Что нельзя купить за деньги. Моральные ограничения свободного рынка - Майкл Сэндел

Мне бы никогда не пришло в голову продавать эти автографы, даже задаться вопросом, сколько они стоят на рынке. Они до сих пор хранятся у меня вместе с коллекцией бейсбольных карт. Но в 1980-е годы автографы и личные вещи спортсменов превратились в ходовой товар, их стали покупать и продавать постоянно увеличивающие свою численность легионы коллекционеров, брокеров и дилеров[279].

Бывшие звезды бейсбола начали раздавать автографы за плату, которая варьировалась в зависимости от их статуса. В 1986 году питчер Боб Феллер, чье имя занесено в Зал Славы, продавал свои автографы на выставке коллекционеров по два доллара за штуку. Три года спустя Джо Ди Маджо расписывался за 20 долларов, Уилли Мейс – от десяти до двенадцати, Тед Уильямс – за 15 (плата за автограф Феллера к 1990-м годам возросла уже до десяти долларов). Поскольку эти знаменитости играли до «эры» высоких зарплат, трудно винить их за стремление извлечь из своей подписи маленькую выгоду. Но этим своеобразным бизнесом занялись и действующие игроки. Роджер Клеменс, будучи звездным питчером команды «Бостон Ред Сокс», получал за автограф восемь с половиной долларов. Некоторые игроки, включая питчера «Доджерс» Ореля Хершисера, считали подобную практику отвратительной. Консервативные поклонники бейсбола жаловались на платные автографы, вспоминая, что тот же Бейб Рут всегда расписывался бесплатно[280].

Однако рынок предметов коллекционирования в то время только зарождался. В 1990 году в журнале Sports Illustrated появилась статья, описывавшая, как изменяется давняя традиция брать автографы. «Новое поколение коллекционеров автографов» стало «грубым, жестоким, мотивированным исключительно деньгами», докучает игрокам в отелях, ресторанах и даже у них дома. «Если раньше охотниками за автографами были всего лишь дети, одержимые почитанием своих героев, то сегодня в погоню включились коллекционеры, дилеры и инвесторы… Дилеры зачастую платят группам детей – почти как Феджин и Ловкий Плут с его командой[281]. Те собирают автографы, а дилеры вводят их в оборот и продают. Инвесторы покупают автографы, предполагая, что, как и предметы изобразительного искусства или артефакты, представляющие историческую значимость, подписи Ларри Берда, Майкла Джордана, Престона Маттингли или Хосе Кансеко со временем вырастут в цене»[282].

В 1990-е годы брокеры начали платить профессиональным бейсболистам за то, чтобы те подписывали тысячи мячей, бит, маек и других вещей. Затем дилеры продавали эти массово выпускаемые предметы коллекционирования с помощью рассылочных компаний, телемагазинов и магазинов розничной торговли. В 1992 году Микки Мэнтл, как сообщалось, получил 2,75 млн долларов, за которые должен был подписать 20 000 бейсбольных мячей и появляться на публике; эта сумма превышала сумму, которую он заработал за всю свою спортивную карьеру в команде «Янкиз»[283].

Однако наибольшей ценностью обладают те предметы, которые использовались в реальных играх. Помешательство на коллекционировании усилилось, когда в 1998 году Марк Магуайер установил новый рекорд по количеству хоум-ранов за сезон. Фанат, поймавший во время матча семнадцатый мяч, который стал для игрока рекордным, продал его на аукционе за три миллиона долларов, что стало наибольшей ценой за предмет коллекционный спортивной атрибутики за всю историю[284].

Превращение бейсбольных сувениров в товары изменило отношение поклонников и к игре, и друг к другу. Когда Магуайер сделал шестьдесят второй хоум-ран за сезон и побил предыдущий рекорд, человек, отыскавший мяч, не продал его, а тут же отдал Магуайеру. «Мистер Магуайер, кажется, у меня есть кое-что, что принадлежит вам», – произнес этот человек, Тим Форнерис, протягивая мяч[285].

Учитывая рыночную стоимость этого мяча, такой великодушный поступок вызвал поток комментариев – главным образом одобрительных, хотя не обошлось и без осуждений. Двадцатидвухлетнего Тима Форнериса, который был сезонным работником, следящим за состоянием газона на стадионе, чествовали на параде Disney World, он стал гостем ток-шоу Дэвида Леттермана, был приглашен в Белый Дом на встречу с президентом Клинтоном. Он выступал в начальных школах, рассказывая детям о необходимости совершать хорошие поступки. Однако, несмотря на все эти почести, автор колонки о личных финансах в журнале Time раскритиковал Форнериса за опрометчивость, назвав его решение вернуть мяч примером «тех нескольких грехов, которые мы все совершаем в сфере личных финансов». Как только он «коснулся мяча своими рукавицами, мяч стал принадлежать ему», писал автор колонки. По мнению колумниста, тот факт, что Форнерис отдал мяч игроку, служил иллюстрацией «такого типа мышления, который приводит многих из нас к серьезным ошибкам в повседневных денежных делах»[286].

Вот еще один пример того, как рынки трансформируют нормы морали. С тех пор как бейсбольный мяч, принесший новый рекорд, стал рассматриваться как ходовой товар, возвращение его хозяину-рекордс-мену больше не считается обычной данью уважения. Теперь это либо героическая щедрость, либо глупое расточительство.

Три года спустя Барри Бондс выбил семьдесят три хоум-рана за сезон, побив рекорд Магуайера. Борьба за семьдесят третий мяч хоум-рана привела к возникновению неприятной сцены на трибунах и породила длительный правовой спор. Фаната, поймавшего мяч, сбила с ног неуправляемая толпа людей, пытавшихся схватить мяч. Мяч выскользнул из его рукавицы и попал в руки другого фаната, стоявшего рядом. Каждый утверждал, что мяч принадлежит ему по праву. Спор перерос в многомесячные пререкания и в конце концов вылился в судебный процесс, в ходе которого шесть адвокатов и группа профессоров права пытались определить законные основания для вступления во владение бейсбольным мячом. Суд постановил, что оба претендента должны продать мяч и разделить выручку поровну. В итоге этот раритет был продан за 450 000 долларов[287].

Сегодня рынок спортивной атрибутики является неотъемлемой частью игры. Даже сломанные биты и использованные мячи, оставшиеся после бейсбольных игр Высшей лиги, находят жаждущих покупателей. Для обеспечения коллекционеров и инвесторов гарантией подлинности использованного инвентаря на каждой игре Высшей лиги присутствует по крайней мере один официальный дежурный «аутентификатор». Вооружившись высокотехнологичными стикерами с голограммами, он регистрирует и удостоверяет подлинность мячей, бит, маек, карточек игроков и прочих вещей, предназначенных для рынка предметов коллекционирования, объем которого оценивается в миллиард долларов[288].