б ты умер. Ему, наверное, подошел бы любой из этих вариантов. И еще я думаю…

— Я слушаю, Элайзия, продолжай.

— Я думаю, тебе следует остерегаться молодого рыцаря Дэвида Эдинбургского. Я подслушала их разговор, притворившись спящей. Роберт хочет, чтобы Аллора поскорее освободилась от тебя и вышла замуж за этого рыцаря.

Брет слушал ее, прислонившись к стене. Может быть, и к лучшему, что у него будет время несколько обуздать свой гнев. Ведь сейчас ему хотелось убить ее — и этого скотта Дэвида Эдинбургского. Может быть, со временем…

— Но, Брет, уже когда мы приехали сюда, в Руан, отец получил весточку от отца Дамьена. Он изложил дело папе, и папа подтвердил, что твой брак имеет законную силу. И еще он написал, что с Дальнего острова не присылали никого, чтобы просить от имени Аллоры о расторжении брака.

— Это не имеет значения, — чуть помедлив, тихо сказал Брет. — Как только освобожусь, я сам туда поеду. Или она сдаст крепость, или я не оставлю камня на камне от нее, а обломки сброшу в море.

— Брет…

Он взглянул ей в глаза.

— К тому времени, — устало сказал он, — на моем счету будет столько отвоеванных крепостей… Ни одна не устоит передо мной.

Однажды в начале марта, когда Брет воевал в Бретани, он с изумлением увидел, как через поле боя к нему верхом направляется отец Дамьен. Осадив коня, он поздоровался с Бретом.

— Каким ветром вас занесло сюда, отец Дамьен? — пробормотал Брет, здороваясь с ним за руку.

— Есть новость, которую мне хотелось бы сообщить вам лично.

— Говорите скорее.

— Папа признал брак действительным, но никто так и не просил о его расторжении. С Дальнего острова никто не приезжал. У меня есть друзья в пограничном районе, и по моей просьбе они разузнали, что там происходит.

— И что же? — нетерпеливо спросил Брет. Он был готов даже к самому худшему, однако понимал, что Дамьен приехал не с плохими вестями.

— О расторжении брака не может быть и речи, милорд, — сказал Дамьен и сделал паузу.

— Не тяните душу, выкладывайте! — потребовал Брет.

— Им долго удавалось держать эту новость в тайне, но теперь тайное стало явным. Через несколько недель, милорд, вы станете отцом. И что бы там ни хотелось Роберту, ваш ребенок будет наследником Дальнего острова.