Россия. Погружение в бездну - Игорь Фроянов

Без догадки насчет существования негласной договоренности между Горбачевым и Рейганом трудно, на наш взгляд, объяснить причину коренного поворота американского лидера в его отношении к нашей стране, поворота, изумлявшего многих наблюдателей. Удивительно то, что

«за время пребывания одного и того же президента в Белом доме советско — американские отношения прошли через разительные перемены: сначала эти отношения вернулись в наихудшие времена «холодной войны», пережили полный развал разрядки, а затем начали вновь выправляться»

Добрынин А. Ф. Сугубо доверительно… С. 646

Но поначалу,

«в течение первых четырех лет президентства Рейган откровенно демонстрировал свое враждебное, конфронтационное отношение к Советскому Союзу. Он и действовал в этом направлении, хотя и избегал ситуации, чреватых военными столкновениями с нами. Он был категорически против возвращения к временам разрядки начала 70–х годов. Короче, у Рейгана было одно, весьма враждебное по отношению к нам лицо»

Добрынин А. Ф. Сугубо доверительно… С. 646.

И вдруг оно просветлело и приветливо заулыбалось. Почему?

На Западе существует мнение, будто жесткий внешнеполитический курс Рейгана, гонка вооружений, подрывающие могущество Советского Союза, привели к гибели коммунистическую систему, а СССР ― к распаду. А. Ф. Добрынин отвергает это мнение и поступает, как нам кажется, правильно. Какую версию предлагает он взамен?

«Вся многовековая история Русского (и советского) государства,

― говорит А. Ф. Добрынин,―

убедительно показывает, что любая серьезная угроза извне вела, независимо от внутреннего политического строя, к сплочению народа нашей страны для отпора внешней агрессии. Пример Великой Отечественной войны ― красноречивое тому доказательство. Я глубоко убежден, что если бы Рейган и в свое второе президентство продолжал упорно проводить «крестовый поход» против СССР, угрожая его безопасности или тем более самому его существованию, то он ничего бы не добился, кроме опасного подталкивания всего мира к краю ядерной катастрофы, что могло вызвать политический взрыв в самих США. Все это, думается, понял и сам Рейган. Больше того, можно прямо сказать, что такой ход событий просто не позволил бы самому Горбачеву начать свои реформы и пропагандировать свое «новое политическое мышление» (он сам это признавал). Кто знает, как развивалась бы тогда мировая история? Второе президентство Рейгана, характеризовавшееся растущими элементами партнерства с СССР, совпало ― исторически удачно с точки зрения улучшения отношений ― с появлением нового советского лидера ― Горбачева. Четыре личные встречи с ним стали важными вехами менявшегося внешнеполитического курса Рейгана, как и самого Горбачева. Оба руководителя сыграли свою роль в новом повороте в отношниях обеих стран. Рейгана сменил Буш, который способствовал дальнейшему развитию этого процесса»

Добрынин А. Ф. Сугубо доверительно… С. 646―647

Мы не можем согласиться со всеми этими доводами Добрынина. Верно то, что Великая Отечественная война показала несостоятельность попыток взять нашу страну, русский народ посредством лобовой военной силы. Поэтому — то на Западе и был разработан план ликвидации СССР путем развала его изнутри с опорой на «агентов влияния». Этот план являлся главным рычагом борьбы Запада против Советского Союза. И жесткий внешнеполитический курс западных государств, в частности США, по отношению к СССР и гонка вооружений ― лишь дополнительные средства воздействия на внутреннее развитие советского общества в нужном для недругов России направлении. А. Ф. Добрынин не учитывает данные обстоятельства. Однако именно они, по нашему убеждению, являются ключом к разгадке политических превращений Рейгана, усматривавшего сначала в СССР «империю зла», находящуюся «вне закона», а затем вдруг открывшего возможность налаживания с ним партнерских отношений и вскоре вообще заявившего, что Советский Союз уже не «империя зла». Подчеркнем, что речь шла не просто об улучшении отношений в духе разрядки, а о достижении партнерства ради сотрудничества. Чтобы побудить Рейгана проделать такое политическое сальто, надо было его воодушевить чем — то очень серьезным и многообещающим. И здесь можно предположить следующее: во время конфиденциальных бесед с Горбачевым в Женеве и Рейкьявике Рейган понял, что горбачёвская «перестройка» ― это мощный инструмент преобразования советского общества в буржуазное и надежное средство осуществления распада СССР (Рейган не ошибся. Дальнейшие события показали, что именно силы капиталистической ориентации в СССР содействовали прежде всего развалу Советского союзного государства (Лукьянов А. Переворот мнимый и настоящий. С. 42―44)). Американцы, по верному наблюдению Анат. А. Громыко, увидели в ней

«рычаг разрушения социализма»

Громыко Анат. А. Андрей Громыко. В лабиринтах Кремля… С. 197

Отсюда и поворот американской политики на 180 градусов. Горбачёв же и его ближайшее окружение преподносили перемену позиции Рейгана как успех дипломатии, базирующейся на «новом мышлении».

Преемник Р. Рейгана на посту президента США Дж. Буш строил отношения с Горбачевым, следовательно, не с нуля, а опираясь на опыт своего предшественника. Мы уже говорили об «автомобильном согласии» Горбачёва с Бушем. Но ближе всего в плане личных взаимоотношений они сошлись на Мальте (Черняев А.С. Шесть лет с Горбачевым. С. 302). Здесь американцы обсуждали не только внешнеполитические проблемы, но и входили в вопросы внутренней жизни СССР. Казалось, что Буш не меньше Горбачева озабочен ходом «перестройки». Черняев, входивший в советскую делегацию на переговорах, рассказывает:

«Я помню атмосферу предельно доброжелательной откровенности, которая отличала обе встречи один на один. Это был «прорыв». Запомнилось и то, что происходило на обеде в честь американцев на «Максиме Горьком». Я был просто обескуражен, наблюдая, как Буш и особенно Бейкер, выступая в роли профессионального экономиста, обсуждали с Горбачёвым проблемы экономической реформы у нас. Будто они ― ну, если не члены нашего руководства, то, во всяком случае, искренне заинтересованные в нашем успехе эксперты»

Там же. С. 302

Это повествование взято из главы с многозначительным названием «От Мальты до программы «500 дней»». А. С. Черняев дает комментарий своему названию главы, который кое — что проясняет:

«Заголовок этот может показаться странным. Но он возник после размышлений над собственными моими записями и другими материалами за период между концом 1989 года и осенью 1990 года. Я пришел к выводу, что то, что произошло на Мальте, сделало возможным не только появление упомянутой программы, но и позволяло «выстроить» политику дальнейших преобразований в духе этой программы» (курсив мой.― И. Ф.)

Черняев А.С. Шесть лет с Горбачевым. С. 301

Дух программы «500 дней» С. С. Шаталина и Г. А. Явлинского всем известен. Это дух рыночный, буржуазный. Эта программа оставляла от Союза одну видимость (В Дневнике Черняева находим такую запись:

«Программа (я её изучил) ― это даже не европейский «Общий рынок», а скорее ЕАСТ (Европейская ассоциация свободной торговли.― И. Ф.). От Союза мало что остается»

(Черняев А. С. 1991 год: Дневник помощника Президента СССР. С. 44))

Значит, если принять вывод Черняева (а у нас нет оснований не принимать его), то становится ясно, что на Мальте обсуждались не только внешнеполитические вопросы, но и перспективы внутреннего развития СССР в угодном для Запада направлении. Вот почему мальтийские соглашения следует квалифицировать как сговор, подрывающий жизненные интересы Советского Союза. Анат. А. Громыко назвал встречу на Мальте

«советским Мюнхеном»

Громыко Анат А. Андрей Громыко. В лабиринтах Кремля. С. 201

Отчасти это так. Но Горбачев принес в жертву молоху капитализма и «нового мирового порядка» не только восточноевропейские страны, входящие в социалистический лагерь, но и посягнул на целостность СССР, сделав Советскую Прибалтику предметом тайных переговоров (Там же. С. 200). Вряд ли следует считать случайностью встречу Горбачева с членами ЦК компартии Литвы в январе 1990 года, т. е. по «горячим следам» Мальты. Вот какое впечатление она оставила у бывшего члена Бюро ЦК Компартии Литвы Юозаса Ермолавичюса:

«В январе 1990 года, когда Горбачев приезжал к нам и встречался с членами Бюро ЦК Компартии Литвы, я понял, что он отлично знает механизм разрушения Советского Союза. И чем дальше, тем больше я убеждался, что он ведет себя таким образом, чтобы не помешать действию этих механизмов. Более того, сам действует в соответствии с той же реакционной логикой международного антикоммунизма, под управлением тех же зарубежных сил. Нам в Литве особенно хорошо была видна вся эта игра. Как в кукольном театре: артисты и режиссеры за океаном дергают за ниточки, а марионетки у нас дома повторяют все их замыслы по разрушению государства»