Тёмное сердце - Тина Даниэл

— Китиара, — быстро сказал Патрик, — Я не хочу, чтобы ты сказала да или нет сейчас и я обещаю, что никогда не буду давить на тебя. Путешествие на Северный Эргот долгое, по крайней мере, четыре недели и у тебя будет много времени, чтобы подумать о моём предложении. Ты можешь думать об этом всё это время и ещё столько, сколько понадобится.

— Но, — произнесла Китиара, подбирая слова, — Я вообще не знаю, выйду ли я когда-нибудь замуж. Особенно сейчас. У меня так много..

Кит взглянула на красивого молодого человека, сидящего рядом с нею и почувствовала себя сконфуженной. Никто никогда не просил её о чём-то с таким уважением и обходительностью, как он. Никто никогда не возбуждал её так, как он делает сейчас, глядя на неё глубоким и одобрительным взглядом.

— Не думай об этой сейчас, — торопливо сказал Патрик. — Мы только что повстречались, но мы узнаем друг друга получше. Когда ты приедешь в мою страну, на тебя будут смотреть, как на особу королевской крови. Всё, о чём бы ты не попросила, будет твоим. У тебя будут еда, одежда и рабы, выполняющие все твои пожелания. Может быть, ты найдёшь всё это очень привлекательным.

Действительно, подумала Китиара, такое может быть.

— Почему я? — спросила она.

Стратко проснулся и, с ворчанием потягиваясь, поглядел на холм. Над горизонтом показалось солнце и окрасило всё вокруг в розовое и оранжевое.

Патрик глубоко вздохнул.

— Потому что, — задумчиво сказал он, — Я думаю, что люблю тебя.

Китиара заметила, что Стратко затих и пристально их разглядывает. Пока она не открыла рот, она не знала, как ответит.

— Хорошо, — сказала она, не зная в точности, что именно она имеет в виду.

**

Китиара была немного раздосадована тем, что Гилон оказался единственным, кто был искренне опечален тем, что она уходит и, возможно, уходит навсегда, хотя слово «навсегда» так и не было произнесено. Громко, чтобы Патрик и Стратко слышали, она порекомендовала Гилону оставить чердак для неё в неприкосновенности, по крайней мере до того момента, пока он не узнает, что она благополучно устроилась в Северном Эрготе.

— Надеюсь, ты будешь счастлива, Кит, — с чувством сказал Гилон, когда она собирала своё скудное имущество, готовясь к отъезду. — Но если ты не устроишься, то я надеюсь, что ты вернёшься к нам, так как мы будем скучать по тебе.

Карамон и Рейстлин, конечно, не показали этого даже мимолётом. Этим ранним утром Карамон всё ещё сонно лежал в своей кровати, запутавшись в одеяле.

— Пока, — пробормотал он и перевернулся на другой бок.

Рейстлин же, конечно, уже был поглощен какой-то толстой истрёпанной книгой. Он сидел на табурете в дальнем углу общей комнаты дома. Он поднял глаза, когда Кит прощально чмокнула его в щёку, посмотрев вначале на неё, а затем на Патрика и Стратко, которые в почтительных позах стояли у двери. Затем он снова посмотрел на Кит.

— Ты вернёшься, — сказал он, снова опуская глаза к книге.

Ну, подумала Китиара, они с Карамоном ещё просто дети. Чего я ожидала, бурного прощания?

— Ты должна попрощаться с мамой, — бесстрастно настоял Гилон.

Китиара вздрогнула.

— Она даже не поймёт, что я говорю.

Гилон пожал своими большими плечами и вышел из двери, жестом показывая Патрику и Стратко следовать за ним. Патрик с надеждой оглянулся на Китиару и дверь за ним закрылась.

Розамун не спала. Она лежала на своей измятой постели в бессознательном состоянии. Её глаза уставились в потолок. Волосы, очевидно вымытые Квиверой, в данный момент отсутствующей, лежали на подушке белым ореолом. Розамун тихо дышала через приоткрытые губы, которые были розовыми и припухшими, как цветочные лепестки.

Китиара холодно оглядела мать, затем приблизилась к ней так тихо, как только смогла. По настоянию Гилона она набросала письмо на случай, если когда-нибудь настанет время, когда Розамун придёт в себя. Китиара свернула письмо и связала его одной из ленточек, которой Квивера связывала волосы Розамун. Затем она положила его около матери.

Дорогая мама.

Я встретила молодого господина, который попросил, чтобы я вышла за него замуж. Мы едем на Северный Эргот, в Гвиннед, где правит его семья. Я буду богата и смогу присылать деньги для тебя, Гилона и близнецов.

С любовью, Кит.

Кит знала, что это была жалкая отписка, но это было всё, что она смогла выдавить для этой женщины, которая заставила отвернуться её отца и чья слабость заставляла Китиару в сущности быть заключенной в этом доме.

Минуту поколебавшись у кровати, Кит краем глаза заметила бледный свет, мерцающий в серых глазах матери. Но больше она не заметила ничего.

Когда же Китиара повернулась, чтобы уйти, правая рука Розамун внезапно схватила её за запястье. Мать крепко держала её и Китиара удивилась силе хилой больной. Губы Розамун зашевелились, но слов не было слышно. Глаза оставались открытыми, но взгляд был рассеянным. Через несколько минут Китиара вырвалась из хватки матери и осторожно положила её руку обратно на кровать.

Снаружи Патрик и Стратко ждали рядом с лошадьми. Гилон оседлал для Китиары Корицу. Вьючный мул терпеливо стоял под весом притороченного к нему большого сундука Патрика. Стратко, весь увешанный оружием, важно прохаживался вдоль и поперёк, поправляя и перевязывая ремни. Его главным зрителем был Карамон, который наконец проснулся и теперь с благоговейным трепетом глядел на этого человека-гору.

Патрик торжественно пожал руку Гилона и Карамона, а затем взобрался в седло. Китиара кивнула отчиму и взъерошила волосы Карамону перед тем, как вскочить в седло Корицы.

Оглянувшись, она увидела, как Карамон неистово машет ей вслед и солнце вспыхивает на его золотых волосах. Позади него в дверном проёме стоял Рейстлин, вытянувшись как статуя.

Перед отъездом Китиара хотела сделать ещё одну вещь. Она попросила, чтобы Патрик и Стратко подождали её на городской площади, а сама направила Корицу к Аурелин. Подруга заплакала, когда услышала новости, но затем быстро успокоилась.

— Дворянин! Погоди, я скажу об этом маме! Я всегда говорила ей, что она тебя недооценивает, — сказала Аурелин, — Он красив?

Китиара, покраснев, кивнула.

— Думаю, что такое приключение могло бы понравиться и тебе, — поддразнила она подругу. Затем они обнялись.

— Ты можешь написать мне в Алвитс, что в Гвиннеде. — крикнула Кит через плечо, уже уезжая прочь.

К середине утра они уже были на одной из дорог, которая вела на север от Утехи до фермерских долин. Они должны были поехать на север, с небольшим уклоном на восток, чтобы избежать самых больших скоплений Харолисовых гор и достигнуть залива, где Патрика ждал корабль.