Оковы призрачных вод (СИ) - Ллирска Бранвена

— И каков твой план, профессор? — наконец решился спросить он. — Как мне их ловить-то?

— А почему бы тебе не сделать так, чтобы они сами прибежали на поклон? — хитро улыбнулась в ответ Эйтлинн.

— С чего бы им прибегать? — Киэнн растерянно нахмурился, пытаясь сообразить, что она хочет этим сказать. — Особенно теперь, когда Глейп-ниэр молчит и Песнь...

— Твою Песнь они и так не слышали, — снова перебила его фоморка. — Ты мне скажи, как долго они продержатся, когда узнают, что обратного пути в Маг Мэлл им нет? Ведь, по твоим словам, это так?

Определенный смысл тут точно был. Когда узнают… Надо полагать, очень недолго продержатся. Осознание того, что находишься взаперти, в заточении — не важно: в тесной тюремной камере или огромной чужой вселенной — сработает почище Плети. На себе проверено.

— Да, это так, — кивнул он. — Если кто-то попробует сунуться, то не найдет пути даже в Межмирье. И почти наверняка ударится в панику. Вот только…

Мысль была хорошей, до обидного хорошей — мог бы и сам додуматься. Рано или поздно они действительно сами начнут искать его, чтобы засвидетельствовать свою непричастность и испросить дозволения вернуться, а то и сдадут виновного, если знают. Но, если все пустить на самотек, времени может уйти немало. Каждый из паникеров будет паниковать в своем укромном уголке, никак не извещая об этом других. Да если бы вдруг даже известил — что с того? Как они меня найдут? На этой жуткой перенаселенной планете, где магия слаба и Глейп-ниэр молчит?..

— Да что ты уперся в свою Глейп-ниэр? — непрошено прочитала мысли Эйтлинн. Она делала это нечасто — то ли из чувства такта, то ли не слишком владела техникой. Хотя он и сам не то чтобы виртуозно владел — читал спонтанно, когда повезет. — Скажи, у вас точно нет никаких… ну, своих внутренних каналов связи тут, в Сенмаге?

— Каналов? Это каких? Тайная радиостанция, что ли, какая-нибудь?

Эйтлинн чуть поморщилась:

— Ты иногда как из прошлого века. Зачем обязательно радиостанция? Может... эм-м-м… ну, скажем, закрытая группа на Фейсбуке, например? Приватный чат в WhatsApp или где там сейчас их создают? Но радиостанция тоже подойдет, если что.

Киэнн безнадежно покачал головой:

— Если и есть, то меня никто об этом не уведомил. Однако очень в том сомневаюсь. Они все разные, Этт, понимаешь? У каждого свои привычки, свои пристрастия, своих любимые места. Кто-то, может, и телефоном даже не пользуется. Не говоря про соцсети и прочее. Их нельзя всех под одну гребенку! Не получится.

Вообще, конечно, бардак. Никакого контроля и порядка. Может, и правда пора прикрыть эту их вольницу? Ввести что-то вроде обязательной регистрации на въезде и выезде? Вписка-выписка, все, как у людей? — Смешно! Как ты собираешься их к этому принудить? А если и сумеешь — тебя же потом за это прогрессивное нововведение проклянут до девятого колена. На полном серьезе, не на словах. С другой стороны, кого и когда это останавливало?

— Допустим. — Тон фоморки ненавязчиво подчеркивал, что ничего подобного она на самом деле не допускает. И что под одну гребенку очень даже можно, если постараться. И если потребуется. — Но ты же знаешь все эти тайные пороки и слабости каждого из них наперечет, не так ли?

— Что мне больше всего нравится в тебе, Этт, — слабо усмехнулся в ответ Киэнн, — ты никогда не сдаешься. Да, разумеется, знаю.

Она вновь на минуту исчезла за дверью, после чего уложила ему на колени липкий, измазанный бурыми подтеками ноутбук.

— Значит открывай табличку Excel, составляй поименный список, прописывай характеристики, интересы и пристрастия, и будем совместными усилиями находить сферы, в которых они максимально пересекаются. И потом, в соответствии с результатами, выбирать каналы для оповещения. Если ничего лучше не придумаем, наладим рассылку спама. Или билборды у дорог закажем, с текстом послания на шилайди. И, кстати, на будущее: лучше бы тебе пополнить свою картотеку их номерами телефонов, имейлами, никами в Скайпе и так далее. Нормальными земными средствами связи, раз уж пользоваться Глейп-ниэр как малышка Аинэке ты не умеешь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

А вот это и впрямь стоило бы провернуть. Давно можно было, не будь ты ленивой задницей, Киэнн Дэ Данаан. И все же звучит как-то жутковато… Вот так иной раз и не задумываешься о том, в каком свободном обществе, по сути, живешь. И как легко и быстро можешь своими же руками превратить его в форменную антиутопию.

Киэнн перевел взгляд с ноута на Эйтлинн:

— А что ты сделала с дорогущим Маком?

— Залила кофе, — сладко улыбнулась она. — Ты все равно его украл, так что не надо рассказывать мне, как пострадал наш бюджет. Он работает, я проверяла.

— Магия!

Клавиши все же порядком залипали, но Эйтлинн категорически отказалась отпустить Киэнна «на пару минут» за новым ноутом, тем самым санкционировав его право на побег. Кроме того, с электронными таблицами он никогда раньше дела не имел (в его прежней сфере деятельности они ему никак пригодиться не могли), так что в очередной раз пришлось проходить интенсивный экспресс-курс. Что еще паршивей, вводить имена фейри приходилось фактически транслитом (раскладок с шилайди или хотя бы ётнургиром никто, конечно же, не поставлял). Проклятые столбцы упрямо ползли куда-то в параллельную вселенную, ячейки рассыпались калейдоскопом, а уродливые символы латиницы прыгали перед глазами пьяными блохами, отбивая степ-дэнс под звуки волынки… Да и головная боль отнюдь не спешила сдавать отвоеванные позиции, тоже вовсю наяривая боевые марши в черепной коробке. На смену ведьме-злости из преисподней подсознания тут и там выползали ядовитые гады гнетущей тоски и горького отчаянья. Ни хрена из этого всего не выйдет. Пустой номер. Бессмысленная трата времени. Детские игры в конструктор Лего…

Лучше так и скажи, что тебе хочется отмазаться от неприятной работы, все бросить и свалить. Или просто забиться в уголок и выть волком. А потом тихонечко сдохнуть. Ну и, конечно уж, больше всего — закинуться чем-то сильнодействующим и отрубиться нахрен! Трусливое дерьмо. Позорище.

— Точно не хочешь поспать?

Киэнн понял, что бессмысленно таращится в пустую девятую строку уже по меньшей мере минут десять.

— Не надо великодушия, Этти. Поблажек не надо. Что бы мне наверняка сейчас пошло на пользу, так это добротная затрещина. Может, мозги в нужную сторону работать бы начали.

Она потерлась щекой ему о плечо.

— Идешь на поправку.

— Думаешь?

Киэнн снова попытался сосредоточиться.

— Вообще-то такие списки составлять нельзя. Картотеку короля нельзя передавать иначе, как из уст в уста.

Эйтлинн устало зевнула — она уже давно клевала носом:

— Да помню я. Но это же не картотека. Это всего лишь жалкий список подозреваемых на каких-то две с небольшим сотни имен. И ты никому его не передаешь.

Ловко. Киэнн тихо прихмыкнул. Интересно, можно ли так же виртуозно обойти твой гейс, о, моя королева? Найти в нем щель, отыскать слабину…

— Ты хоть не читай, — попросил он вслух. — Поспи лучше. Сам справлюсь.

Эйтлинн строптиво тряхнула головой, но тут же снова уронила ее на плечо Киэнну:

— Учти, тебя не отпускали… — пробормотала она сквозь сон.

Ох, Этт… Он тихонько погладил дремлющую фоморку по растрепанным волосам. И придумала же!..

— Никогда так больше не делай, — неслышно прошептал он. — Вот что бы вышло, окажись я полностью невменяемым? Окончательно рехнувшимся от вседозволенности и бредовой иллюзии собственного всесилия?

Киэнн бережно перенес спящую Эйтлинн на кушетку и вернулся к муторной работе. Никуда он не побежит. И придумывать, как обойти гейс, пожалуй, не станет. Пороху не хватит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Продвигалось дело мучительно медленно, точек пересечения, на которые можно было бы воздействовать, по-прежнему не наблюдалось, танцующие блохи перед глазами понемногу замедляли темп от джиги до гоу-гоу, но привлекательности это им не прибавляло. Такую блошку-тонконожку он бы точно на колени не посадил… Веки предательски наливались свинцом. Киэнн зло потер глаза. На сетчатке все еще отражались синхронно блуждающие пятна цвета фуксии, разбросанные по фосфоресцирующему гладкому полу, вихляли задницами прожектора, дребезжал заклинивший на одной ломанной ноте трек, время от времени из ниоткуда выплывало чье-нибудь малознакомое личико, щедро обсыпанное блестками. Но чаще, конечно, проявлялись совсем другие, отнюдь не портретные этюды… Скотина ты, Киэнн, тупая скотина. Животное, у которого на уме одни потрахушки.