Режиссеры-шестидесятники. Переиздание - Полина Борисовна Богданова

его монолог «Я купил» был полон трагизма, он бичевал себя, он каялся, он не был виноват в том, что так повернулось время. Оно вознесло его на вершину, сделало хозяином жизни, но сам Лопахин от этого не испытывал никакой радости.

Через тридцать с лишним лет (спектакль А. Эфроса был поставлен в 1975 году), в первое десятилетие нового столетия режиссер М. Захаров не может скорбеть о смерти старого мира. Для нас, современников ХХI столетия, старая эпоха — это советская эпоха. Новая эпоха для нас связана с новым политическим и экономическим курсом, который взяла страна в 1990-е годы. Для нас предприниматель — это человек, который строит наше будущее. И от того, насколько успешен будет этот предприниматель, впрямую зависит судьба страны. Так, по крайней мере, думает М. Захаров, который озабочен перспективой российской жизни.

То обстоятельство, что в двух спектаклях, поставленных в первое десятилетие нового века, в постановке «Ва-банк» и «Вишневом саде», возникает положительный образ купца, предпринимателя, с которым связаны надежды на будущее, говорит об очень определенной позиции режиссера. Он размышляет о судьбе России и видит ее перспективы в развитии предпринимательства, в появлении практичных людей, умеющих считать деньги, заботиться о своей выгоде, а вместе с тем и содействовать общему процветанию общества. Поэтому Захаров говорит о Лопахине следующее: «Это человек нового мышления, новой формации. Такие сейчас очень нужны в стране. У нас мало талантливых менеджеров»..

* * *

Марк Захаров, демократ по своим убеждениям, и, как и полагается шестидесятнику, — а он все же шестидесятник, как показал второй этап его творческой биографии, — небезразличен к общественным и социальным процессам действительности. Особенно остро эту свою заинтересованную позицию Захаров продемонстрировал в новом столетии. Его искусство как будто поднялось еще на один уровень. Не случайно в его спектаклях появилась публицистика. Для него спектакль — стал репликой в общественном диалоге, в разговоре о том, что составляет актуальную проблематику не только искусства, но и жизни.

Для поколения режиссеров, к которым принадлежит Марк Захаров, эти сферы никогда не были разделены. Шестидесятники — поколение, которое привыкло мыслить крупными понятиями и категориями. Поэтому им никогда не был присущ художнический эгоцентризм. Они ориентировали себя и свое искусство широко. Адресуя его к большому коллективу людей, составляющих интеллигенцию. Эта широта ориентации и этот альтруизм социального мышления способствовали тому, что пять десятилетий они представляют собой очень сильное художественное поколение.

Они всегда верили в то, что общество может быть устроено разумно и справедливо. И поэтому много сил, энергии тратили на то, чтобы расчистить дорогу, разобраться с недостатками, призвать к каким-то мерам, провозгласить что-то.

Они вступали в насущный и откровенный разговор с властью. Так делал Олег Ефремов. Так делал Марк Захаров, ставя свои спектакли, в которых обсуждались актуальные темы современной и исторической российской жизни.

Еще при президенте Б. Ельцине Марк Захаров, как и другие шестидесятники, обладал реальным общественным весом и авторитетом. Был членом Президентского совета. Ельцин сам часто захаживал в Ленком и проводил с Захаровым задушевные беседы. Об этом Захаров рассказывал на страницах прессы, поскольку был горд этим обстоятельством и ощущал свою нужность. Вообще это чувство — нужности, пожалуй, точнее всего характеризует шестидесятников. Они в искусстве всегда работали так, чтобы от их деятельности была реальная практическая польза для страны.

Но в новом веке в обществе сложилась иная ситуация. И характеризуя ее, еще раз приведем высказывание Марка Захарова: «Наша власть больше не нуждается в диалоге с интеллигенцией. Мостик, который короткое время существовал между нами и ними, лопнул как мыльный пузырь. Иллюзия диалога для меня кончилась».

* * *

Искусство изменилось. Перешло из разряда, когда, как свидетельствовал небезызвестный Эдичка, оно являлось «высшим» из всего, «чем можно заниматься на земле», и было религией и школой жизни.

Художественные искания эпохи шестидесятничества не могли не трогать за живое.

Но они — последние, кто поддерживал в обществе социальные, гражданские надежды.

В пафосе шестидесятников уже в 2000-е годы слышались нотки конца. Ухода прекрасной, возможно, великой и, несомненно, нравственной эпохи. Эпохи, породившей крупных и небезразличных художников.

Примечания

1

Березкин В. Сценография второй половины 70-х годов // Вопросы театра. М.: ВТО, 1981. С. 153–180.

2

Кухта Е. А. Проблемы театра Гоголя и советская драматическая сцена 1970-х годов. Автрореферат диссертации на соискание ученой степени кандидат искусствоведения. Л., 1987. С. 11.

3

Соколов А. В. Интеллигенты и интеллектуалы в русской истории. СПб., 2007. С. 259.

4

Соколов А. В. Указ. соч. С. 275

5

Эфрос А. Репетиция любовь моя. М., 1993. С. 8.

6

Там же. С. 36.

7

Цит. по: Фильштинский В. А. В. Эфрос и этюдный метод // Фильштинский В. Открытая педагогика. СПб, 2006. С. 202.

8

Эфрос А. Указ. соч. С. 138.

9

Там же. С. 100.

10

Там же. С. 141.

11

Эфрос А. Указ. соч. С. 138.

12

Там же. С. 71.

13

Эфрос А. Указ. соч. С. 56–57.

14

Владимирова З. Эфрос // Владимирова З. Каждый по-своему. М., 1966. С. 115.

15

Эфрос А. Указ. соч. С. 56–57.

16

Там же. С. 116.

17

Там же.

18

Там же. С. 117.

19

Там же. С. 75..

20

Владимирова З. Указ. соч. С. 115.

21

Эфрос А. Указ. соч. С. 58.

22

Эфрос А. Указ. соч. С. 57..

23

Там же.

24

Там же. С. 77.

25

Владимирова З. Указ. соч. С. 118.

26

Эфрос А. Указ. соч. С. 76.

27

Соловьева И. Доверие к юности // Соловьева И. Спектакль идет сегодня. М, 1966. С. 83.

28

Эфрос А. Указ. соч. С. 76.

29

Розов В. Несколько слов о пьесе // Розов В. Перед ужином. М., 1963. С. 62.

30

Владимирова З. Указ. соч. С. 130.

31

Владимирова З. Указ. соч. С. 129.

32

Там же. С. 130.

33