Поцелуй - Эд Макбейн

— Следить за ним?

— Да. Просить лейтенанта…

— Но как?

— Ну, мы получили в подкрепление несколько детективов…

— Но он уехал.

Оба сразу сбились с темпа.

Эмма продолжала бежать так, как будто это не она бросила сейчас эту бомбу. Они мчались вровень с ней по бокам, повернув головы в ее сторону.

— Возвратился в Чикаго, — пояснила она.

— Откуда вы об этом знаете? — спросил Карелла.

— Он сам сказал мне, что уезжает. Он сказал, что так как Тилли мертв, то мой муж не видит больше необходимости в его услугах.

— Когда он сказал вам это?

— Вчера после полудня.

— И вы думаете, что он уже улетел?

— Он сказал, что собирается лететь поздним вечером. Это было вчера.

— В Чикаго?

— Да. В Чикаго.

— Пожали друг другу руки, попрощались…

— Нет, никакого формального прощания не было. Просто пришел сказать, что должен уехать, что ему было очень приятно общаться со мной, что он надеется, что все будет хорошо. Но вы знаете…

Они ждали.

— Я верю вам, конечно, и не думаю, что ваша информация ошибочна. Но я думаю, что он был частным детективом и по-настоящему пытался защитить меня. Я не знаю, почему он воспользовался другим именем, если он сделал…

— Он сделал, — откликнулся эхом Карелла.

— …но возможно, у него было для этого основание. В любом случае он уже уехал. Итак, даже если он мог представлять угрозу, в чем я сомневаюсь, то теперь ее нет.

— Если он не солгал, — заметил Карелла.

— Он сказал, каким рейсом собирается лететь? — спросил Мейер.

— Нет, — ответила Эмма, — но зачем ему надо было?..

— Чтобы снять с вас охрану, — объяснил Карелла.

— Я думаю, что вы ошибаетесь. Я думаю, что он был здесь, чтобы выполнить работу, и когда мой муж сказал ему, что в его услугах нет нужды, то работа кончилась.

Они дошли до знака «Стоп» в конце дороги. Карелла прикинул, что они пробежали по дороге по меньшей мере милю и еще около полумили было до ее дома. Этот знак определенно был ее поворотным пунктом. Как бы подчиняясь знаку, она, тяжело дыша, остановилась на одно мгновение, глубоко вдыхая свежий воздух. Наконец она подняла голову, посмотрела на них и произнесла явно в продолжение своей мысли:

— Все имеет начало, понимаете… а затем приходит конец.

— Ну, — сказал Карелла и на мгновение растерялся, не зная, что еще можно добавить. — Если вы будете нуждаться в какой-либо помощи…

— Нет, у меня все в порядке, — проговорила она. — Я буду одна в этот уик-энд, но если действительно Тилли умер… я уверена, что больше нет никаких оснований для беспокойства.

— В случае, если вам потребуется наша помощь, — промолвил Мейер, — вы знаете, где мы находимся.

— Спасибо, — сказала она. — Я ценю это.

На ее лице появилась еле заметная, печальная улыбка.

Комендант дома 321 по улице Южный Левистон сказал им, что у него нет привычки контролировать, когда приходят и уходят его жильцы, и он не знает, в доме или отсутствует сейчас жилец квартиры 4С. Он не сообщал ему, что собирается уехать. И вообще, все это совсем не его дело.

— У вас есть резервный ключ к этой квартире? — спросил Мейер.

— Да, есть, но…

— Думаю, что вы позволите войти туда и посмотреть, что там есть? — спросил Карелла.

— Нет, не позволю без ордера на обыск, — ответил комендант.

— Пять, десять минут. Это все, что нам необходимо, — попросил Мейер.

— Я не могу вам дать ключ ни на пять, ни на десять секунд, — сказал комендант.

— Спасибо, — произнес Карелла, надеясь, что он не выглядит разозленным.

На звонок по номеру телефона, записанному в визитной карточке сыскного бюро Дерроу, ответил записанный на пленку голос, предположительно голос Денкера. Голос сообщил:

«Привет. Я снова в Чикаго, но сейчас меня здесь нет. Если вы оставите для меня ваше сообщение, когда услышите гудок, то я позвоню вам, как только вернусь. Большое спасибо».

Карелла не оставил никакого сообщения.

Вместо этого, как он и предлагал Эмме Боулз, он пошел в кабинет лейтенанта и попросил разрешить организовать слежку за домом, где жил Денкер, на тот случай, если он не покинул город и только вводил их в заблуждение.

Лейтенант пошел к капитану Фрику, который руководил всем районом и который не отличался большими способностями. На этот раз в его рассуждениях просматривался какой-то смысл.

— Почему вы все еще возитесь с этим делом? — спросил он.

— Видите ли, сэр, были две попытки убить человека, понимаете…

— Хорошо, но человек, который делал эти попытки, был сам позднее убит, верно?

— Да, сэр.

— И вы уже нашли человека, который это сделал, верно?

— Да, сэр, но…

— Если бы я имел пять центов с каждой попытки убить кого-либо в городе, то давно уже был бы богатым человеком. В этом городе действительно пытаются убивать каждый день, и я не могу напрасно привлекать людей к работе, охраняя любого, кого могут убить. Просьба отклоняется. Закройте дело, пометьте, что оно закончено.

— Да, сэр, закончено, — повторил Бернс.

— Это все?

— Да, сэр.

— Я занят, — сказал Фрик.

Глава 14

Его переносной телефонный аппарат пришел в действие без четверти четыре. Он был у водоохладителя. Настойчивый попискивающий голос аппарата испугал его. Звонок, по-видимому, был от Лоуэлла. Ни один человек из участка не будет звонить ему, когда он находится в служебном помещении. Он тут же откликнулся. После второго звонка кто-то поднял трубку.

— Алло?

Лоуэлл. Безошибочно узнаваемый голос с английским акцентом.

— Алло, — ответил Карелла, — в чем дело?

— Сколько времени вам нужно, чтобы приехать сюда?

— Двадцать минут. Они уже?..

— Это может произойти в любую минуту.

— Я еду, — сказал Карелла.

Присяжные, мужчины и женщины, вошли в зал в двадцать минут пятого.

Карелла пытался прочитать решение на их лицах. В течение всего хода суда, когда они были второстепенными действующими лицами, а главные лица были за свидетельским стендом и около него, он не обращал особенного внимания на них. Но теперь они внезапно очутились на переднем плане, попали в свет прожекторов как единая группа и дружно заняли свои стулья в ложе присяжных. Старшиной присяжных был мужчина с усами. Карелла до сих пор даже не замечал этого. Две из трех женщин были в очках. На одном из черных присяжных был невероятный галстук. Лица всех присяжных, мужчин и женщин, белых и черных, испанцев и азиатов, совершенно ничего не выражали.

Как только они расселись, судья Ди Паско повернулся к ним.

— Леди и джентльмены, присяжные, вы нашли согласие в вашем решении по этому делу? — спросил он.

— Мы нашли его, — ответил старшина. Это был высокий черный мужчина. На нем был черный костюм, белая рубашка и галстук цвета бургундского. Руки его дрожали.

— Верните, пожалуйста, бумаги суду, — произнес судебный чиновник.

— Мистер старшина, — сказал Ди Паско, — каково решение присяжных?

Карелла затаил дыхание.

— Мы нашли подзащитного невиновным, — заявил старшина. Карелла почувствовал себя так, как будто его внезапно ударили кулаком по лицу.

Лоуэлл немедленно вскочил на ноги.

— Ваша Честь, — заявил он, — могу я попросить произвести поименное голосование уважаемых присяжных?

Ди Паско кивнул судебному чиновнику. В конце зала заседаний сторонники Сонни Коула, большинство из которых не знали его, а многие из них не хотели бы встретиться с ним в полночь на темной аллее, сейчас хлопали друг друга по спине, поздравляя с победой.

— Присяжный номер один, — произнес чиновник, — Франклин Джонотан Миллер, каково ваше решение по делу?

— Подзащитный невиновен, — ответил старшина.

— Присяжный номер два, Мария Каталина Перес, каково ваше решение по делу?

— Подзащитный невиновен.

Карелла сидел ошеломленный и молчаливый. В это время назывались очередные имена. Каждый присяжный по очереди поднимался и в ответ на вопрос чиновника о его решении по делу отвечал, что подзащитный невиновен. Ответы, казалось, резонировали в комнате суда, отражаясь от обитых панелями стен, поднимаясь к своду под потолком, а потом каскадом падая вниз, на ухмыляющиеся лица. Невиновен. На Кареллу эти звуки обрушивались в виде затихающего рева. Он сидел подавленный и страшно одинокий, а к нему неслось — невиновен, невиновен, невиновен.

Ночи нельзя было доверять. Зиме тоже нельзя было доверять.

В восемь сорок день стал ярким и солнечным, но очень холодным. Мейер и Карелла стояли в теплых пальто около Смоук-Райз-Билдинг, где произошло убийство, беседуя с руководителем детективов, который прибыл сюда самостоятельно, потому что боялся реакции обывателей.