Инферно – вперёд! - Роман Кузьма
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да Блуах безжалостно поливал многокрылую гигантскую тварь всё новыми и новыми порциями разрывных снарядов, с ловкостью уходя от ответного огня – удивительная реакция мёртвого майора как минимум ещё раз спасла им жизнь, когда “Y.2”, вильнув в сторону, пропустил мимо нацеленную точно в кокпит ракету.
В ту ночь они одержали ещё две победы, прежде чем израсходовали весь боезапас и были вынуждены вернуться обратно в Винтербрива. Взбудораженный Хенгист до самого утра праздновал свой первый боевой вылет в компании таких же, как он, радиооператоров и механиков, к которым присоединились даже некоторые пилоты.
Майор, вынужденный хранить своё инкогнито, бесследно исчез в неизвестном направлении, как только они приземлились. Много лет прошло, прежде чем Хенгист встретил его вновь, причём в обстоятельствах, о которых тогда, после первого вылета, не мог и предполагать. Судьбе было угодно разделить их: в тот же день Хенгиста, уже подумывавшего о том, сколько вылетов понадобится ему для получения боевого ордена, спустили с небес на землю в самом прямом смысле этого слова. Он получил неожиданный, даже обидный, учитывая обстоятельства, приказ о переводе на радар «Фодла». Эту, опечалившую его поначалу новость, он выслушал в полдень, когда его, заспанного, попахивающего перегаром, вызвали в отдел кадров. Более всего в услышанном от офицера-кадровика, чем-то походившего на своего коллегу из лётного училища, Хенгиста поразило то, что сам да Блуах потребовал его перевода.
– Майор полагает, что управится с радаром без вашей помощи, хотя мы и пытались отговорить его. По его мнению, он мог бы сбить вдвое больше «стрекоз», если бы вместо второй кабины в фюзеляже установили дополнительные пушки, стреляющие вверх под углом. – Хенгист мысленно представил себе самолёт с таким вооружением и, несмотря на видимую нелепость подобного замысла, не смог отказать майору в смекалке. Вспоминая, с каким трудом они каждый раз заходили врагу «под брюхо», радиооператор понял, что ещё пара пушек, к тому же установленных нарочно для того, чтобы вести огонь по цели, находящейся вверху, конечно, существенно упростит задачу.
Тем же вечером Хенгист отбыл в расположение своей новой части – ему предстояло продолжить службу в многочисленном штате, обслуживающем одну из наземных радиолокационных станций. Здесь, в компании немногих мужчин и целой толпы молодых женщин из вспомогательной службы, Хенгист, имевший в своём послужном списке боевой вылет – ещё и в компании самого да Блуаха! – неожиданно для себя обрёл репутацию ветерана. Обслуживая одну из зон противовоздушной обороны, он неоднократно участвовал в «радиосопровождении» да Блуаха и его сослуживцев; о подвигах «летающего покойника» неоднократно писали все газеты.
Правительство, официально признав факт участия в боях живого мертвеца, поначалу вызвало тем самым бурю негодования среди общественности. Однако голоса либералов и некоторых, излишне рьяных, верующих вскоре потонули в хоре восторженных од в адрес да Блуаха. Количество его побед постоянно росло; слава мёртвого майора, приумножавшаяся с каждым днём, пожалуй, и вовсе достигла заоблачных высот.
В июле да Блуаха вновь сбили. Хенгист, более недели просидевший у приёмника в ожидании развития событий, не ошибся в предположениях – аса-мертвеца вновь воскресили! Данное сообщение успела опередить весть о награждении: да Блуах стал первым в истории Айлестера дважды посмертно кавалером ордена Золотого Креста.
Часть
IV
. День «Гае Огма»
Глава
XXV
Человек-без-Имени умолк и пристально посмотрел на Ансгера, принудив того вспомнить о зловещем обещании, которое предшествовало данным откровениям. Старик почувствовал себя неуютно под этим, впитавшим весь холод заоблачных высот, взглядом; по коже у него пробежали мурашки.
– Что ж, теперь ты знаешь мою историю. Почти всю мою историю, если совсем точно, Ансгер.
– Да, я знаю, как тебя звали. – Ансгер сам удивился тому, как спокойно, даже задиристо, звучит его голос. Он ощутил гордость оттого, что сохраняет самообладание и перед лицом неминуемой смерти. – Но я не знаю, как ты потерял своё имя.
Тот, кто некогда был Робом Хенгистом, радиооператором, расхохотался в ответ.
– Ха! Старик, ты далеко не так жалок, как твоя скромная обитель, а она вот-вот развалится, – и много лучше, чем выглядишь! Кто знает, возможно, ты ещё переживёшь сегодняшнюю ночь!
Последняя фраза окрылила Ансгера, поманив призраком надежды на спасение.
– Так ты не убьёшь меня?
Теперь настал черёд Хенгиста демонстрировать удивление, хотя нетрудно было заметить, что оно – не более чем игра.
– Разве я говорил, что собираюсь убить тебя? Старик, наше с тобой общение в астрале не осталось незамеченным, как и твой уединённый образ жизни и подозрительный интерес к предметам старины. На тебя поступило изрядное количество доносов от твоих же соседей – и сюда уже мчатся Ночные Посланцы, чтобы избавить тебя от всех хлопот, связанных с существованием во плоти.
Ансгер на мгновение почувствовал облегчение, смешанное, впрочем, с сильнейшим уколом страха, пришедшимся, к несчастью, в его старое, больное сердце.
До сих пор ещё ни один человек не пережил визита Ночных Посланцев. Никто из многочисленных свидетелей, якобы видевших эти ужасные создания, не мог уверенно описать их. Обычно рассказы твердили о каких-то всадниках, закутанных в чёрные плащи: те всегда являлись к жертве, которую наметили загодя, под покровом ночи. Осуществив кровавое и жестокое убийство, они так же стремительно и бесследно исчезали в ночи.
Впрочем, единство в мнениях по данному вопросу отсутствовало, так как порой свидетели, наполовину обезумевшие от зрелища, которое им довелось лицезреть, путаясь в словах, утверждали, будто видели, как обретали плоть древние, безымянные силы земли. Рассказы этого сорта резко противоречили первой группе историй, и, как правило, сопутствовали наиболее чудовищным, леденящим кровь злодеяниям.
К сожалению, что-либо более убедительное вытрясти из таких очевидцев не удавалось. Ансгер, сам говоривший с одним из них, уже долгое время спустя после события, глубоко поразился страху за свою жизнь, исходящему от этого человека. Опасливый, бегающий взгляд, дрожащие руки, ранняя седина – всё это резко контрастировало с тем, что он представлял собой «до». Трагедия, случившаяся буквально в соседнем дворе, кардинально изменила не только отношение этого человека к окружающим, но и его самого. Жизнерадостный, ещё не старый фермер превратился в истощённого страхами, избегающего любого общения затворника. Жена и дети не узнавали его. Ансгер, имевший с ним лишь весьма непродолжительный разговор, вынес из этой беседы одно: то, что крестьянин видел взаправду, он никогда и никому не расскажет.
– Ночные Посланцы, – медленно, словно пробуя эти слова на вкус, проговорил Ансгер. – Знаешь ли ты что-либо о них,
