Средневековая история. Граф и его графиня - Галина Гончарова

Сначала – маленькая, но глубокая.

Залечили повторно.

Еще через полгода – уже поглубже и противнее. Пока иммунитет мог перебарывать снадобья местных лекарей – рана еще закрывалась. А вот как не смог…

Гардвейгу это все объяснять не стали. Собственно, бедой мужика стали почтительные докторусы и мерзкий характер. Спорить с ним никто не осмеливался, образ жизни он вел нездоровый, залечить его пытались всеми народными средствами, вплоть до мочи беременной кобылицы, – ну и результат?

Вместо того, чтобы как следует вскрыть рану, прочистить, сделать дренаж и ждать рубцевания по всем правилам – старались снять боль и скорее залечить. И язва росла.

Как еще жив-то до сих пор?

Лиля прикинула, как это объяснять Гардвейгу. Но не успела. Опередил Тахир.

– Ваше сиятельство…

А почему бы нет? Может, от почтенного хангана Гардвейг быстрее воспримет рекомендации?

И Тахир развернулся во всю ширь медицинской науки. Объяснил, что язву можно и лечить и вылечить. Но процесс этот длительный, уход за ней нужен серьезный, об охотах придется забыть, передвигаться лучше с тростью, чтобы не так сильно нагружать ногу, режим дня соблюдать. Алкоголь исключить и всякую гадость не есть.

Но все это так почтительно и со столькими поклонами, что самому вредному королю придраться было бы не к чему. Лиля только головой качала. Ей до таких вершин дипломатии было далеко.

Гардвейг подумал – и решил попробовать. Ну, год понадобится. И что?

Эти хоть что-то здравое говорят. А остальные только трясутся от страха и уверяют, что обязательно вылечат. А язва все хуже и хуже. А умирать нельзя. Сейчас, когда дети маленькие – нельзя.

Лиля переглянулась с Тахиром. И ханган принялся уговаривать Гардвейга. Мол, Ваше величество, либо я тут остаюсь, либо мы вашего докторуса обучаем…

Сошлись на промежуточном варианте. Раз в день Тахир будет приезжать. Привозить мази, настойки, стерильные (ну хоть как-то, хоть прокипяченные) бинты, следить за одной из перевязок… графиня периодически будет приезжать с ним. А докторус… мы его тут ненадолго заберем, проинструктировать?

Гардвейг, с обезболивающим, примочками и грамотной повязкой, чувствовал себя немного полегче. Так что согласился. И Лиля с Тахиром чуть ли не под локти вытащили уэльстерского докторуса из королевских покоев.

В парк. В первую попавшуюся беседку.

Оказавшись там на свободе, Лиля плюхнулась на скамейку – и шумно перевела дух.

– Ффффууууууу! Тахир-джан, слава Альдонаю, что язва не гниющая. У короля замечательный иммунитет.

– Я и сам испугался сначала. Если бы что… Лилиан-джан, какой у него прогноз, если честно?

– Год лечить. А то и больше.

Докторус из Уэльстера смотрел на эту пару. Мужчина и женщина абсолютно спокойно обсуждали лечение короля. И… явно знали, о чем говорили. Он – не знал. Искренне полагал, что язва – от истечения кожных соков и дурной крови. Ан нет…

Неужели они обладают какими-то новыми знаниями? Возможно, это ханган? Говорил в основном он, графиня больше делала. Но тогда… главная беда людей – это не только незнание. Самая главная беда – это отсутствие желания узнать. Из самолюбия, самолюбования, самоуверенности или просто по глупости – неважно. Если нет желания узнать – то и не будет. А вот у этого докторуса оно было.

Мужчина поклонился Тахиру.

– Глубокоуважаемый…

– Тахир Джиаман дин Дашшар, – представился Тахир.

– Очень приятно. А я – докторус Леонар Либертиус. Не могли бы вы объяснить мне, что именно произошло с Его величеством и от чего его надо лечить?

Лиля переглянулась с Тахиром. И ханган принялся объяснять. Внятно и простыми словами. Ему было и проще, кстати. Лилиан периодически забывалась и сбивалась на медицинский жаргон своего мира. А Тахир объяснял, как понял сам.

Лекция затянулась чуть ли не на час. Уэльстерский докторус слушал с открытыми глазами и ртом. Но…

Ханганы?

Да хоть кто! Лишь бы королю помогло и полегчало! А то, знаете ли, тем докторусам, которых согнали со двора, еще повезло. Кого-то и казнили. И Леонару абсолютно не хотелось ни уезжать из Уэльстера, ни умирать… ради такого он и Мальдонаю бы послушал. Не то, что посторонних.

Чего уж там. Что отличает хорошего медика от плохого? Во все времена – умение признать свои ошибки. Леонар состоял при Его величестве уже полгода, видел, что его лечение не особенно помогает – ну разве что язва намного больше не стала. Но излечить ее – увы, не мог. Если эти могут – так пусть поучат! Они вроде как и не против. А если что – можно на них и свалить всю вину за неудачу. Все мы люди…

И Тахир, и Лиля об этих мыслях догадывались. Но ведь не сидеть им целый день около Гардвейга? Им и родного короля за глаза хватает, который периодически мается невралгией. И позвоночник у него не в порядке, и печень пошаливает… Пусть этот мужчина мается со своим королем. Сделает, как ему скажут – и того хватит. Хуже точно быть не должно. Да и язву пиявками лечить не лучшее дело. Они обычно при других болезнях помогают. Хотя, возможно, общее состояние Гардвейга они и улучшали?

Все равно – кто-то из женщин не любит мышей. Лиля не любила пиявок. Такой вот крохотный заезд…

– Дядя, моя жена просто неуловима!

– Значит, ловил плохо, – Эдоард явно подсмеивался над Джесом. – Она за сегодня в Тарале побывала, ко мне заехала, в посольство Уэльстера отправилась… и ведь это еще не все.

– У нее что – помело под юбками? – вскипел Джес.

И тут же был срезан ледяным взглядом.

– Попридержи язык. Графиня сейчас не меньше полезна для короны, чем ты. Она, кстати, и меня лечила. Ты хочешь сказать – что это происки Мальдонаи?

– Дядя… – Джес аж растерялся.

Эдоард мягко положил ладони на стол. Наклонился вперед.

– Джерисон, думай головой. Или может, сделать проще? Развести тебя с графиней и выдать ее замуж за кого-то поумнее? Миранду она, конечно, любит. Но… Кстати – о Миранде. Ко мне обратился принц Амир.

– И? – Джерисон откровенно не понимал, о чем речь.

– Он просит твою дочь в жены.

– Ни за что! – возмутился Джерисон.

Эдоард вскинул брови.

– И почему же?

– Он же язычник!

– Он уже сообщил, что ради Миранды готов принять нашу веру в Альдоная. И даже допустить миссионеров на территорию Ханганата. Альдон этому весьма порадовался.

Эдоард мудро не договорил, что Амир при этом подозрительно улыбался. На самом деле, ханганам было абсолютно все равно, в кого там верит принц… пока он еще не правитель. Ну, не так громко, конечно, но… Амир и не собирался устраивать храмы в Ханганате и насильно святить народ. Хотите – приезжайте. Если вас кто послушает – ваше право. Я верю? В Альдоная? Первым делом я верю в Звездную Кобылицу. А кто там ее конюший – вопрос философский. Пусть о нем жрецы спорят.