Дело было вечером… - Виктория Серебрянская

голову. Впрочем, лица я по-прежнему не видела. Да это и было неважно. Потому что внезапно в комнате словно потемнело. А меня накрыло странным ощущением, будто я в эту минуту теряю что-то очень-очень для меня важное. Сердце в груди екнуло. Я напряженно ждала ответа, как будто от этого зависела моя жизнь. И дождалась:

– Я не голоден, адептка. И вам рекомендую как можно раньше лечь спать. Завтра будет очень тяжелый день.

Декан Вирс скрылся в темноте плохо освещенного коридора. А мне внезапно стало холодно и как-то пусто в душе. Словно вышедший в двери некромант унес с собой все тепло, которое было в этой части дома.

Глава 11

Настроение испортилось полностью и окончательно. И не только у меня. Даже фамилиары как-то присмирели. Ерш подобрал под себя свой костяной хвостик, втянул голову и притушил потусторонний свет глаз, виновато поглядывая на меня из своего угла. Я вздохнула:

– Что, наворотил дел? – Скелет как-то странно передернулся. Словно вздохнул. – Вот как теперь извиняться будем?

Естественно, Крыс промолчал в ответ. Промолчал и Коша, съежившийся на подоконнике некромантской кухни. Я оглянулась на иргу:

– Ну ладно, Ерш, у него с самого начала был пакостливый характер. Я даже не удивлюсь, если окажется, что он специально подкатился мастеру Вирсу под ноги. Но ты! Как ты мог? Ведь декан теперь меня не простит точно. Я и так постоянно забываюсь с ним, и разговариваю не как с преподавателем. Так еще и ты влез в его тайну. Неужели не понимаешь, что он решит, будто я вас специально на него натравила? Ведь всегда, испокон веков, фамилиары строго подчинялись ведьме. Так что никто и никогда не поверит, что вы по собственному желанию и по собственной инициативе устроили это издевательство над деканом. – Я безнадежно махнула рукой и подытожила: – Конец моей практике. А с учетом того, какое обвинение висит над моей головой, то каторга для меня – предел мечтаний.

Как иллюстрация моих горестей и бед, из глаз выкатилась одинокая слезинка и шлепнулась прямо на макушку незаметно подобравшегося ко мне Ершика. Коша перелетел ко мне на плечо и, что-то утешающе курлыча, начал тереться об меня мордочкой, старательно пряча шипы. И я сломалась.

Нередко именно сочувствие и участие оказываются тем самым последним перышком, которое ломает спину дракону. Я опустилась на пол, подгребла к себе поближе несопротивляющегося скелета и разревелась в голос, оплакивая свою несчастливую судьбу. Тут было все: и сожаление о том, что пошла на ту самую проклятую вечернику, и то, что поддалась на уговоры и решилась попробовать сливянку, и то, что я натворила, проходя практику в течении нескольких дней на факультет некромантии. Вишенкой на тортике была горечь и боль от того, что Вериан, как оказалось, не испытывал и сотой доли тех чувств, которые к нему испытывала я. Я любила. Но идиоткой не была. И самой себе врать не собиралась: мечты о том, что стану супругой эльфа пора похоронить. Они умерли в страшных муках там, в кабинете ректора, когда не Вериан, а декан Вирс пытался меня защитить. А я…

Не знаю, сколько я так проплакала. Мое уединение нарушали только мои фамилиары. То ли мастер Вирс не услышал мои рыдания, то ли не счел нужным меня утешать, но он больше на пороге кухни не появлялся.

Выплакав последние слезы и ощутив в душе звенящую пустоту, я поднялась на дрожащие ноги:

– Пойдем, Коша. Надо хоть тебя накормить.

Тарелок не было. Своим падением я благополучно расколотила все три. Даже сухая рябина свалилась с полки на пол. Я подобрала замученную веточку, повертела в руках и осторожно положила на стол. У меня нет права тут хозяйничать. Хотя об этом нужно было раньше думать.

Суп уже остыл. Есть не хотелось. Однако пришлось проглотить несколько ложек, иначе ирга не соглашался есть. Забавно было наблюдать, как маленький дракончик слизывает с ложки сырный суп. Я даже улыбнулась сквозь слезы. Как-то я раньше не задумывалась о том, что вообще ирги едят. Помнила только то, что мясо ему давать нельзя.

Накормив иргу и прибрав за собою на кухне, я вернулась в отведенную мне комнату. Спать, спать, спать! Святая Бригитта! Пусть завтрашний день будет лучше сегодняшнего! Пусть я проснусь, и окажется, что все неприятности мне приснились! Клянусь, я буду самой примерной ведьмочкой! В сторону эльфов даже смотреть не буду! Помоги мне, Святая Бригитта!

Утром я проснулась так же, как и засыпала: с Кошей и Ершиком в обнимку. Вставать не хотелось. Вопреки всем моим надеждам и молитвам, проснулась я в доме некроманта и окно в мою комнату охраняли сумрачные дубы. Из-за их густых ветвей непонятно было: утро сейчас или день.

Повалявшись некоторое время, я все-таки решила вставать. А то и бока уже болели лежать, и есть опять хотелось. Поужинать вчера мне так ведь и не удалось. Из-за всех неприятностей аппетит пропал начисто.

Спрыгнув с кровати, я влезла в форменное платье и побежала в роскошную ванную некроманта. Сейчас умоюсь и переплету косу, а потом буду думать, как получить завтрак. А то, если и дальше так будет продолжаться, меня скоро за метлой видно не будет.

Прохладная водичка приятно взбодрила. Я подмигнула себе в зеркало и принялась разбирать растрепавшуюся за ночь косу. Все будет хорошо, Мина! Святая Бригитта тебя не оставит, мама правильно говорила.

Отвлекшись на мысли о маме, я сама себя пребольно дернула за волосы, зацепившись за что-то растрепанными рыжими локонами. При чем это что-то, как выяснилось, было у меня на руке. Несколько оторопев от сделанного открытия, я кое-как, а самой было очень неудобно, освободила запутавшиеся пряди. В какой-то момент даже мелькнула мысль позвать на помощь декана некромантов. Ну не зверь же он в конце концов, не откажет в помощи бедной-несчастной, попавшей в ловушку ведьмочке. Хорошо, что не позвала.

Кое-как освободив волосы, я ошарашенно уставилась на собственную руку. На запястье вызывающе и нагло сверкал белыми, черными и синими камнями… браслет. Вернее, артефакт. Которого еще вчера на руке у меня не было. Откуда он? Я под луной во сне не брожу. Так что сама точно