Неживая земля. Воитель - Виталий Градко

воинов Ордена действительно заставили Всеотца вернуться? Вряд ли. Древний заклинатель помнил ощущение присутствия Отца на планете, но… иной силы, способной вернуть павшего воителя из царства Смерти, Иерион не знал.

Сверху раздался крик Зверя и вернул заклинателя из забытья. Иерион открыл глаза, все еще пребывая мыслями в прошлом. Размышления усыпили его. Все, что он так ярко помнил, произошло несколько земных дней назад, но ему казалось, что прошла целая вечность. За эти дни владыка ослаб и состарился так, будто прожил втрое больше, чем сама Земля. Он чувствовал неимоверную тяжесть минувших тысячелетий, как тяжелый горб за спиной. Два огонька с посланиями от Крола и Энэя парили вокруг его руки. Заклинатель сообщал о смерти прибывших демонуоргов. Воитель говорил о них же и о Тьме, поглотившей заклинателя Крола. Энэй предостерегал Орден о странных происшествиях в городе и призывал на подмогу карательный отряд легендэн-воителей. Но их больше нет. Как нет и Ордена Света. Одинокому Энэю неоткуда ждать помощи. Зверь снова завопил, и в этом вопле Иериону слышалось собственное имя. Ветер и эхо разносили его среди холодных стен и опустевших келий, будто взывая к ответу за содеянное.

Иерион раздавил огни в ладони, разжал пальцы и отправил свое послание Энэю. Светящийся шар поднялся над горбом заклинателя и умчался прочь. Тяжело дыша, он встал и побрел сквозь мрак. Освободив демонов, владыка не нашел в себе сил, чтобы пройти сквозь защитные обереги из крови Ксорга, выйти из темницы, да так и остался у казематов перед скованной льдом пещерой. Возможно, это к лучшему. Он продолжал слабеть, а сделать предстояло многое.

Владыка остановился перед средней из одиннадцати дверей, снял защитные заклятия и потянул за рычаг. Каменный противовес пошел вниз. Застонав, окованные илаадиумом двери начали медленно открываться. Неземной мрак, сдерживаемый заклятиями, стал рваться наружу и порывом свирепого ветра набросился на заклинателя, растрепал одежды. Из каземата веяло смертью, холодом. Казалось, обитающая внутри Тьма жива и с высокомерным презрением наблюдает за незваным гостем сотнями тысяч глаз. Старшие заклинатели Ордена хорошо знали и изучили это явление. Оно характеризовалось неимоверно могущественной концентрацией Тьмы и наблюдалось лишь в присутствии ее высших сыновей.

Во мраке ожили два светящихся глаза, раздались тихие шаги босых ног, зазвенели покрытые рунами цепи. Иерион зажег в ладони проводник, направил его вверх и пошел навстречу. Из темноты появился мальчик. Совсем недавно это был крохотный младенец. Родившись на свет, он не кричал. Всю дорогу из дворцов Мертвых Сыновей Иерион нес его на руках, а ребенок внимательно и осознанно изучал заклинателя. Доставив младенца в обитель Света, Иерион оставил его в темнице за тяжелыми дверьми. А когда в следующую ночь пришел изучить, увидел двухлетнего ребенка. Он сидел на том же месте, где заклинатель его оставил, и горько, одиноко плакал. Увидев Иериона, мальчик обрадовался и потянул к нему руки.

– Папа? – неуверенно спросил малыш, заглядывая в лицо заклинателя. – А где мама? Когда она придет?

– Когда-нибудь я расскажу тебе о ней… – ответил металлический голос.

Осмотрев ребенка, Иерион направился к выходу. Мальчик испугался вновь остаться один, схватил его за подол обветшалой одежды, но заклинатель обернулся и ударил его по рукам. Детские глаза наполнились слезами и горем. Ребенок испуганно отстранился, не понимая, за что ему причинили боль и почему мама не идет на помощь.

На следующую ночь Иерион спускался в темницу быстрее обычного. Он ощутил подземные толчки и распознал жалобный детский плач еще в манускриптуме, где изучал проклятые страницы фолианта «Природа Тьмы». Шум нарушил привычный покой среди стен обители, заставил шептаться послушников о некоем князе Тьмы, что пробудился во мраке подземелий; привлек внимание Совета Старших, но Иерион смог убедить их в отсутствии причин для беспокойства. Чем глубже заклинатель спускался, тем сильнее ощущались подземные удары. Добравшись до дверей, он увидел, что некоторые защитные руны на них разрушились. Мальчик яростно рвался из каземата, и по всему подземелью разносился невыносимый детский плач, полный ужаса и боли. Укрывшись защитным заклятием, Иерион отворил двери и увидел заметно повзрослевшего малыша. Губы его дрожали, в покрасневших от слез глазах читался страх. Встретив заклинателя, мальчик радостно засиял и бросился к нему. Иерион обнял его и взял на руки.

– Почему ты плачешь? – спросил владыка и понес ребенка к каменному алтарю с заготовленными инструментами.

– Мне страшно, – ответил малыш, положив заклинателю голову на плечо. – В темноте живет чудовище. Я слышу его голос и как оно гремит цепями.

– Это не чудовище, а темнота говорит с тобой. И разве серебряный перезвон похож на грохот цепей?

Иерион посадил ребенка на алтарь. Шмыгнув носом, мальчик вытер заплаканные глаза и отрицательно покачал головой. Владыка Света задумчиво посмотрел на ребенка.

– Переливчатый звон, что ты слышишь, – это серебряная песня детей Тьмы. Ты ее часть, и, вероятно, она пытается заговорить с тобой.

– Ты обещал рассказать о маме, – напомнил мальчик.

Он внимательно следил за Иерионом и боялся, что белоглазый старец вновь оставит его одного.

– Хорошо, – согласился заклинатель, – но ты дашь мне тебя осмотреть. Ты очень силен, малыш, и я хотел бы стать таким же. Будет немного больно.

– Да! Только расскажи о ней! – обрадовался ребенок.

– Ее звали… Тэя, – на секунду дрогнув, сказал металлический голос.

Иерион взял в руки скальпель и сделал на спине мальчика надрез вдоль позвоночника.

– Тэя? Мою маму зовут Тэя, – с нежностью повторил малыш.

– Да. Ее назвали в честь самой первой звезды, которую повстречал Создатель. Согласно истории, Всеотца направили в нашу бесконечность пространства другие, более могущественные создания. Имен их никто не знает, но мы зовем их Творцами. Всеотец странствовал сквозь миллиарды лет холодной пустоты и однажды заполнил ее бесчисленным множеством галактик. Долгое время он блуждал в космическом мраке и не понимал, отчего творение его не приносит счастья. Безутешный, он испытал сильное, прежде неведомое чувство ко всему, что создал, и назвал это Ненавистью. Одержимый ею, он пытался уничтожить свое творение, но лишь ранил себя. Отец пролил одиннадцать капель крови. Из них, Ненависти и космической энергии родились сверхсильные одиннадцать Сыновей Тьмы – Первые боги, служившие ему и правившие мраком Вселенной бесконечно долгое время. Они считали себя его детьми и всюду следовали за ним сквозь холодную бесконечность. И вот однажды Всеотец увидел ее – яркую, далекую звезду во мраке. Он приблизился к ней, взял в руки и ощутил тепло. Звезда излучала Свет, и он был прекрасен. Всеотец назвал звезду Тэя.

– Как мою маму, да? – переспросил малыш.

– Да, – ответил Иерион, отложил окровавленный